не заметить сходства между Дестином и Пайром. Как она могла не знать, или хотя бы не подозревать, что кицунэ приходится королю родственником?

Дура.

Пайр выдержал ее пристальный взгляд. Ей никогда не доводилось видеть золотистые глаза ни у кого другого, кроме них двоих. Точно так же, как ее голубые волосы кричали о мадридском происхождении, его пылающие янтарные глаза выдавали лису. Почему же она не замечала этого раньше?

Потому что люди не вглядываются в суть вещей.

Во имя Дотэ, она чертова Гончая. Тэмпест обучали внимательности к деталям. Пайр моргнул своими янтарными глазами, теплыми и в то же время настороженными. Но в этом-то и заключалась разница: взгляд Дестина был холодным и расчетливым, в то время как кицунэ способен на привязанность и милосердие. Или нет? В других обличьях Пайр мог быть таким же безжалостным, как и его царствующий отец.

Носил ли он личности подобно маскам?

Я хочу тебя. Я не шучу.

Говорил ли он тогда искренне или в очередной раз играл, чтобы отомстить своему отцу? По телу пробежала волна дрожи, и Пайр притянул ее ближе к груди. Голова была забита вопросами, но она не могла решить, какой задать в первую очередь. В затылке у нее раздался глухой рев, а также тиканье часов. Как долго она отсутствовала? Рано или поздно они заметят, что ее нигде нет, если уже не заметили.

Сглотнув, она посмотрела поверх его плеча, не в силах больше удерживать пристальный взгляд. Допрос Шута можно провести и позже. Пора возвращаться во дворец. Хотя… один вопрос все же стоило задать перед тем, как с чистой совестью вернуться туда.

– Ты планируешь править? – прохрипела Тэмпест, заставив себя встретиться с тяжелым взглядом Пайра. – Ты говорил, что у тебя нет никаких планов на этот счет. Ты солгал?

Он медленно покачал головой:

– Я не лгал. Я не намерен править.

Тэмпест рассматривала его лицо, которое казалось открытым и искренним, но можно ли ему доверять? Между ними воцарилось молчание. Очевидно, Пайр ждал, когда она сделает следующий шаг: приняла ли она его таким, хотела ли узнать больше информации или полностью отвергала его. У нее не хватало ни сил, ни благоразумия, чтобы выбрать из этого хоть что-то. Ей казалось, что в глаза ей насыпали песок, в вены ввели лед, а в горло впились шипы. Тэмпест опустила голову и продолжила расчесывать пальцами темную шерсть Брайна.

От вздоха дыхание Пайра коснулось ее затылка, отчего по рукам пробежали мурашки. На этот раз не из-за температуры. Она стиснула зубы, когда он отодвинулся подальше, а затем подоткнул плащ ей под спину. Тэмпест слышала, как он встал, но не осмелилась посмотреть. Она вовсе не противилась теплу его тела, но осознала, что он прижимается к ней обнаженной кожей, только когда ее конечности согрелись. Щеки девушки вспыхнули, и она прижалась лицом к Брайну, надеясь принять обычный вид.

Тихо зашуршала одежда.

– Тебе нужно вернуться во дворец, – сказал он. – Ты избрала свой путь. Нужно сделать все возможное, чтобы не разрушить достигнутый тобой прогресс.

Она выпрямила спину. Как он смеет.

– Будто ты имеешь право указывать мне, – огрызнулась Тэмпест. Она отпустила Брайна и с трудом села. Пайр шагнул вперед, словно желая помочь. На нем были только брюки; его темная кожа блестела в свете костра. Она пристально посмотрела на него. – Не прикасайся ко мне.

Волк приоткрыл серебристый глаз и фыркнул, прижавшись мордой к ее руке. Она наклонилась и запечатлела поцелуй на пахнущей мускусом шерсти у него на макушке, затем поднялась на дрожащие ноги.

Бриггс закатил глаза и нахмурился, глядя на нее.

– Куда ты собралась?

– Во дворец, где я смогу исполнить свой долг, – выпалила она.

Тэмпест прижала к телу длинный серый плащ и, пошатываясь, направилась к выходу из пещеры. Она ни на минуту не собирается оставаться здесь вместе с этим чертовым кицунэ, который так ее раздражает. Вокруг правого бицепса обвилась чья-то рука, и она остановилась. Оглядев пещеру, она отметила, что все взгляды устремлены на нее.

– Ты ведь не думаешь, что пойдешь туда одна?! – прорычал Пайр. – Идет снег, и ты найдешь там свою смерть!

Она медленно вскинула подбородок и встретилась взглядом со лжецом.

– Я плавала в океане посреди зимы и не умерла. Не умру и сейчас. И мне составят компанию. Брайн? – Мокрая морда волка коснулась ее левой руки. – А теперь отпусти меня, иначе пожалеешь.

Пайр медленно отпустил ее. На его лице отчетливо виднелись гнев и раздражение.

– Чертова упрямица. – Он схватил с пола пару ботинок и сунул их ей в руки. – Твои ботинки.

Тэмпест забрала их у него и выскользнула из пещеры так грациозно, как только могла. Зимний ветер пронизывал насквозь, поэтому она пошатнулась, когда начала натягивая обувь. Затем девушка плотнее запахнула плащ на голом теле и начала подниматься по склону.

Жалкий путь домой.

Глава двадцать первая

Пайр

Каждый ее шаг причинял ему боль.

Пайр шел поблизости, стараясь держаться на некотором отдалении, чтобы она не заметила лишних сопровождающих. Бриггс молчал и проворно карабкался по камням рядом с ним.

Тэмпест споткнулась и ударилась о большую черную скалу почти на вершине береговой линии, и его сердце остановилось. Их двоих разделяло расстояние. Он просто не успеет подхватить ее, если она поскользнется и упадет.

Он зашагал быстрее, но она уже вернула равновесие, и с ее губ сорвалось проклятие, которое почти заставило его улыбнуться. Брайн взглянул в его сторону, прищурив серые глаза, как бы говоря, что у него все под контролем. Волк и его пара поднялись на вершину холма, и Пайр наблюдал за тем, как они неторопливо входят в город.

– С ней все будет в порядке, – сказал Бриггс. – Возможно, она проведет пару дней в постели, но девочка здорова. Никаких серьезных последствий.

Пайр смотрел вслед Тэмпест до тех, пока она не скрылась в городе. Он повернул обратно и начал медленно спускаться в пещеру, испытывая сильное беспокойство. Что, если на нее нападут по дороге домой? Что, если король узнал о ее предательстве?

Она с Брайном. Успокойся.

– Я даже отсюда чувствую запах твоего беспокойства.

– Как бы ты себя чувствовал, если бы твоя пара обручилась с другим мужчиной и жила в логове гадюк? – прогрохотал он.

– Я бы сошел с ума. – Бриггс помолчал с сочувствием в темно-карих глазах. – Ты вроде говорил, что не заинтересован в ней. Что она не