То еще удовольствие, надо сказать. Но мы все же справились.

— Ищи этих чертовых звезд, — выдал ценную директиву Алконавт, перебравшись в заново спущенную на воду посудину. — Часа через два вернемся, наверное. Хоть одну найди, а то Алекс ругаться будет.

— Надейся, — фыркнула Сью, брезгливо рассматривая ближайшее весло. — Какого черта я должна грести?

— Такого, что больше здесь никого не осталось. Давай-ка резче!

Я проводил бодро переругивавшихся между собой игроков насмешливым взглядом, вернулся на мыс и начал рассматривать ленивые волны, стараясь определить место, с которого мне сообщили о найденной ракушке.

Бревно, помнится, тогда болталось метрах в пятидесяти от берега. Соседи купались чуть левее и чуть дальше…

— Попытка не пытка. Краб ведь наверняка удрал, сволочь…

Скала под моими ногами вздрогнула. Окрестности наполнились тихим гулом. Далеко на западе облака вспыхнули призрачным холодным огнем.

— Что за…

Возникшее где-то за горизонтом сияние стремительно растеклось по небу, окрасило все вокруг в тревожные зеленоватые оттенки, а еще спустя мгновение бесследно исчезло.

— Что за хрень…

Дневник путешественника испуганно задрожал, сигнализируя о том, что в игре случилось нечто важное.

Пришлось дотронуться до пояса и открыть актуальные сообщения.

[Внимание!

Мир поразило проклятие.

Длительность проклятия: [1] час.

Эффекты проклятия:

— повышенная агрессивность монстров;

— повышенный уровень монстров:

— повышенный опыт за убийство монстров:

— повышенный шанс на выпадение предметов;

— каждая смерть отнимает у игрока [1] уровень;

— каждая смерть накладывает недельный штраф на получение опыта;

— каждая смерть накладывает недельный штраф на выносливость.

Тьма окутывает землю своим покрывалом. Спасайтесь!]

Мой взор весьма ожидаемо зацепился за строчки, сообщавшие о дополнительном опыте и предметах.

— Вот даже как…

Над головой раздался истошный птичий вопль и я, не раздумывая, рыбкой сиганул в воду. Прямо сейчас, когда впереди возникли хоть какие-то ништяки, умереть от клюва тупого альбатроса было бы чрезвычайно обидно.

Дальше от берега, глубже…

Внизу мелькнула стремительная хищная тень. Мне пришлось резко изменить направление движения, кратчайшей дорогой направившись к плававшему неподалеку бревну.

— Кя!

— В задницу пошла, тварь…

Пока мой плот двигался к месту обитания устрицы, в небе появилось уже штук десять чаек, а барражировавшая на глубине тень обзавелась компаньонкой.

Все говорило о том, что жить Фантому оставалось совсем недолго.

— Гнусные пассивы, — прошептал я, косясь на альбатросов и стараясь выгадать безопасный момент для погружения. — Вас бы…

Одна из крутившихся подо мной рыб неожиданно устремилась вверх, выставила из воды огромный хавальник, после чего от души вцепилась в бревно.

Раздался смачный хруст. Во все стороны полетели щепки.

На один краткий миг у меня возникло острое желание скормить акуле меч, а затем поступить с ней как с очередной тридакной, но уже в следующую секунду рядом проскользнула вторая гадина, бревно крутанулось и я оказался под водой.

Мне хватило ума воспользоваться неожиданно подвернувшимся шансом, сорвать с креплений груз, после чего гордым топором уйти на дно, оставив свое плавательное средство на растерзание возбудившимся из-за проклятия тварям. Рядом мелькнул огромный дергающийся хвост, Фантома словно щепку закружило в могучем водовороте, но затем все снова устаканилось.

Монстры остались где-то за спиной, внизу проступили очертания уже привычных коралловых островков, возвышавшихся над неравномерно разбросанными зарослями водорослей. Я крутанул головой в надежде высмотреть ту самую ракушку, которую нашли мои временные друзья — и радостно матюкнулся, выпустив целую россыпь пузырей. Благо, что игра позволяла такие вещи, не слишком-то педантично относясь к возможностям человеческого тела.

На мою улицу наконец-то пришел праздник.

Чертова устрица действительно была совсем рядом — всего в десяти-двенадцати метрах от меня. Оставалось лишь добраться до нее, а затем успешно сдристнуть. Вот только куда…

Действуя практически на автомате, я подобрался к моллюску, со всей дури воткнул ему между створками меч, после чего как можно скорее отплыл в сторону.

Мозг лихорадочно перебирал доступные варианты.

Возвращаться наверх, туда, где акулы продолжали грызть несчастный плот, не хотелось. Спрятаться на суше… или же удрать в открытое море? Затаиться в полосе прибоя?

Минуту спустя я вынырнул где-то между остатками своего бревна и островом. Глянул на разлетающиеся во все стороны щепки, сосчитал крутившихся над берегом чаек, а затем опять скрылся под водой, двинувшись по маршруту убравшейся в бухту лодки.

Впереди была непрекращающаяся ни на секунду пенная круговерть.

Шикарное место для пряток.

— Э… хых!

Очередная волна играючи подняла меня к небу и швырнула на камни, единым махом уничтожив больше половины здоровья вместе со всеми мечтами о дальнейших подвигах. В голове осталась всего одна мысль — надо держаться. Держаться, не позволять оторвать себя от скользкой мокрой скалы…

Вокруг поднялись клубы мутной пены, тут же сменившейся дождем из брызг. Затем я с головой ушел под воду. Еще раз, еще…

— Блин… черт.!

В какой-то момент возникло понимание того, что ситуация остается стабильной. Волны одна за другой перекатывались через риф, захлестывали меня с головой, дергали в разные стороны, но персонажу от этого было ни горячо ни холодно — жизнь оставалась на прежнем уровне, руки продолжали цепляться за скалу, а задерживать дыхание Фантом умел гораздо лучше большинства разумных обитателей этого мира.

Настала пора заняться сидевшей в море устрицей.

Творить заклинания, попутно отплевываясь от брызг и рискуя сорваться со скалы, оказалось достаточно сложно — главным способом активации «огненного меча» был самый обычный взмах рукой, а все действия такого рода сейчас являлись непозволительной роскошью. В итоге мне пришлось добраться до дневника, залезть в управление и назначить еще один ключевой жест.

Когда магия стала работать от простого наклона головы, дело сразу же пошло на лад. Я торчал на скале, принимал бодрящие ванны, усердно кивал — а где-то на глубине мой противник испытывал неиллюзорную попаболь.