еще не подействовал полностью.

Саске мигом развернул свиток, сложил пару печатей и хлопнул ладонью по полу. На окровавленных досках квадратом раскрылась печать фуиндзюцу и по четырем углам ее выстрелили лазерные столпы чакры Стихии Молнии.

Газ парализует тело. Еще немного, и ток чакры тоже собьется. Барьер исчезнет. Тогда…

Саске сложил еще печати, накрыл пятерней центр печати в свитке у себя под ногами и послал в нее всю чакру, какую мог собрать. Вокруг центра старой печати появились рисунки новых символов.

…запечатать чакру сейчас. Как бы ни подействовал его газ на мое тело, барьер будет работать сам по себе, даже если я потеряю сознание. Орочимару не пробьется.

Змей ринулся к нему, целясь в пустое пространство между лазерными столбами. Но грань кубического барьера от соприкосновения с телом змеи прострелила звенящими разрядами электричества. Весь куб вспыхнул молниями, и Орочимару вновь отшвырнуло к стене.

Саске показалось, в болотных глазах с узким зрачком мелькнул страх.

Начинает понимать, что моего тела ему не получить, а переселиться куда-нибудь срочно нужно. Долго находиться в этой форме он не может. Ему нужно тело.

Саске злорадно ухмыльнулся, но вдруг замер. Вспомнил.

Дьявол!

Глаза Орочимару сверкнули, и Саске понял, что они одновременно подумали об одном и том же.

— Не смей!

Он уже давно чувствовал: в коридоре Сарада. Когда заметил ее, прогонять было поздно — он уже занялся к тому моменту Орочимару. Молился про себя, чтобы она не влезла и не помешала ему, и Сарада вроде бы поняла. Не вмешивалась. Только шаринган различал, что ее очаг чакры переместился ближе к двери. Подглядывала за боем, любопытная.

Змей отклеился от стены и быстро ускользнул в дверной проем.

У Саске все налилось холодом внутри. За себя он был спокоен. Даже если ему стало чуть тревожно от плясок Орочимару с маской Узумаки, то непосредственно боя с белым змеем и ритуала перерождения Саске не так уж и опасался. Нейропаралитический газ и тот, хоть и стал неприятным сюрпризом, но не напугал его. Но вот Сарада… Она не была к этому готова. В свои планы против Орочимару Саске ее не посвящал!

Он кинулся было за змеем, с трудом управляясь с отравленным газом непослушным телом, ударился грудью о свой же барьер, вскрикнул и осел назад. Тело обожгло электричеством.

— Сарада!

Из всех Учиха, не считая Итачи, которого Саске уже давно приговорил, они с Сарадой остались одни. Сестра, не сестра, приемная, не приемная, родная или чужая, она была Учиха. Но если Орочимару завладеет ее телом…

…тогда я стану последним в своем роде.

Саске стало страшно. Он так стремился разорвать все узы… С жизнью без Конохи, своей команды и друзей он полностью смирился, такое одиночество не пугало его. Но Саске считал себя главой клана Учиха, и пока с ним была Сарада, эта должность, на которую он сам себя единогласно избрал, хоть что-то значила. Не станет Сарады, и клан Учиха сократится до него одного. Быть самому себе главой, как самому себе капитаном? Никогда еще одиночество не пугало Саске настолько остро.

Заплетающимися пальцами он попытался сотворить новую печать, чтобы снять барьер изнутри, но тело уже не слушалось его. Саске сопротивлялся самому себе. Даже забыл об опасности, которая грозила ему всего пару мгновений назад. Сейчас ему казалось, что даже с таким телом он справится лучше, чем Сарада. А даже если не справится…

Он поклялся, что не позволит больше никакой твари причинить вред своим близким, но судьба как будто насмехалась над ним.

Орочимару и Итачи. У них было много общего. Оба ради силы готовы были идти на любые жертвы и ни во что не ставили человеческую жизнь. Саске подобного стерпеть не мог. Его душа жаждала восстановить равновесие. Прикончить Орочимару можно было уже давно, но Саске хотел вытянуть из него максимум пользы, в то же время утешая себя мыслью, что рано или поздно все равно убьет гада.

Дьявол, нужно было убить его раньше!

Он закончил с горем пополам создавать печать, аннулирующую барьер, но барьер остался на месте — мог работать еще несколько минут на запечатанном запасе чакры. Впустую потраченной чакры. В программе печати отмены была ошибка. Саске, сцепив зубы, попробовал снова, с ужасом понимая, что каждая секунда — просто чудовищное расточительство времени.

Орочимару и Итачи…

Он так надеялся, что за десять лет стал сильнее, но ничего не изменилось. Он слаб и беспомощен, как прежде, и не может ничего сделать в то время, как очередное воплощение дьявола отнимает у него близких.

С хлопком ладони по узору программы барьер рассеялся.

Саске попытался подняться, но снова рухнул на одно колено и обессиленно прикрыл глаза: закружилась голова.

Вначале отец и мать. Теперь сестра… Почему это происходит со мной?

Саске заметил кончик хвоста белого змея, все еще лежащий в комнате. Хвост не шевелился. Все уже закончилось.

Он опоздал.

Глава 118. Кто вы?

118

Змей ударился в барьер и отлетел обратно к стене. И лишь в тот момент, когда вспыхнувшие жадностью оливковые глаза вдруг уставились на нее, припавшую к дверной раме, Сарада поняла, что попала. Она слишком поздно осознала, что совершила ошибку. Спешно попятилась, путаясь в ногах, которые внезапно стали очень уж непослушными, наверное, от газа, но змей оказался быстрее. Выбрасывая впереди себя ленты белых змей, Орочимару устремился к ней, а в мыслях Сарады промелькнуло лишь несколько дурацких идей.

Вот почему обряду переселения нельзя сопротивляться. Газ.

Эту идею сменила другая.

Я погибну как Шисуи-сан. Он тоже погиб от яда. И его тоже отравил охотник за шаринганом.

Третья.

Орочимару побрезговал мной ради Саске, а в итоге все равно выбрал меня. Какая ирония.

И наконец последняя.

Ему достанется Мангеке.

От последней мысли Сараду будто ошпарило. Перед глазами мелькнула зубастая пасть с раздвоенным змеиным языком, и коридор вокруг растворился.

Сарада очутилась в каком-то странном месте. Чем-то оно напоминало мозги (их она видела немало, вскрывая на операциях Орочимару черепные коробки подопытных), тело Араши, братца Сасаме-чан, и одновременно технику извращенца Джирайи — ту самую, которой он пытался поймать Итачи и Кисаме в коридоре гостиницы — пищевод жабы…

Розовая масса под ногами шевелилась с чавкающими звуками. Спереди сформировался холм и вдруг заговорил сладко-сиплым голосом Орочимару:

— Это измерение существует только внутри меня. Место, где проводится ритуал перерождения.

Из розовой массы появилось