— А то, что пора оформлять развод. Кроме этого, необходимо внести ясность в ее роль по отношению к Анечке. И вообще пришло время закончить все процедуры по удочерению.

— Что-то ты нагородил, не пойму. Давай по порядку. Развод — понятно, пора. А вот удочерение и роль Раисы — не совсем.

— Что ж, объясняю подробнее. Опека по решению суда определена на тебя и твою фиктивную жену. А документы на удочерение желательно подавать после развода и определения Раисы в качестве женщины, не имеющей отношения к удочерению Анечки.

Лютаев стоял, как громом пораженный. Он был уверен, что все формальности уже решены. А тут на тебе. Оказывается, он всего лишь опекун. К тому же, вместе с фиктивной женой.

— Но было же решение суда на возможность удочерения?

— Конечно. Только объясняю тебе еще раз. Перед оформлением документов необходимо развестись. Иначе Раиса тоже станет матерью Ани на законном основании. В таком случае придется опять же через суд лишать ее материнских прав. Уяснил?

— В принципе, да. Но почему мы до сих пор ничего не предпринимали?!

— Уж извини. Ты занят всем, чем угодно. Только не решением вопросов, касающихся лично тебя. А я что? Я работаю и жду от тебя указаний по дальнейшему разгребанию твоих семейных дел.

— Конкретно: что надо сделать немедленно?

— Уговорить Раечку развестись с тобой и написать отказ от опеки над Аннушкой. И только после этого заняться оформлением документов по удочерению. Это единственно верный вариант. Вот только…

— Что еще?

— Согласится ли Раиса на развод? Она так прочно обосновалась у тебя…

— Не переживай. У меня есть достаточно веский аргумент, который она не станет игнорировать. К тому же, у нее сложилось вполне адекватное отношение к своему нынешнему положению. И оно ее вполне устраивает.

— Ну что ж, тогда можно прямо завтра в ЗАГС. Если у вас не будет обоюдных претензий, то разведут быстро и без проволочек. Я буду рядом, чтобы ты не упустил вопрос об отказе Раисы от опекунства.

— Договорились. И вот еще что: где мой секретарь?

— А я откуда знаю? Вчера была допоздна. И, как мне показалось, не тебя ли она дожидалась, не желая уходить с поста?!

Лютаев раздраженно махнул рукой.

— Ну да. Я сам виноват. Пожалел ее, пригласил поужинать. Короче… неважно. Хорошо, что ты позвонил, а то…

— Ах-ха-ха! — разразился неуемный Каверин. — Ну ты, старик, даешь! Не ожидал от тебя такой прыти! Ха-ха-ха! А что, зацепила?

— Перестань. Еще неделю потерплю, но не более того. Проследи. И всерьез займись подбором кадров.

— Есть, шеф! Все будет сделано в лучшем виде. Только ты уж держи себя в руках!

Каверин вышел из кабинета, продолжая громко смеяться.

Лютаев решил немедленно расставить все точки над i относительно Алисы. Позвонив в приемную, он пригласил девушку в кабинет и был поражен ее внешним видом.

На сей раз она превзошла себя. Вырядившись, как на званый ужин, девушка ожидала восторженных комплементов от шефа. Однако жестоко ошиблась в расчетах.

Лютаев не стал изощряться в изяществе слога и строгим тоном, не предполагающим разночтений, сразу обрушился на девушку:

— Во-первых, объяснитесь по поводу опоздания на работу.

Алиса Филипповна опешила, но тут же нашлась и, нарисовав на лице очаровательнейшую улыбку, выдала:

— Так ведь пробки, Антон Борисович.

— А Вы что, на такси добираетесь или у Вас есть личный автомобиль?

— Опаздывала, поэтому вызвала такси, но…

— Впредь постарайтесь рассчитывать время. Я опозданий не потерплю, — резко оборвал он врушку.

«Капец, — подумала красавица. — Какая муха его укусила с утра…»

— Еще, — продолжил Лютаев, — потрудитесь приходить на работу в приличном виде. У нас что, корпоративная вечеринка в офисе намечается?!

— Нет, просто…

— Сейчас Вы съездите домой и переоденетесь. Относительно дрессс-кода посоветуйтесь со старшим менеджером. Все понятно?

От изумления Алиса не могла произнести ни слова.

— Свободны. Жду Вас на рабочем месте через два часа. Время пошло.

Онемевшая от неожиданности, Алиса смогла сделать выдох уже в приемной. Глаза ее выражали высшую степень возмущения. Зависший процессор лихорадочно пытался активизировать мыслительные способности. Но единственное, что смог воспроизвести, — только набор ярких характеристик в адрес разбушевавшегося шефа.

«Хам! Придурок! Гад! Тот еще тиран. И впрямь, Лютый…»

В кабинет, стараясь спрятать улыбку, вошла Инна Гавриловна — тот самый менеджер, к которому Лютаев отправил Алису.

— Вы что это с девушкой сделали? Она едва смогла уточнить, как ей одеться. При этом запиналась на каждом слове.

— Я просто объяснил ей то, что должны были сделать Вы, — устало произнес Лютаев.

— Вообще-то я с ней подробно обговорила все моменты, касающиеся работы, — Инна Гавриловна растерялась.

— Уверен, что Вы все сделали правильно. Просто девочка решила, что ее наши правила не касаются. Вот и все. Пусть учится, а Вы не переживайте, работайте спокойно.

Он опустился в кресло. Закрыл глаза. День начался с проблем.

— Может, я принесу кофе, раз уж секретарь временно отсутствует?

— Да, будьте так добры. Только, пожалуйста, лучше чаю. Зеленого.

Устроив разнос Алисе, Лютаев запросил анализ текущих коллекторских заявок, которые были на рассмотрении.

Каверин, действительно отличающийся удивительной трудоспособностью и ответственным отношением ко всему, что касалось работы, был прав. Банки были довольны результатами работы с задолжниками.

— Надо бы премировать сотрудников, — подумал Антон. — Однако сначала желательно закрыть дело Трофимовой.

Посвятив Каверина в свои планы, он попросил его рассмотреть все варианты погашения ею долга по кредиту.

В приемной тихо, как мышка, сидела Алиса. Присмиревшая и почти без вызывающей косметики. На ней была однотонная блузка с наглухо застегнутыми пуговичками. Проверять длину юбки у своего секретаря Лютаев не стал. Почти не глядя в ее сторону, он прошел мимо, на ходу бросив:

— Я в банке.

— Да, Антон Борисович, — почти шепотом промолвила девушка.

«То-то же. А то распушила здесь хвост! Небось, не только у меня мозги в штаны упали от ее сногсшибательного вида», — самокритично подумал Лютаев.

Важным пунктом неотложных дел было посещение Марии Ивановны. Со дня проживания у нее Маши Антон никак не мог выкроить время для этого. Но откладывать дальше уже было нельзя.