– Две? – Сирин Ларн моргнула. – Настоящие, фактические?

– Да.

Мне не хватало концентрации заглянуть в её сознание, но по лицу видела, что она задумалась. Во мне опять поднималась злость: как смеет она обдумывать жизнь моего дракона, строить на него планы? Как она смеет?

Развернувшись, я направилась к выходу, прижала кулаки к груди. Пальцы не разжимались, когти не хотели убираться. Толкнула дверь плечом и побрела прочь, почти ничего не видя перед собой. На повороте снова прислонилась к стене. Уставилась на лесной пейзаж в серебряной раме и, глубоко дыша, пыталась совладать с гневом и когтями.

Втягивая когти, я сильнее бередила раны, боль жгла, но это мне на пользу: сейчас я не могла ни воображать близость с Элором, ни тонуть в воспоминаниях о полном трупов родовом замке – я могла думать только о бешеной пульсации в ладонях. Очищающие заклинания стирали кровь, будто её и не было, но она выделялась снова. Я не смотрела на горящие ладони, просто ждала.

«Как глупы все эти чувства, – поняла я, – эти инстинкты. Всё это такое пустое и больше похоже на страшное проклятие, чем на благо… Нет, я не права. Думаю так под действием момента, потому что мне плохо сейчас от того, что я попробовала кровь не своего дракона, но если бы он был моим, нам сейчас было бы очень хорошо… Если бы я поковырялась в его мозгах и убрала ненависть к таким, как я».

Не желая из-за Элора и своей ошибки навсегда разочаровываться в близких отношениях, я попыталась вспомнить, каково это – иметь любящую семью, вторую половинку, которая понимает тебя и принимает любой… Но ладони жгло, воспоминания о семье срывались в ужас той последней ночи, отзывались тревогой, холодом в груди, словно тепла и не было никогда.

Очищающее заклинание стало ненужно: кровь не текла, раны покрылись корочкой, начали схватываться. Похоже, возле стены я простояла прилично времени.

– Господин Халэнн, – раздалось позади, и я совершенно не задумываясь развернулась.

Управляющий шёл ко мне, держа в руках деревянную резную шкатулку. На металлическом замке красовалась печать лучшей аптеки Столицы: дракон, охвативший в кольцо своего тела пятилистный золотоцвет. Считалось, цветок самим Великим драконом благословлён на целебные свойства, и пока золотоцвет растёт в Эёране, Великий дракон доволен своими детьми.

Золотоцвет крайне редок, его почти не осталось.

– Снотворное прибыло, инструкция внутри, – отчитался управляющий. – Какие будут распоряжения?

Он ничем не выдал, что заметил мои изрезанные когтями ладони. Я схватила шкатулку и прижала к себе, не обращая внимания на боль в руках.

– Наших гостей если захотят – накормите ужином, для меня и госпожи Энтарии принесите ужин в её покои. Меня не беспокоить ни при каких обстоятельствах, если будут спрашивать – мы с ней уединились и никого принять не можем.

Я не смогла оценить его эмоции – настолько меня одолевали собственные.

Путь к комнате Энтарии Ларн я не помнила – сначала прошла в соседнее крыло, а потом, словно по видимой только мне нити, двинулась на пульсацию её тёмных, болезненно-обиженных чувств.

В гостиной её апартаментов заметила лишь светлый тон убранства, вмятины на стене и расколотый в щепки стол под ней – похоже, в приступе ярости Энтария его швырнула. Она и мне что-то хотела сказать, но боялась. Если Сирин Ларн в порыве чувств не замечала ничего вокруг, не улавливала моего гнева, то Энтария сразу насторожилась. Она пристально смотрела мне в глаза, но нет-нет, да косилась на шкатулку.

– Слушай меня внимательно, – резко, с нотами управления, произнесла я. – Слушай и подчиняйся. Сейчас я займу твою спальню. Ты не будешь туда входить, не попытаешься подглядеть, чем я занят. Ни при каких обстоятельствах ты не станешь открывать дверь или окно туда. Сама ты останешься в этой гостиной охранять мой покой. Сюда принесут ужин на двоих. Ты его возьмёшь и поешь. Если обо мне спросят, скажешь, что я в купальне, и никого не пропустишь внутрь, даже если это будет сам принц Элоранарр.

Точно безвольная кукла она внимала моим словам. Слишком сильно я на неё надавила, невольно, чисто рефлекторно, добавляя ментальное воздействие. Но так даже лучше: она всё исполнит верно.

В спальне было темно: закрытые портьеры, почему-то не зажёгшиеся магические сферы под потолком. Я активировала их заклинанием и осмотрелась: со стен свисали обрывки вспоротых когтями шёлковых обоев, на полу валялись обломки книжной полки, кресел, прикроватного столика, столбики для балдахина. Относительно нетронутой оставалась только измятая кровать со сломанными «клыками» подпорок.

И запах – мне жутко не понравился тяжёлый, резковатый запах.

Затворив двери в спальню, я наложила на них запирающее заклятие. Таким же укрепила окно и добавила затемнение, лишь потом сообразив, что портьеры делали последнее заклинание бессмысленным.

Под моими ногами хрустнули осколки посуды. В следующий миг в углу заскрипели и заскрежетали поднятые телекинезом обломки мебели. Одним махом я снесла их в сторону, очистив угол и край ковра. Именно на ковёр я присела и раскрыла выставленную перед собой шкатулку. Двенадцать хрустальных бутылочек. Чёрные этикетки покрыты золотыми красивыми буквами. Инструкция прилагалась отдельно – на плотной бумаге, написанная с невероятной помпезностью, мешающей воспринимать суть сказанного. Но я разобралась: для драконов – пить не больше бутылочки в сутки. В бутылочке – пять порций, отмеченных засечками.

И действительно на стекле виднелись отчётливые зарубки, делящие содержимое на пять частей. Выдернув пробку, я отпила чуть больше терпко-сладкой порции, вернула бутылочку на место. За спиной зашелестели крылья. Одно я выстелила на ковре, легла и накрылась вторым.

Всё, о чём я мечтала – просто уснуть и не думать об Элоре, Неспящих. Ни о чём.

* * *

* Рода второго порядка – правящие рода, связанные вассальной клятвой с родом главы страны своего проживания. Обладают правом судить на своей земле, взимать налоги, издавать законы, не противоречащие общегосударственным.

Флакон. Почему-то перед моим лицом лежал пустой флакон с чёрной этикеткой и золотыми буквами. В гранях тускло отражался свет, преломлялся в небольших засечках. Чужой запах. Разломанная мебель, разодранные в клочья обои… И я не ощущала поблизости Элора. Дёрнулась, запуталась в крыльях. Бешено застучало сердце, дыхание перехватило. Перепонки охватили слишком плотно, я задыхалась, крылья стискивались сильнее. Убрать! Я не могла убрать свои же крылья!

«Спокойно!» – я бы кричала, не перехватывай так дыхание. Глаза жгло слезами, я не понимала, где я, что со мной. Судороги сковывали мышцы, выгибали. Дар не подчинялся, я не могла призвать помощь. Почему Элора нет рядом, я же должна спать в его башне! Стиснув зубы, вся сосредоточилась на крыльях, сконцентрировалась, приказывая им втянуться, затаскивая и растворяя их в жалком человеческом теле.