— О чём базарите, ребят? — обхватив руками за шеи, повис на них Фима Покусаев. — О жизни, о любви?

— О жизни, — улыбнулась ему Агата. Она ценила шебутного, обожающего демонстративность и эпатаж, но такого надёжного Фиму.

— В нашем возрасте другие всё больше о любви. А вы всё о жизни, да о жизни, — неодобрительно фыркнул тот. — Скучно с вами.

— Ну, иди тогда к тем, с кем весело, — резко, почти грубо буркнул Саня. Агата кинула на него быстрый удивлённый взгляд. А Фима неожиданно легко и беззлобно согласился:

— И правда, пойду-ка я. Не сердись, Сань.

За разговорами с Саней Агата забыла о своих переживаниях, но у дверей концертного зала, в котором проходил "Стартин", она нос к носу столкнулась с Димой. Тот на её ровное приветствие высокомерно кивнул и прошёл мимо. Агату снова обожгла обида. Ведь не за что же, из-за пустяка!

— Всё-таки я ему врежу, — прошипел из-за её плеча Саня.

— Мы же договорились, — попыталась урезонить его Агата.

— Ему обязательно нужен врач. И пусть лучше им буду я. Потому что я его ради тебя пожалею и не сильно побью. А вот за других, кого этот фрукт тоже обидит, не отвечаю. Если он будет продолжать в том же духе, то ох и огребёт. И не один раз…

— Сань, давай переодеваться, скоро начало, — постаралась отвлечь его Агата. Нюра, которая слышала их разговор, тоже подошла и потянула Саню в зал:

— Пошли скорее, а то столпотворение сейчас начнётся, и будем в углу топтаться.

Весь вечер Агата то и дело искала взглядом Саню, опасаясь, что он всё же не удержится и осуществит задуманное. И она угадала. Когда всё закончилось и стартиновцы повалили к дверям, Саня куда-то пропал. Рассерженная Нюра всплеснула руками и побежала на поиски, прихватив с собой Фиму. Саня же появился совсем с другой стороны, из служебного коридора и спросил:

— Ну что? Уходим?

— Уходим, — кивнула Агата, — а ты где был?

— В уборную ходил, — пожал плечами не стеснительный Саня. Но Агата, заметила, что он прячет руки.

Агата извернулась и схватила Саню за кисть, костяшки того, хотя и не были разбиты, но покраснели и припухли.

— Сань, ну как ты мог?

— Агат, это мужская тема. Ты вообще не должна в это вмешиваться.

— Где он?

— Тебе не всё равно?

— Нет, я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, пойду поговорю с ним…

— Да вон он, — Саня равнодушно махнул головой в сторону гардероба. Там надевал куртку Дима, скула у него была разбита. Агата дёрнулась было в его сторону, но подскочившая вездесущая Нюра удержала её:

— И незачем к нему ходить. Получил по заслугам. Пусть только попробует кому пожаловаться!

Агата из-за неё посмотрела на Диму. Тот мазнул по ней равнодушным взглядом и вышел на улицу.

— Ну, вот и всё! Туда ему и дорога! — обрадовалась Нюра. — А ты, Сань, молодец. Правильно сделал.

Они молча направились к выходу. На остановке Агата украдкой оглядывалась. Она боялась, что друзья Димы решат вмешаться и пристанут к Сане. Но они спокойно дождались автобуса и увидели только, как враждебная теперь команда осталась на улице. Агата выдохнула.

— Нюр, а как же ты?

— А что я? Мы поговорили, выяснили, что у нас разные взгляды на ситуацию и без ссоры без спору расстались.

— Из-за меня… — убито проговорила Агата.

— Из-за разных взглядов на жизнь, — не согласилась Нюра. — Считай, что вся эта ситуация послужила лакмусовой бумажкой.

— Ага, — встрял неделикатный Фима, — и мы сейчас этой бумажкой подотрёмся, выкинем её и забудем.

— Фимка! — рассердилась Агата. — Перестань!

— Да ладно, перестану, — пожал тот плечами. — Но правда-то от этого не перестанет быть правдой.

— Как глубокомысленно! — шутливо похвалила его Нюра.

— Пожалуй, я про это песню напишу, — пообещал Фима, который с недавних пор сочинял стихи и пробовал их петь под гитару.

— Да, Агатик, ты у нас, конечно, натуральная прекрасная дама, — засмеялась Нюра. — Поединки в твою честь уже устраивают, стихи слагают, скоро баллады начнут петь…

— Вот уж не мечтала я о таком, — вздохнула Агата.

— А о чём ты мечтаешь? — негромко поинтересовался Саня.

— Да так, ни о чём конкретном, — быстро откликнулась она, надеясь, что никто не услышит в дрогнувшем голосе фальшь.

Нюра перехватила её взгляд и покачала головой.

— Ты меня не жди, — вспомнила уже на пороге Лика. — Буду поздно.

Никите хотелось спросить, с чего вдруг его жена решила предупредить о своих планах, хотя обычно не утруждала себя, но не стал: это было бы мелочно. Он просто кивнул. Видимо, его спокойствие задело Лику, она вернулась от лифта и пояснила:

— Я хожу к одному специалисту по компьютерам, мне это нужно для универа…

Её институт недавно переименовали в университет, и она страшно этим гордилась, вот и сейчас вспомнила. Никита, который поступал в хороший институт, учился в университете, а закончил и вовсе академию, только улыбнулся и пожал плечами: нужно, значит, нужно. Подъехал лифт и с грохотом распахнул двери. Лика хотела было шагнуть внутрь, но снова обернулась и добавила:

— Заниматься приходится интенсивно, поэтому я так и задерживаюсь.

— Тебя встретить? — из вежливости спросил Никита. И Лика, похоже, услышала, что вопрос был задан именно из вежливости и только.

— Да нет, не надо, — отозвалась она, внимательно всмотрелась в него и впорхнула, наконец, в кабину лифта.

— Ты ключи взяла?

— Взяла, да если бы и забыла, ты же дома будешь уже.

— Я приеду поздно, — зачем-то сказал он, хотя редко возвращался с завода после десяти.

— А как же Хоббит? — в голосе Лики послышались удивление и раздражение.

— Ему придётся потерпеть. Я погуляю с ним в обед. А потом уж когда вернусь.

Было заметно, что Лику раздирает любопытство. И она не выдержала:

— Ты куда-то идёшь?

— Да, — коротко ответил Никита, не зная, что скажет дальше, если Лика вздумает продолжить расспросы. Но тут в квартире зазвонил телефон, который ему, как ценному сотруднику, по выражению зама генерального, установили в первую же неделю после новоселья. Никита помахал Лике рукой и закрыл дверь. Последнее, что он увидел, было её озадаченное личико.

Звонила мама. С ней Никита говорил привычно весело и легко, словно всё у него было хорошо. Мама, конечно, что-то чувствовала, старалась аккуратно задавать наводящие вопросы. Но он уже давно вышел из возраста, когда попадался на них. Родителей ему было жалко. Да и неловко перед ними тоже было. Всё же не прислушался к деликатным подсказкам, а теперь вот плоды пожинает. Ведь и подумать не мог, что молодая жена станет приходить домой за полночь, а он даже раздражения или волнения не будет испытывать. Но вот дожил до такого. Сам виноват.