взглядами по ее прибытии ко дворцу, но не задали ни единого вопроса. Никто не опрашивал Гончих. К счастью, никто не встал на пути к ее покоям. Горло горело, а конечности дрожали, когда она добралась до королевского крыла. Слава звездам, ее кровать уже близко. Казалось, что ноги могут подкоситься в любую секунду. Тэмпест удалось трясущимися руками открыть дверь, но звук шагов позади заставил ее остановиться.

Пожалуйста, пусть это будет не король и не принц.

Она собралась с духом и повернулась.

В нескольких шагах от нее с непроницаемым выражением лица стоял Мадрид. Он оглядел ее с головы до ног, смягчившись, что вызвало у нее недоумение.

– Тэмпест, – сказал он. – В зале совета созвали военное совещание. Нужно идти.

Она опустила голову и кивнула.

– Мне понадобится всего пара минут.

Она быстро вошла к себе, переоделась и заставила себя забыть на время про уютную постель и камин. Заперев покои на ключ, она покорно последовала за Мадридом в восточное крыло. С каждой секундой молчание становилось все более и более неловким.

Он взглянул на нее краем глаза.

– Ты неважно выглядишь.

– Ты не первый, кто мне сегодня это говорит, – проворчала она, чувствуя себя еще хуже. Тэмпест обхватила себя руками. Воспоминание о ледяной воде вызвало еще больше мурашек на коже. Известно ли Гончим о планах короля? – Ты знал? – прошептала она. – О том, что случится с заключенными после того, как я попросила подарить их мне?

Она изучающе посмотрела на самого сурового из дядюшек.

Мадрид кивнул, и она сглотнула. Почему никто ничего не сказал? Если бы они сказали хоть часть правды, столько жизней можно было бы спасти.

Вот только это не работает односторонне. Тебе следовало обратиться к ним за помощью.

Она опустила голову, ощущая на плечах тяжесть неудачи.

– Тэмпест.

Серьезный тон Мадрида заставил ее вскинуть голову и встретиться с ним взглядом. Он мягко положил руку на плечо девушки, а затем повел ее подальше от двери зала совета, чтобы их точно никто не услышал. Она разглядывала мужчину, главу Гончих. Он выглядел усталым и постаревшим. На сиреневых висках виднелась седина, а вокруг глаз залегли морщинки. Хотя он все еще мужчина в расцвете сил, поразительно осознавать, что он не останется молодым навечно и рано или поздно кто-то сменит его на должности. От одной только мысли сжималось сердце.

– Почему ты так на меня смотришь? – спросил он, нахмурившись.

Она поморщилась. Твою мать, как же она ненавидит тот факт, что по ее лицу так легко считать эмоции.

– Я просто… – начала она, не совсем понимая, что ответить. Девушка вздохнула. – Просто не хочу, чтобы кто-то еще умирал.

Мадрид невесело хохотнул.

– Тогда ты выбрала не ту профессию, девочка.

– Тут у меня точно не было выбора, правда? – пробормотала Тэмпест. Она приподняла кончик своих заплетенных в косу волос. – Меня нашли, точнее, почти сожгли и не оставили иного выбора, кроме как стать Гончей. Разве не так все устроено, Мадрид? Я всегда принадлежала Короне.

Мужчина вздрогнул. Гончий, не показывающий ни единой эмоции в самых трудных ситуациях, вздрогнул, словно от удара. Она почти избавила его от страданий, пока он размышлял, что сказать. Дверь в комнату совета открылась, и они оба оторвались от стены. Явно раздраженный королевский казначей вышел и махнул им рукой, приглашая войти.

Приблизившись, они услышали возбужденные голоса, которые стали только громче внутри зала. Тэмпест оглядела комнату и почувствовала тошноту от одного только взгляда на принца. Насколько ей известно, Мэйвен раньше не присутствовал на военных собраниях. Логично, что теперь, став наследником, он присоединился к ним, но ее все равно это беспокоило. Она оставалась неподалеку от Мадрида и внутренне развеселилась, когда король с рубиново-красным лицом прорычал что-то сыну.

Гнев короля, направленный на сына, обрадовал Тэмпест больше, чем следовало. Она подавила расползающуюся по лицу улыбку.

– Что случилось? – спросил Мадрид спокойный голосом.

– Произошло нападение на северную провинцию Фьергон, – сообщил им казначей. – Виновны, понятное дело, повстанцы. Но шпионы предполагают, что повстанцами, о которых идет речь, оказались гиганты.

Интересные новости. Разве король не отправлял принцев послами в королевство Копал? С какой стати гиганты стали работать с повстанцами? Со стороны Копала на казни присутствовал посол. Что-то тут не так.

Король свирепо оглядел своего сына.

– Что, во имя Дотэ, ты натворил? – потребовал он, повысив голос почти до крика. – Что вы наделали, пока были там? Тебя попросили только об одном. Об одном. Боже, чего бы я только не отдал за других сыновей.

Тэмпест постаралась выглядеть безэмоциональной и опустила взгляд на стол, где разложили карту. Сквозь полуопущенные ресницы она попыталась оценить реакцию Мэйвена. Принц выглядел так, словно собирался перепрыгнуть через стол и наброситься на своего отца. В этом заключалась причина его поведения? От отсутствия отцовской любви люди вырастали монстрами?

Она смотрела на него, размышляя над различными теориями. Атака гигантов – уловка мятежников или принца? Могли ли копалийцы сговориться с Мэйвеном?

Не позволяй своему воображению ввести себя в заблуждение. Не все связано с принцем.

– Что прикажете, милорд? – спросил Мадрид короля Дестина. – Гончие готовы выполнить ваш приказ.

– Мобилизуйте армию и отправляйтесь во Фьергон, – немедленно ответил король, ткнув указательным пальцем в карту на столе. – Нам нужно ударить по ним сильно и быстро. Нельзя дать им шанс на ответный удар с подкреплением. Необходимо пресечь нападение в зародыше, прямо сейчас.

Тэмпест задержала дыхание.

– У нас недостаточно людей, – заметил один из советников с длинной седой козлиной бородкой, подрагивающей во время речи. – Большинство из них все еще находятся на юге. Мы…

– Тогда наберите еще людей! – закричал Дестин. – При необходимости заберите их из каждого дома. Мы и так уже начали этот процесс.

Она медленно моргнула. Он призывал людей для армии? Тэмпест искоса взглянула на Мадрида. Его лицо ничего не выражало. Как давно ему это известно?

– У нас нет денег на новых солдат, – отметил другой член совета. – Корона не может себе их позволить.

– Наши мужчины должны хотеть пожертвовать своими жизнями ради королевства! Призыв не для избранных, он обязателен. Отправьте приказ сейчас же.

Она держала рот на замке, пока до нее доходил ужас приказов Дестина. Единственное, что могло сорваться с ее языка, засчиталось бы за государственную измену. Она была не согласна с его решением, и, судя по лицам всех присутствующих в комнате, они думали так же. Война – это одно, но призыв воевать без компенсации семьям? Такое приведет к бунту.

Бунт.

Может, он и станет последней каплей, заставившей людей, все еще преданных короне, сменить