ему когда-нибудь, потом всё объяснит, правда если будет это потом…

— Паша, на тебе дети, раненые и мой сын, ты понял? — длительного разговора не произошло, тот только сощурил глаза и внимательно посмотрел на подошедшего Ивана, а потом неохотно кивнул головой.

Через двадцать минут все собрались и потихоньку начинали вытягиваться из подвала, быстро перебегая по ходам сообщений на окраину Журавок.

— Иван, а как же вы?

Опять двадцать пять, Иван чертыхнулся про себя, когда к нему ещё и Вера Павловна, уходившая последней, подошла с подобным вопросом.

— Да как… Очень просто, вы вперёд, а я за вами. Немного придержу «азовцев» и пойду в Херсон.

Судя по её глазам, она в это не очень сильно поверила, а вернее, совсем не поверила, но Ивана это не сильно трогало. Ему было главное, чтобы они срочно уходили, чтобы были отсюда как можно дальше, когда последний защитник Журавок «закончится»…

Иван не испытывал иллюзий, но надеялся, что сможет продержать украинцев здесь достаточно долго, чтобы им было не до погони.

* * *

— Да, давайте, валите уже… Быстрее! — Иван смотрел, как вдаль, в сторону Херсона вдоль лесопосадок уходила куцая колонна… — Доведи их Каскад, живыми доведи или я и мертвый вернусь за тобой! — понеслись вслед уходящим слова, идущие от самого сердца.

Они отошли от деревни метров на пятьсот, когда шедший последним Каскад вздрогнул, как будто что услышал и повернулся назад,

На окраине деревни была видна небольшая фигурка человека, который поднял в правой руке автомат параллельно земле, а потом скрылась среди развалин.

Иван разместился в одном из домов, осторожно присев у стены:

— Ну и отличьненько, — он поморщился, затем осторожно просунул руку между телом и «плитой» бронежилета в районе живота. — Чёрт! Печень что ли зацепило?!

Он никому не сказал, да и сам не сразу обратил внимание: во время рукопашной почувствовал удар в бок с правой стороны в этом месте, а уже позднее обнаружил, что сбоку, там, где не было защитных «плит», попала пуля.

Он взглянул на вытащенную из-под одежды ладонь и посмотрел на цвет крови. Вроде не венозная, судя по цвету, значит ещё повоюет. Правда не долго, но ему долго и не надо…

Сыну о своём ранении он не сказал, понимая, что тогда он не уйдёт, а останется с ним. Пуля пробила скрытый бронежилет, но глубоко не вошла в тело. Он даже чувствовал её пальцами, но достать её в таких условиях не представлялось возможным. Да и не хирург он ни хрена, чтобы в пулевое отверстие своими грязными от земли и сгоревшего пороха пальцами лазить…

Еще в феврале ему удалось купить два израильских бронежилета скрытого ношения: правда один держащий только 9-и миллиметровую пулю, зато второй — выдерживающий пулю «калаша» со ста метров.

Слабый бронежилет Иван оставил себе, а вот хороший броник заставил носить Олега.

Хорошо догадался все нашивки с «броников» спороть, а надписи частью содрать, а частью замазать. На сборном пункте инструктора им долго рассказывали, чем один бронежилет от другого отличается. И их с сыном «броники» выгодно отличались от других, которые другие «мобики» купили на свои либо им выдали в армии.

«Ха, ведь бы не одел, паршивец…» — Иван хорошо знал сына, который бы точно бы стал возмущаться, что ему достался бронежилет повышенного класса.

В учебной части они их не носили, а вот когда приехали сюда, то Иван сам одел и сына заставил одеть его под армейский. Оба бронежилета были из тонкой баллистической ткани, так что на них спокойно можно было одевать тяжелый военный бронежилет и разгрузку.

Именно этот бронежилет и спас сына, хотя это не уберегло его от сломанных рёбер, но это всё фигня. Главное — живой! Хотя и ему повезло, раз пуля не зашла глубоко в тело.

Он достал из лежащего рядом рюкзака кровоостанавливающий американский пластырь, разорвал упаковку и быстро приклеил его на слабо кровоточащую дырку в теле. И это радовало, говоря о том, что кровью в ближайшее время он не истечёт. Хотя если зацепило печень, то у него всего минут сорок, насколько он помнил из когда-то прочитанной информации.

— Да, точно грязь попала в рану, — засмеялся он тихим смехом, понимая, что сепсис ему точно не грозит. Не успеет…

— Иван, Ива-а-ан, — неожиданно раздался приглушенный знакомый голос.

— Бля, Паша, поздравляю, ты мудак, — зло, но при этом радостно сказал Иван, когда увидел, что из-за угла остатков разбитого забора на него смотрит настороженные глаза Павла. — Ты какого тут, осёл?

— Чё, ты, сразу ругаешься! — шмыгнул носом Паша, который сам неожиданно для себя отстал от группы. Сам не зная, что его толкнуло на это…

Впереди колонны шел Стирол, за ним Олег, дальше уже женщины и дети, последними шли Павел и Каскад, прикрывая пешую колонну сзади.

— Паша? — Каскад не сразу обнаружил отставшего, т. к. Паша присел, вроде бы поправляя обувь, а когда Каскад обернулся спустя десять метров, то увидел, что тот неожиданно двинулся назад: — Ты куда?

— Валите давайте. Я без Ивана не уйду! Уходите, — и не оглядываясь пошел назад. — Вике, если что, скажешь, что у меня шнурок на берце порвался. Сейчас новый зашнурую и вас догоню.

Каскад дернулся: то ли хотел остановить, то ли пойти за ним, но оглянувшись на детей, женщин, повернулся лицом к деревне, в сторону уходящего Павла, а потом вытянулся и отдал честь.

Честь тем, кто остался, чтобы прикрыть их отход. Без шансов остаться в живых…

После чего стал быстро догонят куцую колонну.

* * *

Ковальски наконец сам решил прибыть на поле боя.

— Господин майор, подпоручик погиб, — докладывал ему один из его подчинённых подразделения «Гром». — Русские притихли. Готовим атаку.

Майор рассматривал тело Возняка, с перерезанным ножом горлом и его лицо будто закостенело от злости. Теперь ещё один из его лучших подчинённых погиб, а они так и не продвинулись вперёд.

* * *

Иван, понимая, что если он останется в здании «хрущёвки», то его «вынесут» оттуда очень и очень быстро.