- Митрич, миленький… - обернувшись, шепчу ему, но вдруг замечаю боковым взглядом приближающуюся к нам высокую фигуру.

Вскинув взгляд, вижу, как в нашу сторону идет Алекс. Я не рискую посмотреть ему в глаза, боюсь, что не выдержу и опущусь до слез.

- Ирма?.. – глубокий хрипловатый голос лишь усугубляет мое и без того шаткое эмоциональное состояние.

Я его больше года не слышала, он мне часто снился. Только интонации во снах были иные.

- Привет, - выдавливаю глухо.

- Здорово, Алекс! – воодушевленно восклицает Митрич, делая вид, что ничего необычного нет в том, что мы вдруг появились под дверями его дома.

Сначала жмет руку, а затем крепко обнимает. Мне остается только завидовать крестному, потому что меня Алекс больше никогда так не обнимет.

- Какими судьбами? – спрашивает он, глядя на нас сверху вниз.

- Разговор есть.

- Такой важный, что вы специально за этим приехали? – неверяще усмехается он, - или вы мимо проезжали?..

- Важный, Алекс, важный, - серьезно проговаривает Митрич.

Повисает недолгая пауза. Грозовой молчит. Я рассматриваю мыски своих туфель.

- Ну, тогда, пойдем в дом, - наконец, предлагает он.

- Вы идите, я в машине подожду, - непривычно звонким голосом произношу я.

- Давай здесь поговорим, - кивком головы указывает крестный в сторону.

Мы отходим несколько шагов и оказываемся под развесистой березой. Митрич начинает рассказывать Алексу о положении наших дел. Он, сложив руки на груди, внимательно его слушает.

Я же, выглядывая из-за его плеча, смотрю на блондинку, которая так же заинтересованно смотрит на меня.

Глава 36.

Глава 36.

Клянусь, если бы я могла перенестись во вчерашний день, я бы ни за что на Свете сюда не приехала.

Желать в душе счастья Алексу и видеть это самое счастье своими глазами – две большие разницы.

- Это кто-то из наших, - проникает в уши обеспокоенный голос Митрича, - сам понимаешь, про этот нефрит знать могли доверенные лица.

Алекс задумчиво молчит. Глядя пустым взглядом куда-то мне за спину, трет подбородок. Я же, набравшись смелости, незаметно его разглядываю.

Выглядит он непривычно для меня. По-домашнему. Голубые потертые джинсы заправлены в высокие ботинки. Поверх черной майки расстегнутая красная клетчатая рубашка.

Легкий ветерок время от времени доносит до меня его аромат. В нем больше нет запаха оружейной смазки.

- Сейчас Лев за старшего? – вдруг спрашивает он.

- Да.

- Он прекрасно знает, что делать. Если это действительно кто-то из близкого окружения, он должен вычислить его за пять минут.

- Не может! – разводит руками крестный.

- Бомбу под машиной кто нашел? Лев?

- Лев.

Алекс замолкает. Митрич недовольно кряхтит, а я снова смотрю на девушку во дворе. Создавая видимость бурной деятельности, она берет секатор и принимается стричь кусты под окнами дома.

Как бы я не завидовала ей, как бы по-женски не ненавидела, не могу отрицать факта, что она очень красива.

Ее красота бросается в глаза даже с такого расстояния. Чистое округлое лицо и большие глаза, цвета которых мне не разглядеть. И главное – изящная фигурка и копна светлых волос до пояса.

Идеально вписывается в местный пейзаж.

Я, со своими кругами под глазами и плоской грудью сильно ей проигрываю.

- Без тебя никак, Алекс, - подытоживает Митрич.

Продолжая смотреть в сторону, чувствую, горячее покалывание на щеке, которое, нагреваясь, растекается по всему лицу.

Только его взгляды могут быть такими осязаемыми.

- Нет, - отвечает он тихо, - не получится…

Нож, торчащий из сердца, медленно проворачивается. Втягиваю в себя воздух и продолжительно выдыхаю его через приоткрытые губы.

- Алекс, будь человеком. Помоги разобраться и будь свободен.

- Не обсуждается, Митрич, - качая головой, заявляет категорично.

- Кидаешь, значит?

- Завязывай, никто вас не кидает. Я отправлю к вам своего человека, он поможет.

- Кто такой?

- Друг мой. Сослуживец. Опытный безопасник.

- Кто его в курс дела введет?

- Я проинструктирую, а ты введешь в курс дела, - деловым тоном проговаривает Грозовой, - Леву оставь на той же должности, чтобы не вызывать подозрений.

Крестный недовольно фыркает. Поджав губы, нервно постукивает носком ботинка о землю.

- Митрич, разреши мне с Алексом поговорить, - подаю я голос, и они оба поворачивают ко мне головы.

Поднимаю голову и впервые смотрю ему в глаза. Пусть думает, что хочет, но мне не дает покоя мысль, возвращаться он не хочет именно из-за меня. Так это или нет, я планирую узнать прямо сейчас. Узнать и расставить, наконец, все точки над i.

Старик разворачивается и размашистым шагом уходит к припаркованному неподалеку автомобилю.

Если не считать маячащей за спиной Грозового блондинки, мы остаемся наедине.

- Как жизнь, Алекс? – глядя куда-то в область его губ, негромко спрашиваю я.

Губы складываются в усмешку. Быстро оглянувшись на девушку, слегка склоняет голову набок.

- Не жалуюсь. Как сама?

- Ты из вежливости спрашиваешь или тебе действительно интересно?

Снова усмешка, но на этот раз более жесткая. Напряженные плечи и ходящие ходуном желваки свидетельствуют о том, что вопрос задел его.

- Мне действительно интересно, - вкрадчиво отвечает он.

- Что ж не позвонил ни разу, раз интересно?

- А надо было?..

Внутри что-то лопается. Я резко выдыхаю и моментально теряю весь запал.

- Прости… - смотрю в прищуренные серые глаза, обхватываю себя руками, - как ты себя чувствуешь? Восстановился после ранения?

- Восстановился.

Я так хотела быть рядом, когда ему было тяжело. Так хотела наблюдать, как затягивается рана. Так хотела прижаться к ней губами…

Теперь вместо меня это делает та блондинка.

- Почему ты уехал? – задаю я свой главный вопрос.

- Так надо было.

- Кому?

- Мне… и тебе тоже.

- Мне не надо!

- Ирма…

- Я просто не понимаю, - перебиваю его, - почему ты так решил? Потому что поймал мою пулю?

Лицо мгновенно мрачнеет. Радужки становятся цвета грозовой тучи. Склонившись над моим лицом, он тихо шипит:

- Я никогда не прощу себе, что ты могла словить ту пулю.

- Тогда вернись!

- Нет, я больше не хочу ввязываться в то дерьмо.

- Алекс, - подняв руку, нерешительно касаюсь кончиками пальцев его запястья, - я люблю тебя.

Эти слова вырвались случайно, от отчаяния, у меня и в мыслях не было произносить их вслух. Но сказанного не отменишь. Со страхом