когда он оттолкнул меня с траектории выстрела — больше лазерами по нам не палили.

— Сам разберусь.

Ясно, тоже явно не забыл, из-за кого подставился.

Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Фыркаю и отворачиваюсь к окну. Полыхает там знатно.

— Ладно, помоги, — сдается Джек секунды через две.

Оборачиваюсь, изображая изумление.

— Я-а?

— Нет, призрак твоей бабушки!

А что, бабушка у меня была крутая, она бы смогла.

Но признаю, переборщила: больно ему должно быть по-настоящему.

— Хорошо, — сдаюсь, — только руки помою.

— Да плевать уже, шей!

Да не вопрос.

Подхожу ближе, сажусь рядом на кровать и забираю скоросшиватель. К счастью, он и сделан как раз для таких, как я, и чтобы им пользоваться, особых умений не требуется — подноси да шей, аппарат сам выплюнет иголку с ниткой.

Джек придерживает края раны здоровой рукой, а я шью — ничего сложного. Хорошо, что в аптечке был анестетик, и повезло, что выстрелом задело по касательной.

— Расскажешь, как сбежал из альфакритской тюрьмы? — Бросаю на него взгляд и отвлекаюсь. Шипит сквозь крепко сжатые зубы — игла задела необезболенное место. — Упс! — Начинаю шить внимательнее. — Так расскажешь?

— Нет.

Еще бы: кто же выдаст такие полезные подвязки первой встречной? Но я не я буду, если рано или поздно не выясню.

— А почему работал на Барона, а потом пошел за мной? — захожу с другой стороны.

— Не сейчас.

А вот это возмущает меня сильнее. В смысле я должна поверить ему на слово, что он действительно пришел меня спасать?

— Готово, — провозглашаю тоже сквозь зубы и отшвыриваю больше не нужный сшиватель в распахнутый контейнер аптечки. Он с грохотом сталкивается с лежащими там стеклянными пузырьками, а я отхожу от кровати.

— Собирайся. Надо свалить отсюда до рассвета, — прилетает мне в спину.

Глядите-ка, какой командир выискался. Лишнего слова не скажет, а команды сыплются как из рога изобилия.

— Тебе надо, ты и проваливай, — окончательно свирепею.

Откуда я знаю, куда он собрался меня вести? Может, специально вывел по заказу Баронета, который жаждет отхватить папино наследство? Или решил насолить плохому работодателю, перепродав меня конкурентам. Да, у меня богатая фантазия, и лучше не кормить ее недомолвками.

— Да ну? — Джек лепит широкую полоску пластыря поверх шва и поднимает ко мне лицо. — Может, еще и в полицию пойдешь? — издевается.

— А может, и пойду! — Упираю руку в бок и воинственно вскидываю подбородок.

В полицию я, ясное дело, обращусь в последнюю очередь хотя бы потому, что быть такого не может, чтобы местные копы не знали о Большой ярмарке и том, чем там торгуют. Но это совершенно не его дело. Мне надо где-то раздобыть новый коммуникатор взамен потерянного, загрузить туда базу данных из своего аккаунта и связаться с человеком, рекомендованным Полом, — вот, что мне надо.

Джек же закатывает глаза.

— У меня нет времени на споры. — Бросает взгляд на комм на своем запястье. Кстати, производства «ТК», сразу видно. — У тебя полчаса.

Уму не постижимо.

— А не пошел бы ты? — отвечаю, на всякий случай отступая подальше и ища взглядом, чем бы в случае чего обороняться.

Но мужчина не пытается ни напасть, ни хотя бы попытаться подняться с кровати.

Только морщится.

— Не пошел бы.

— Это еще почему? — Даже теряюсь от такой наглости. Он что, силой меня за собой потащит?

Видимо, последняя возмущенная мысль отчетливо читается на моем лице. Джек корчит мне ответную гримасу и снова касается своего комма, демонстративно разворачивая над запястьем экран. Это чат с другим пользователем.

«Мистер Рид, меня зовут Кайя…»

«Буду на станции…»

Держись, Кайя, покерфейс — наше все.

Складываю руки на груди, смотрю на бессовестного «арендатора» моей кровати сверху вниз.

— Джейк Рид, значит?

Скалится.

— Будем знакомы.

Фыркаю и скрываюсь в ванной. Полчаса у меня, видите ли, а кровь мне чем смыть, если в этом дурацком отеле нет напора?

С психу дергаю кран сразу в крайнее положение, и из него вырывается шумный поток воды под большим давлением, окатывая меня ледяными брызгами с головы до ног.

Отплевываясь, еле успеваю уменьшить напор, пока тут не затопило все вокруг.

Чертов Генри: надул, чтобы подольше задержать в номере, — с водой в отеле все в порядке.

* * *

Горячие струи лупят по лицу и плечам. Тру себя до красных пятен. И даже, когда, кажется, кожа уже отмыта до скрипа, продолжаю тереть себя жесткой мочалкой.

Подо мной медленно уходящее в слив розовое море, при взгляде на которое к горлу противно подкатывает. Так что периодически зажмуриваюсь и глубоко дышу.

Да ладно, это всего лишь кровь, можно подумать, я не видела ее прежде. Еще как видела. Одна прошлогодняя массовая авария в центре Ромеро чего только стоит. А Уоллес Додж, голову которого разворотило на моих глазах? Так неужели стоит блевать всего лишь оттого, что смываемая с меня кровь принадлежит собственноручно убитому мной человеку?

Но я все равно блюю. Черт.

Вываливаюсь из душевой кабины и склоняюсь над унитазом. Рвет меня отчаянно; внутренности скручивает, будто в моем желудке огромная центрифуга.

Тянусь к кранам и делаю напор сильнее. Водные струи с грохотом бьют о плиточный поддон. Отлично, нечего Джеку это слышать. Или он все-таки Джейк? Ой, да плевать, хоть Джеронимо!

Отдышавшись, тщательно умываюсь и чищу зубы. Леплю предусмотрительно прихваченные из аптечки пластыри на руки и на ногу. Выворачиваю шею, пытаясь рассмотреть в зеркало спину, но там только мелкие порезы, которые уже даже не кровоточат. Сойдет и так.

А то, что скулы заострились, так мне даже идет.

Одеваюсь в чистые вещи: джинсы, футболку и любимую кожаную куртку. Ныряю в кроссовки — порез на ступне противно ноет, пропитываясь дезинфицирующим средством пластыря, но он тоже не настолько глубокий, как сперва показалось. Так что порядок.

— Ты там скоро?! — доносится нетерпеливое через дверь.

— Пять минут! — кричу в ответ.

Осталось только волосы высушить.

«Теперь тебя зовут Русалка», — насмешливо сообщает голос призрака в моей голове, и я замираю перед зеркалом с феном в руке.

«Теперь тебя зовут Русалка и ты принадлежишь мне»…

А не пошел бы ты к черту, ублюдок?

Рывком открываю ящик под раковиной и достаю оттуда ножницы (нашла их еще в день заселения). Острые — отлично!

«Чирк» ножницами