— Я вам сочувствую, — проговорил хозяин магазинасвоим шелестящим голосом, — но по-прежнему не понимаю, какое отношение всеэто имеет ко мне и моему магазину?..

— Еще минутку — и вы все поймете! Итак, мы развелись.Но перед тем как уйти навсегда из моей жизни, этот ужасный человек, мой бывшиймуж, подучил нашего попугая…

— Ах, попугая! — Лаврентий Ильич оживился ипосмотрел на клетку. — Вот этого самого попугая?

— Да-да, этого самого! Он научил его таким выражениям…

Дама эффектным жестом сорвала с клетки платок, и передхозяином магазина предстал Перришон во всей своей красе. Изящно раскланявшись,как оперный тенор на концерте, он ехидно взглянул на хозяйку и хрипловыкрикнул:

— Стар-рая дур-ра!

— Вы видите?! — воскликнула дама, схватившись засердце. — Точнее, слышите?

— Дур-ра! — повторил попугай, прошелся по клетке изаорал: — Стар-руха! Ведьма стар-рая! Ур-родина!

— Нет, это невозможно выносить! — Дама прижала кглазам платочек. — Я просто не в силах это терпеть!

— И чего же вы конкретно хотите от меня? —осведомился Лаврентий Ильич, втянув голову в воротник.

— Ну, я прямо не знаю… иногда мне хочется простосвернуть ему шею и зажарить…

— Тогда вы обратились не по адресу. Здесь, если вызаметили вывеску, зоомагазин, а не ресторан быстрого обслуживания! Думаю, вамстоит обратиться в «Жареного цыпленка», это напротив!.. Там вам могутприготовить из него сациви или попугая табака.

— Нет, все-таки я не могу так жестоко обойтись с живымсуществом! — Дамочка взглянула на попугая и всхлипнула. — Этотпопугай жил у меня много лет… Может быть, вы возьмете его на комиссию?Продадите в хорошие руки? Ведь он еще совсем молодой!

— На комиссию? — Лаврентий задумался. —Обычно мы этим не занимаемся, но, учитывая ваши обстоятельства…

— Вот именно — мои обстоятельства!

В это мгновение входная дверь с грохотом распахнулась, и вмагазин ворвалась бесцветная женщина средних лет с такой же огромной птичьейклеткой.

— Это безобразие! — закричала с порогаженщина. — Я вас послушалась и дала ей еще один шанс, а эта наглая особа…

Она грохнула клетку на прилавок рядом с Перришоном и сдернулас нее чехол.

В клетке сидел такой же красивый красно-зеленый попугай.Перришон щелкнул клювом, всплеснул крыльями и восхищенно выкрикнул:

— Пр-ривет, кр-расотка!

— Ах, так это Лора вернулась! — оживился ЛаврентийИльич. — Здравствуй, Лорочка, как поживаешь? — С этими словами онзапустил руку между прутьями и почесал попугая.

— Пр-рекрасно! — отозвалась Лора.

— Она-то, может быть, и прекрасно, — проговорилаее хозяйка, — а вот я… у меня силы уже на исходе!

— А вы пробовали беседовать с ней на интересные для неетемы? — спросил Лаврентий Ильич.

— Пробовала! Чего только не пробовала! Но все напрасно!

— Что — молчит?

— Если бы!

И тут Лора неожиданно выпалила:

— Стар-рая кар-ракатица! Кретинка, кретинка!

— Вы слышите? — Лорина хозяйка двинулась наЛаврентия. — Я прихожу с работы усталая, а дома вместо дружеской беседывот это!..

— Сколопендр-ра! — рявкнула Лора. — Гор-рнаягорилла! Дур-ра парнокопытная!

— Вы слышите? Она явно набралась этих словечек у вас вмагазине! Нет, больше вы меня не уговорите! Я не возьму ее!

— Что ж, — Лаврентий Ильич, по-видимому, неслишком расстроился, — у нас как раз появился приятель для Лоры, так чтоей будет веселее. Кстати, возможно, они будут положительно влиять друг надруга…

Неизвестно, прав ли был хозяин магазина насчетположительного влияния, но попугаи, несомненно, заинтересовались друг другом.

Перришон с гордым видом прохаживался по жердочке, а потомловко перевернулся, выполнив заднее сальто. После этого он приосанился и искосавзглянул на Лору, чтобы проверить, какое впечатление на нее произвели егоспортивные достижения.

Лора, как всякая представительница слабого пола, приняларавнодушный вид и принялась прихорашиваться. Она поправила перья на своемхвосте, потом распушила крылья и посмотрелась в стенку аквариума с золотымирыбками.

— Кр-расота! — воскликнул Перришон. —Пр-релесть!

— Ну что ж, — проговорила Лола, ревниво взглянувна своего попугая, — ему здесь явно понравилось. Так что я со спокойнымсердцем оставляю его в вашем магазине.

Она покинула магазин и проковыляла на своих немыслимыхкаблуках до машины.

Там Лола вынула из бардачка небольшой радиоприемник ивключила его. Этот приемник ловил сигнал от крошечного передатчика, которыйМаркиз укрепил под левым крылом Перришона.

Лола подкрутила громкость и услышала до боли знакомый голос:

— Перри хор-роший! Орешков Перриньке…

Ленин план заработал: теперь у них был «свой человек» вмагазине «Кот в сапогах», и они могли прослушивать все тамошние разговоры.

Лола и Маркиз по очереди прослушивали разговоры взоомагазине. Правда, в основном оттуда доносились лай и рычание, мяуканье ивой, хрюканье и сопение, а также другие нечленораздельные звуки, которыеиздавали многочисленные обитатели магазина.

Кроме того, время от времени можно было слышать, как Перришонфлиртует с Лорой. Он был весьма настойчив, и чувствовалось, что шансы Перришонана взаимность растут с каждым часом.

Помимо болтовни влюбленных попугаев и звуков дикой природы,из приемника то и дело доносились голоса посетителей. Кто-то зашел за собачьимкормом, кто-то — за свежей травкой для кота. Мужчина привел ребенка за хомячком(то есть, скорее, ребенок привел своего отца). Молодая женщина пришла, чтобывыбрать матрасик для маленькой собачки (Лола прислушалась с живейшиминтересом), старшеклассник купил клетку для канарейки. Немолодая пара долгосоветовалась с Лаврентием Ильичом насчет лечебного питания для пожилого кота.

Лола начала скучать и, чтобы чем-то занять себя, приняласьпереставлять фарфоровые безделушки на полочке. Пу И очень заинтересовался этимпроцессом и попытался к нему подключиться, но после того как он сбросил на полодну из статуэток, Лола ласково отчитала его и ссадила на пол.

— И долго мы будем это слушать? — спросила онанаконец своего напарника. — У меня уже заканчивается терпение!

— Как раз терпение — главный залог успеха в нашейработе! — машинально ответил Леня, который что-то рисовал на большом листебумаги.

— Терпение, терпение… — проворчала Лола. —По-моему, это пустой номер! Никто не придет в этот чертов магазин!