Она снова оказалась в книжном лабиринте, в котором едва не заблудилась несколькими минутами раньше, и побежала по извилистому проходу между шкафами и стеллажами, заставленными тысячами томов – старинных фолиантов и скромных книжек, изданных в двадцатом и двадцать первом веках.

Сзади раздавались быстрые приближающиеся шаги – «таксист» упорно и неотвратимо шел по следу.

В какой-то момент Анна оказалась возле стеллажа, на котором отсутствовало несколько книг и получилось что-то вроде окна. За этим окном она увидела мрачную физиономию «таксиста». Заметив ее, он протянул руку в просвет между книгами и попытался схватить Анну за плечо. Она успела увернуться, схватила с соседней полки огромный том в кожаном переплете и ударила по руке своего преследователя. Тот чертыхнулся, отдернул руку и прошипел:

– Все равно не уйдешь! Некуда тебе бежать!

Анна ничего не ответила и бросилась вперед по узкому проходу между стеллажами, как по горному ущелью.

Вдруг книжный лабиринт оборвался. Впереди был выход в зал, сзади приближались шаги преследователя. Выбора не было, Анна бросилась вперед.

Прямо перед ней оказалась неказистая дверь, она дернула ее. За этой дверью была крошечная кладовка, где на нескольких полках размещались средства для мытья полов, стекол и кафеля и прочая бытовая химия. Внизу, под полками, стояли два ярких пластмассовых ведра, из одного торчала швабра.

Анна понимала, что эта кладовка – настоящая западня, но шаги «таксиста» раздавались совсем близко, и она, не раздумывая, юркнула в кладовку и захлопнула за собой дверь.

И что теперь?

Преследователь меньше чем через минуту будет у двери кладовки, поймет, куда она спряталась, и ворвется сюда. На этой двери нет даже самой хлипкой защелки, потому что никому и в голову не приходило, что эту кладовку придется закрывать изнутри… Впрочем, если бы здесь и была защелка – она задержала бы «таксиста» ненадолго.

Тут на глаза Анне попалась торчащая из ведра швабра. Она схватила ее и засунула в дверную ручку.

В ту же секунду дверь изо всех сил дернули – «таксист» понял, куда скрылась его жертва.

Швабра устояла.

Из-за двери донесся приглушенный голос:

– Открой сейчас же дверь!

– И не подумаю, – буркнула Анна.

– Ну что за детский сад? Лучше открой, все равно я выломаю эту чертову дверь!

Дверь снова затряслась под его напором. Швабра еще держалась, но начала трещать. Еще полминуты, от силы минута – и «таксист» ворвется в кладовку…

Но что вообще творится в этой библиотеке? Есть ли здесь хоть какая-нибудь охрана? У них по залам запросто разгуливает убийца, а они и в ус не дуют!

Анна ухватилась за стеллаж с моющими средствами, чтобы передвинуть его к двери и забаррикадировать ее. Стеллаж тяжело поддался, сдвинулся с места, с жутким скрипом отъехав от стены. За его задней стенкой оказалось небольшое, замазанное краской окно.

Это открытие вдохнуло в Анну надежду. Она еще немного поднатужилась, передвинула стеллаж к двери. Тем самым она еще на минуту– другую задержит своего преследователя…

Прижав стеллаж к самой двери, она бросилась к окну.

Вот на этом окне имелся примитивный шпингалет. Его давно уже не открывали, шпингалет проржавел и не поддавался. Анна схватила большую жестяную банку с чистящим средством и несколько раз ударила по шпингалету. Это подействовало, шпингалет выскочил из гнезда, и Анна сумела открыть окно.

За окном был солнечный свет, свежий воздух, за окном была свобода.

Анна подтянулась и высунула голову в окно.

Оно было не очень высоко от земли, на уровне высокого второго этажа, однако, спрыгнув с такой высоты, вполне можно сломать ногу. А это не входило в планы Анны.

Она высунулась еще дальше и повертела головой.

Слева от окна она увидела пожарную лестницу, проще говоря – металлический трап, прикрепленный к стене. Пожалуй, если выбраться в окно, до него можно дотянуться…

Анне было страшновато, но сзади уже трещала под ударами дверь кладовки. Это заставило ее преодолеть боязнь высоты. Анна засунула за пазуху книгу, которую с таким трудом раздобыла в библиотеке, поднатужилась, высунулась в окно до половины и сумела ухватиться за перекладину пожарной лестницы.

Еще одно усилие, еще один энергичный рывок – и она уже висела, вцепившись в лестницу обеими руками и болтая ногами в воздухе в поисках опоры.

Остальное было уже делом техники, и через минуту Анна стояла на тротуаре, оглядываясь по сторонам и отряхивая одежду от пыли.

Мимо нее проходили двое старичков интеллигентного вида, муж и жена. Мужчина покосился на Анну и вполголоса сказал своей спутнице:

– Всякое видал, но чтобы люди из библиотеки Академии наук вылезали через окно – такого я не припомню!

Анна показала старику язык и бросилась на поиски своей машины.

Через несколько минут она уже ехала по набережной. Рядом с ней, на пассажирском сиденье, лежала старинная книга, которую она нашла в библиотеке. Анна хотела поехать в больницу к Кукушкину и показать ему эту книгу. Но прежде чем ехать туда, нужно было найти ответ на один очень важный вопрос. Этот вопрос заключался вот в чем: каким образом фальшивый таксист нашел ее в библиотеке?

Насчет того, что обратный адрес на посылке на самом деле – библиотечный индекс, они с Кукушкиным догадались совсем недавно. Преследователи считают, что Кукушкин убит. Настоящую посылку они в руках не держали, значит, ничего не знают ни об этом индексе, ни о библиотеке. Таким образом, остается только одно объяснение: они следят за ней, Анной…

Как же им удалось выследить ее, оставаясь незамеченными?

И тут Анна вспомнила, что в наше время существуют сотни компактных электронных приборов, позволяющих следить за нужным человеком. Или за машиной…

Вот именно! Преследователям ничего не стоило прикрепить к ее машине какой-нибудь незаметный маячок – и теперь они прекрасно осведомлены обо всех ее передвижениях!

Значит, если она не хочет, чтобы те люди, которые ее преследуют, обнаружили, что Кукушкин жив, и нашли его убежище, прежде чем ехать в больницу, Анне нужно или поменять машину, или найти спрятанный в ней маячок…

Для этого ей понадобятся услуги профессионала. Причем такого профессионала, который не станет задавать ей лишних вопросов и не станет болтать. А профессионал, да к тому же неболтливый, в наше время – большая редкость. Но одного такого Анна, к счастью, знала.

Звали этого профессионала просто и незамысловато – Лимон.

То есть у него, конечно, были и нормальное имя, и даже фамилия – но все друзья и знакомые называли его исключительно Лимоном, и только на эту кличку он отзывался. Анна была знакома с ним