ней и береги, как собственную жизнь, — обратился Дерион к Оруэну, а Ха-шиира проводил тяжелым, беспокойным взглядом.

— Будь осторожен, Ха-шиир, — сказала я. — Встретимся в Замке.

Алем взмыл в ночное небо стремительно. Я прижалась к спине птицы, крепко цепляясь за ремни седла. Глаза заслезились от сильного ветра. Мы взмыли выше облаков под сияние серебряного месяца, а затем потонули в них, в тяжелую густую ночь, полную огней воинства Акара.

И сразу засвистели стрелы.

Алем снова набрал высоту, взмахивая сильными крыльями.

Мои пальцы онемели от холода, и я зарылась ими в перья кондора, пытаясь согреться.

И снова мы ухнули вниз, заскользили плавно над снежной равниной.

До меня донесся звон мечей и скрежет железных механизмов — внизу разворачивалась битва. В висках у меня отчаянно ударилась кровь, а в голове забилась одна и та же мысль: «Если бы каменные воины Акара обладали огнем, давно бы сожгли лес!»

Пытаясь увидеть Ха-шиира, я едва не выпала из седла. Алем резко накренился, приближаясь к Замку.

Кондор приземлился на одну из башен, и я соскользнула с седла, ощущая, как вибрирует стрела в колчане за спиной. Взглянула на снежную равнину, увидев всадников, пробивающихся сквозь отряд Акара. А затем я увидела Хару, который бежал к Замку, огибая воинов.

Без промедления я бросилась по лестнице, а затем и темной галерее, соединяющей башню и главный корпус.

Замок был безмолвен. Бороган мирно дремал. Без огня он и правда утрачивал нить времени и засыпал.

Наконец, я оказалась у каминного зала. Распахнув двери, ворвалась внутрь и придушенно вскрикнула — внутри, у камина, стоял Ашарес.

Удары сердца вскружили голову, я попятилась назад.

Бессмертный стоял вполоборота, обнажив меч. В черных доспехах и в черном плаще, он напоминал самого Акара, но взгляд Ашареса был по-прежнему пуст и абсолютно мертв.

— Госпожа, — поприветствовал он меня, невзирая на то, что от страха я едва держала лицо.

Ашарес был один, но и этого было достаточно, чтобы остановить меня.

— Отдайте мне Светоч, — сказал он. — Мой повелитель не желает, чтобы вы пострадали. Верните его, и с вами ничего не случится.

Я коснулась рукояти кинжала, и Ашарес прошептал тихо:

— Не надо.

— Как ты здесь оказался? — спросила я, все-таки извлекая оружие. — Почему Бороган тебя впустил?

— Вы не оставили ему пищи, и он просто ничего не может сделать.

— У нас с Ха-шииром осталось всего два дня, Ашарес. И, — взглянула на темный, безжизненный камин, — ты неверно все понял. Я не хочу возвращать Светоч Борогану, я хочу объединить духов Зазеркалья.

Ашарес, не смотря на всю свою мрачность и холодность, не сумел скрыть удивления.

— Мой повелитель готов на это? — спросил он. — Если да, то почему он до сих пор пленен?

— Твой повелитель упрям, как осел! — вздохнула я. — Прошу тебя, Ашарес, отзови своих воинов!

— Вы думаете, это я управляю ими? — снова изумился он. — Ни у кого нет силы поднимать камни, только мой хозяин способен на это. И я тоже подчинен его воле.

Я снова посмотрела в камин, где едва разгорелся слабый огонек. Я услышала едва уловимое дыхание духа пламени, и ощутимо вздрогнула. Похоже, связь с Дерионом позволяет слышать духа огня без рэйкона.

— Передайте мне стрелу, — потребовал бессмертный и протянул руку. — Сейчас.

— Если отдам, у нас с Ха-шииром не будет и шанса, — выпалила со злостью.

Ашарес резко отпустил руку и отвернулся, а затем взглянул на меня так холодно, что я попятилась.

— Я должен забрать, — сказал он низким, вовсе не вежливым тоном.

Его лицо, пересеченное шрамом, исказилось от гнева.

Он резко двинулся на меня и замахнулся мечом, заставив меня закричать от ужаса. Я успела отпрыгнуть, ощутив вибрацию воздуха.

Бессмертный схватил меня за одежду и притянул к себе, поддел острием меча лямку на плече и рывком срезал, заставив колчан упасть на пол.

— Прости, Ашарес… — прошептала я, ударяя мужчину кинжалом в плечо и вынуждая его разжать пальцы.

Бессмертный с недоумением посмотрел на рану, а затем ударил меня по лицу с такой силой, что я упала на пол и задохнулась от жгучей боли. По губам побежала горячая кровь. На мгновение перед глазами все помутилось, и я испугалась, что потеряю сознание.

— Мне жаль, — из голоса бессмертного ушла вся злость. — Теперь я должен доставить вас во дворец. Будет лучше, если вы не станете сопротивляться.

Будет лучше, если ты уберешь от меня руки.

Ашарес молча вынул кинжал из плеча, и наклонился за стрелой.

— Я приму любое ваше наказание, госпожа. Но со временем вы поймете, что у меня не было выбора.

Когда он потянулся к Светочу, я ударила его под колено, пытаясь повалить. И, казалось, Ашарес упадет. Он пошатнулся, но сохранил равновесие.

— Моя госпожа, я не смогу доставить вас во дворец в целостности, если вы не прекратите, — прошептал он, поднимая колчан со стрелой. — Я прошу последний раз.

Но я снова пнула его. Нет, не для того, чтобы навредить. Скорее, чтобы выразить свое отношение к его предложению.

— Моя задача привезти вас туда живой. Я сделаю все, чтобы вы были живы, — монотонно отчеканил он, хватая меня за волосы и волоча по полу к дверям.

Я услышала крик Алема над башней, а затем и протяжный вой Хару.

Ашарес нахмурился.

Он вытащил меня в коридор, схватил за ворот плаща и поставил на ноги к окну, больно впечатав в подоконник. Мы оба повернули головы в тот конец коридора, откуда раздавался топот.

Бессмертный сжал мое запястье — до невозможной боли — положил мою руку на подоконник и прижал к ней лезвие меча. Когда я поняла, что он собирается сделать и осознала в полной мере его слова: «Я сделаю все, чтобы вы были живы» — перестала дышать. Кровь все еще текла по губам и подбородку, и я чувствовала ее металлический привкус во рту.

Когда в коридоре показался Ха-шиир, мне захотелось расплакаться. А когда он увидел меня, окровавленную и дрожащую от страха, а его глаза преисполнились смесью жгучих чувств, я все-таки зарыдала.

Ашарес приподнял лезвие, отставляя на руке тонкую полоску, из которой сразу засочилась кровь. Меч был хладнокровно занесен над моим запястьем.

За Ха-шииром замер Оруэн.

— Что ты делаешь? — закричал он. — Перед тобой королева!

Ашарес ответил невозмутимо:

— Я лишу ее руки, а затем и глаза.

Ха-шиир зарычал, поджав верхнюю губу. Он медленно вытащил топор и прохрипел:

— Отпусти ее!

— Я не могу, — признался Ашарес. — Я должен доставить ее во дворец живой. Это единственное условие. Если понадобится, я отрежу ей даже нос