Враг пошел в атаку…

Драка была жестокой, с учётом переплетенных ходов сообщений и остатков строений, «азовцы» подошли на расстояние броска гранаты. Чем сейчас активно занимались обе стороны — без остановки забрасывая друг друга гранатами.

Автоматные очереди густо перекрывались взрывами многочисленных гранат. Русский мат и польская ругань звучали достаточно густо, иногда перекрывая звуки боя.

Ситуация с каждой секундой становилась всё более и более напряженной. Теряя бойцов «азовцы» шли и шли вперёд: пользуясь остатками строений, окопами и ходами сообщений, подбираясь всё ближе к зданию. Расстояние между российскими солдатами и украинцами доходило до 15–20 метров между ними.

Олег стрелял без перерыва, опустошая один короб за другим, когда увидел, что враг подобрался на расстояние броска гранаты. Оторвался от пулемёта, а потом схватил одну гранату, выдернул чеку и бросил, затем вторую, третью…

— Stwór, cholerny Moskal. Zdejmę z was skórę żywcem (Тварь, чертов москаль. Я с вас всех кожу сниму живьем, — пол.).

Как-то не был полиглотом Олег, но вот будто озарение наступило: он прекрасно понял и без переводчика. И такая его злость взяла, да ещё и с адреналином в крови. Расстояние было таким, что враги чуть ли не в упор смотрели друг на друга, пытаясь убить другого.

Ему захотелось не пристрелить, а врезать чем-нибудь тяжелым, тем что в руках, по этим рожам, которые убивали его товарищей…

— В рукопашную! — выкрикнул неожиданно для Ивана Олег, выскочил из-за остатков стены какого-то сарая и бросился вперёд.

— Блядь! Куда? Мудак! — чуть не взвыл Иван, а его тело уже буквально вознеслось над окопом одним толчком ног, преодолев почти два метра одним движением. И ринулся за сыном, молясь только одному — чтобы не пристрелили этого придурка. Но с диким желанием пристрелить его самому!

Якоб все больше зверел, из-за того, что последние сто метров до здания он терял и терял своих подчинённых. На быдло ему было наплевать, а вот его товарищи из отряда «Гром» гибли один за другим.

Он сам наступал в передних рядах, передвигаясь от одного укрытия до другого. И тут почти рядом с ним упала одна граната, потом вторая, а за ней и третья… Он вовремя успел залечь, а вот его негласный охранник был сражен на месте, второй упал тяжело раненый…

Из его рта изрыгнулось пожелание: содрать с русских кожу, как вдруг из окопа выскочил русский и побежал в его сторону. И Якоб поддался искушению:

— Naprzód do ataku (Вперед в атаку), — выкрикнул он, решив поквитаться с ненавистными русскими — лицо к лицу, нож на нож.

Он выхватил из ножен подарок от своих боевых товарищей на его юбилей пять лет назад — нож Боуи с зачернённым клинком и ринулся вперёд. Оказавшиеся рядом с ним большей частью поляки и меньшая часть «азовцев» поддались общему безумию.

«Азовцы» и поляки одномоментно поднимались и бросались в контратаку, стремясь снести и уничтожить врага, стереть его с лица земли.

Одновременно, видя бегущих вперёд Ивана и Олега, из окопа и укрытий повыскакивали оставшиеся русские защитники и бросились в рукопашную…

Иван бежал, только смотря на спину сына, боясь потерять его из виду, но вот тот схлестнулся с кем-то из поляков, судя по ругани на польском.

И когда до сына оставалось метров пять, с левой стороны «пахнуло» опасность, хотя Иван даже не видел, но инстинктивно присел, а над его головой пролетел приклад.

Иван резко воткнул ствол автомат в грудь нападавшего и нажал на спуск… Боек сухо щелкнул, в горячке он не заметил, что кончились патроны.

Противник то ли хрюкнул, то ли захрипел, но явно удар стволом автомата в тело радости его не доставил. И он резко ударил сверху своим автоматом по автомату Ивана, который вылетел у него из рук, но и противнику не повезло — его автомат также полетел на землю.

Противник не растерялся и кинулся к Ивану, который в этот момент распрямлялся, вцепившись в разгрузку левой рукой на животе Ивана, а правой пытаясь добраться до горла:

— Москаль, курва, — буквально рычал в лицо Ивана враг, пытаясь выдернуть руку из захвата Ивана, который успел перехватить его правую руку за запястье.

— Ах ты, тварь польская, — рявкнул Иван, его правая рука дернула руку поляка вниз, а правый локоть с размаху врезался прямо в лицо врага, тот явно впал в состояние «грогги».

Он собирался сбить того ударом ноги на землю, «срубив» его сильным ударом по щиколотке левой ноги, но тут с правой стороны появился еще один противник, который стволом автомата попытался ударить прямо в лицо Ивана, но он чудом уклонился, а потом резко ударил коленом правой ногой по левому локтю врага, тот вскрикнул и выронил автомат. Но бросился и вцепился с другой стороны в Ивана: теперь оба противника пытались повалить его на землю.

— Батя! — услышал Иван вскрик сына.

Олег в начале своего безумного забега увидел бегущего на него врага, он от бедра выстрелил из пулемёта, тот выдал три-четыре патрона — лента закончилась. Враг рухнул на землю, но за ним бежал второй, а с правой стороны набегал третий, держащий в правой руке большой черный нож.

Олег бросил ближнему противнику в грудь свой бесполезный пулемёт, а правая рука сорвала самый необходимый сейчас предмет, висевший до этого в чехле сзади на поясе.

Пулемёт ударился в сведённые руки с автоматом перед грудью, человек покачнулся выругался и начал отводит руки от груди, как в его голову с правой стороны врезалась лезвие МСЛ (малая саперная лопатка).

— Ох! — вырвалось у пораженного лопаткой в голову, он резко резко осел на землю, а из большой прорубленной раны на голове выплеснулась кровь, когда Олег выдернул лопатку.

— Бля! — вскрикнул Олег, когда со стороны раздался выстрел, а в его грудьс силой что-то ударило, от чего он покачнулся и упал на землю.

Якоб вложил левой рукой «Глок» в кобуру на животе, решив, что достреливать не будет, а сделает москаля своим ножом и бросился к ворочающемуся врагу на земле.

На Олега сверху рухнуло тяжелое тело, в горло вцепились чьи-то сильные