дом, что ли, уложил? — поражаюсь вслух.

Если это хитроумная ловушка, то я вляпалась по самую маковку.

— Почти, — прилетает через плечо в ответ.

Грубиян, но вид сзади по-прежнему отличный.

— Да не тормози ты!

— Да не торможу я! — Однако ускоряюсь еще.

Дайте мне оказаться в безопасном месте, я ему все выскажу.

— Сюда. — Джек останавливается у одной из совершенно одинаковых, на мой взгляд, дверей и касается замка вытащенной из кармана ключ-картой.

Дверь отъезжает в сторону. Внутри темно.

А ладно, ловушка так ловушка. Вхожу.

Зажигается свет. И нет, в таинственной комнате меня не ждет ни оживший каким-нибудь чудом Барон, ни обещанный танцовщицами Баронет. Обычная пустая комната, скоромная и даже не бордовая. Узкая койка, узкий шкаф, окно.

Джек запирает дверь и быстро проходит к шкафу в углу, распахивает дверцы.

— Надевай. — Швыряет мне какие-то шмотки.

Часть ловлю, часть оказывается на моей голове. Сдергиваю — бордовая водолазка, точь-в-точь того же тона, что занавес и шторы в спальне куртизанки. Плюс спортивные штаны и куртка. Отлично!

— И это.

К моим ногам плюхаются белые кеды. Похоже, мы разоряем жилище местной горничной.

Так и подмывает спросить, досталась ли ей тоже доза заряда парализатора, но прикусываю язык. Спасителя — не злить, все вопросы — потом. Сама я не выберусь.

Сбрасываю пиджак под ноги и кое-как стаскиваю с себя остатки красного платья. Штаны широкие и длинные; подворачиваю. Кеды велики даже на обмотанную полотенцем ногу; затягиваю шнурки посильнее.

Джек (хотя держу пари, что он такой же Джек, как я какая-нибудь Сесилия) в это время уже отбросил штору и открыл окно.

Застегиваю куртку по самое горло, пряча за воротом волосы, и спешу за ним.

Хорошая новость: на этом окне нет решеток.

Плохая: это, мать вашу, третий этаж!

Не успеваю поинтересоваться, входит ли в наш план побега мастерить веревку из простыней, как из коридора доносится шум: слышен топот бегущих ног и голоса.

— Баронет? — спрашиваю.

— С группой поддержки. — Джек одаривает меня таким убийственным взглядом, будто то, что мы не успели, только моя вина.

Неправда, я бежала за ним со скоростью призовой лошади на скачках!

— Шевелись!

Ладно, к черту простыни, я готова рискнуть.

Забираюсь на подоконник.

Как же все-таки высоко. Хотя-а-а… если сгруппироваться…

— Справа выступ. Ногу туда — и дотянешься до пожарной лестницы.

Хм, и вовсе я не собиралась прыгать, скажешь тоже.

— Окей, — откликаюсь и, придерживаясь за край окна, вылезаю наружу.

И правда выступ. Слишком далеко.

— Не тупи!

Да знаю я. Я высоты боюсь, и у меня ноги короткие!

Тяну-у-усь…

Господи, я больше никогда не буду есть конфеты. Что тебе еще пообещать, чтобы ты мне помог? Кажется, удача, которую пожелала мне на прощание Марла, уже закончилась после встречи с Бароном.

Ну давай же… Бинго!

Переношу вес, судорожно хватаюсь за металлическую перекладину, подтягиваюсь.

Джек повторяет мой путь втрое быстрее и практически сразу оказывается рядом. Оружия не видно, наверно, убрал в карман или за пояс.

Несемся по лестнице вниз, металл грохочет под подошвами.

Ступени быстро заканчиваются. До земли еще метра два.

— Вон они! — кричат сверху.

Быстро сориентировались, гады.

— Чего стоишь?! Стреляй!

Не успеваю среагировать — меня резко толкают к стене. Врезаюсь в твердую панель лопатками, а то место, где я только что стояла, прорезает лазерный луч. Дерьмо: у них лазерное оружие, а у нас один парализатор на двоих.

А нет… Джек вынимает из-под куртки совсем другой «ствол», крупнее и опаснее даже на вид, и прицельно стреляет. Край окна плавится, преследователи прячутся внутри.

Так их. Знай наших!

Отлипаю от стены и первой прыгаю вниз. Щиколотку обжигает огнем.

Тишину двора разрезает вой сирены, повсюду загораются прожекторы.

— Не тормози же! — хватают меня за плечо.

Не торможу, честное журналистское!

Снова топот тяжелых ботинок, крики, звуки выстрелов. Мы уже у самой ограды, когда в нее буквально на расстоянии нескольких пальцев от моего лица врезается тонкая стальная игла.

У них тут еще и игольники! Полный абзац.

— Туда! — Не выпуская моего плеча, Джек толкает меня в узкий проход между только что сдвинутых им с места металлических листов, из которых состоит ограда, и ныряет следом.

Металл за спиной грохочет, принимая еще один выстрел из уже не понять какого оружия. А потом пальба резко смолкает.

Бежим, не останавливаемся.

— Догна-а-ать! — слышу уже в отдалении пропитанный яростью голос. — Взять живыми! — орет, надо понимать, только что осиротевший Баронет.

Да пошел ты.

Глава 26

Сидим, привалившись спинами к стене здания в какой-то подворотне. Темно хоть глаз выколи. И тихо — слышу только собственное сбивчивое дыхание.

Спортзал, Кайя, спортзал — семь дней в неделю. И больше никаких конфет…

Дыхание постепенно выравнивается, уровень адреналина в крови падает, а чувствительность возвращается. Чувствую боль в порезанных ноге и ладонях. Спина ноет, а водолазка в районе лопаток ощутимо мокрая, и что-то подсказывает мне, что это точно не от пота — порезалась, когда брилась, ага. Но, раз я спокойно опираюсь на стену позади себя, то, по крайней мере, под кожей не осталось осколков.

Шикарное застолье. Кажется, я никогда больше не буду ужинать.

К горлу подкатывает.

— Где ты остановилась? — внезапно раздается рядом мужской голос.

Джек, точно. Сидит тихо, как мышь, будто его и нет, дыхание даже не сбилось.

— В «Звезде».

Пауза.

— Серьезно? Думал, ты умнее.

Да он издевается!

— Почему это? — требую объяснений.

Сама не знаю, каких именно: почему он считал меня умнее, или что я такого сделала, раз меня сочли дурой. Ну, не считая того, что одна полетела на Альберу, понятное дело.

— Потому что «Звезда» так расхвалена в сети, что любому ясно: отзывы липовые.

После такого ответа несколько секунд тупо открываю и закрываю рот. Но, черт возьми, мне нечего возразить. Я знатно облажалась.

— Туше, — признаю. — Но расхваленный всеми ресторан оказался очень даже приличным.

— Что, и тоже ни одного отрицательного отзыва?

И я снова в пролете, потому что парочка недовольных там точно была.

— Не вчитывалась, — огрызаюсь. Нашелся умник. А я не котенок, которого можно тыкать в собственное дерьмо. — Как тебя зовут-то на самом деле? — спрашиваю.

— Как нравится, так и зови.

Фыркаю. Мне никак не нравится. Внешность его, разве