— Пришла только ради этого? — его твердые губы зашевелились, заставляя меня потупить взгляд. — Или хочешь, чтобы я помог тебе после твоего предательства?

Я втянула носом воздух, громче чем планировала. Резко склонилась над тазом, сильно кусая губу, и нарочито долго возилась с тряпкой, полоща ею от одного бортика к другому.

— Мне жаль, что так вышло. Я не знала, что Ха-шиир в тебя выстрелит.

— Не стоит жалеть меня, лгунья. Я вырежу его гребанного сердце.

— Нам нужна стрела, — сказала я, перемещая тряпку на его шею.

Его кадык дернулся, взгляд стал острее.

— Ну давай, возьми, — его губы снова изогнулись в язвительной усмешке. — Двумя руками и нежно.

— Пообещай, что, если я вытащу стрелу, ты не попробуешь сбежать. Или убить кого-нибудь.

— Я уже говорил, что сделаю с каждым из вас, когда окажусь на свободе.

— Тогда ты будешь сидеть здесь вечно.

Цепи, сдерживающие его, натянулись от напряжения.

— Уверена? — плечи и спина горного духа распрямились, на шее вздулись вены от натяжения ошейника.

Над нашими головами раздался чудовищный хруст — по алмазной поверхности побежала трещина, на нас посыпались сверкающие осколки.

— Что скрывается за дверью в покои Эморы, ты знаешь? Ты пытался туда попасть? — спросила я, стараясь не показывать, как меня напугала демонстрация возможностей Акара.

— Попасть туда, где живет твой злейший враг? — переспросил пленник. — Бороган хоть и спал все десять лет, пока в Замке не горел огонь, но он связан клятвой. Эмора оставила лишь одно зеркало, которое не подвластно проклятию. Это Морлос. Он открывает проход куда угодно. После того, как мы уничтожили Саллос, Эмора ушла сквозь него. Но это зеркало подвластно только ей, в отличие от девятого зеркала, сокрытого в Пустоши.

— Помоги нам.

Взгляд Акара застыл на моем лице.

— Нет.

— Что ж, — я закусила губу и отвернулась. — Ты будешь пленником Алмазного дворца до скончания времен, Акар.

Я медленно схватилась за древко стрелы и сделала глубокий вдох.

— И, кстати, — коротко вскинула взгляд, — я вышла замуж за Дериона.

И резко дернула Светоч, падая вместе с ним на спину. Стрела вспыхнула в моих руках — огонь Борогона снова озарил алмазную клетку.

Глава 21

Алем рухнул в снег передо мной и расправил крылья, приглашая сесть в седло.

Хару лежал на камне, высунув длинный розовый язык, и лениво наблюдал за нами. Он знал, что ему придется бежать до самого замка со скоростью ветра, чтобы обеспечить мою безопасность. Дерион спустит с него шкуру, если он не успеет. Впрочем, Хару слишком быстр, чтобы в нем усомниться.

— Я не одобряю это, — недовольно пробурчал лесной король, наблюдая в стороне, как я нервно хожу по снегу.

Он стоял неподвижно, длинная белая мантия лежала шлейфом на блестящем снегу. Лицо короля было мрачным и напряженным, брови сведены к переносице. Колчан в его руках полыхал единственной стрелой.

Я перевела взгляд на Ха-шиира, подмечая, что он тоже хмур. А еще обеспокоен, что бывало очень редко. Обычно Ха-шиир не позволял эмоциям брать верх.

— Что именно сказал Акар? — он искоса взглянул на меня.

Когда Оруэн подвел к нему лошадь, резко дернул поводья и поморщился.

Нет, драгманец не просто обеспокоен, он явно делает то, что вынужден делать. И вовсе не желает это скрывать.

— Акар не поможет, — ответила я. — Его ни в коем случае нельзя выпускать!

И снова вернулась мысленно в узилище, где единственным сдерживающим Акара препятствием была клетка. Когда я запирала ее дрожащими руками, проворачивала ключ в замке, задыхаясь от страха, горный дух был в сознании и следил за мной взглядом. Я боялась, что после того, что я сказала, он попробует вырваться на свободу любыми способами, но он, едва я выдернула стрелу, даже не двинулся с места.

Разумеется, он был зол. И даже больше — ошарашен. И он бы не стал искать Зеркало в Пустоши или идти с нами к Борогану, чтобы открыть дверь в покои Эморы. Он не стал бы делать ничего из того, что вернуло бы меня в Молберн.

— Без горного духа нам не стоит идти за гряду, — произнес Дерион. — И времени уже нет.

Все, что мы могли — договориться с Бороганом, чтобы он, наконец, открыл двери в покои богини. Но даже этот план не был идеальным: без вечного пламени старый Острок погаснет, и дикие души хлынут сюда.

Ха-шиир вскочил в седло, ловко управляясь с лошадью.

— Нам пора, Тея, — сказал он.

Хару все еще лежал, внимательно наблюдая за мной. Он чувствовал, что я паникую.

— Пока я здесь, Акар не сможет выйти, — сказал Дерион. — Хару доставит вас в замок, Алем и стая обеспечат безопасность по пути во дворец, а всадники, — он имел в виду Ха-шиира и Оруэна, которого он тоже отправлял с нами, — они сделают все возможное, чтобы вам не помещали воины Акара.

— Сколько их там? — поинтересовался Ха-шиир.

— Несколько отрядов, в том числе и лучники. Не дайте им попасть в птицу.

— Они все стоят у леса? — Ха-шиир неприязненно поджал губы, выражая свое отношение к нашему плану.

— Да. И это лучшие воины Акара, не считая его армии, которая без Кузницы, никогда не проснется.

— И нас ты отправляешь вдвоем? — хмыкнул драгманец.

— Я даю вам своих волков, — с явным недовольством ответил Дерион. — И лошадей. Быстрых лошадей, человек. И лучшего своего слугу. Не забывай, что вы, как таковые, им не нужны.

— Им нужен Светоч, — сказала я, зная, что стрелу заберу с собой.

— Не только, — отозвался он, протягивая мне колчан. — Главным образом, им нужны вы, ваше величество. Даже то, что вы теперь моя жена, не остановит Акара.

Я подошла к Дериону, чтобы забрать Светоч, но, когда потянула на себя колчан, поняла, что отпускать лесной король не собирается.

— Вы разбиваете мне сердце, — прошептал он так, чтобы услышала только я, — нашу первую ночь мы проводим порознь. Я теряю вас и делаю это добровольно, но вы не желаете проявить ко мне милосердие.

Я отвела взгляд. Мы заключили сделку, но от своей части я бежала, как от огня.

Я снова взглянула на Хару, почувствовав, что он полностью разделяет слова короля. Волк предан королю в той же степени, что и мне, будто мы одно целое.

— Ничего уже не разрушит нашу связь, — сказал Дерион, зная, о чем именно я думала, — вы всегда будете королевой Черного леса. Просто примите это.

Я потянула сильнее, и, наконец, пальцы Дериона разжались.

Привесив колчан за спину, я безмолвно взобралась на спину Алема.

— Следи за