— Иван полностью прав, — поддакнул граф и наполнил-таки вином бокалы. Однако он пока не стал предлагать нам выпить. Вместо этого Эко заявил: — Господа, как вы считаете, кто же на самом деле эти Жан и Пьер? В чьих интересах они могут действовать?

— Пока преждевременно делать подобные выводы, — заметил я, почесав подбородок сквозь бородку. — Эти господа могут работать и на иностранцев, и на прихвостней погибшего Повелителя мёртвых. Однако второй вариант мне кажется наиболее вероятным.

— И мне, господа, — вставил свои пять копеек Андреев и жадно посмотрел на бокал. Похоже, винцо графа понравилось не только мне.

Эко же не спешил давать команду «бухаем». Он поиграл бровями и решительно сказал:

— Лев, утром постарайтесь тайком зайти к моему портретисту. Я ему прикажу с ваших слова набросать портреты этих Жана и Пьера. Он человек верный, толковый, но лишнего при нём не говорите.

— Будет сделано, ваша милость! — рьяно выдал Андреев, сидя на пуфике, который напоминал детское креслице.

— Тогда давайте ещё раз поднимем бокалы за успех нашего труда на благо Империи! — пафосно проговорил граф и цапнул тару с вином.

Мы опять чокнулись, опустошили бокалы, а потом разошлись по спальням.

В своей комнате я разоблачился, сонно зевнул и брыкнулся на кровать. Она встретила меня мягкими объятиями, которые позволили мне шустро унестись в царство Морфея.

Однако в эту ночь обычные сны решили игнорировать меня. А вот Кар, не помню как там дальше-то его, соизволил посетить меня. Он восседал на попе ровно возле изгибающегося пламени костра, который разгонял мрак в древнем храме с витыми колоннами. Последние дни Кар не вторгался в мои сны, а вот сегодня решил навестить.

А я, уже будучи тёртым калачом, без приглашения Тени уселся подле костра и произнёс:

— Доброй ночи.

— Приветствую тебя, Наследник Повелителя мёртвых, — прошелестел он, продолжая пребывать в образе размытой по краям человеческой тени.

Хм, а товарищ-то наградил меня громким и совсем неоднозначным титулом. Он это специально сделал или как? Наверное, пора отбросить все недомолвки и напрямую спросить у него: а кого хрена ты вообще являешься мне и чего тебе надобно?

Приняв такое решение, я проговорил, благоразумно смягчив слова, прозвучавшие в моей голове:

— Многоуважаемый, а чего вы, собственно, хотите от меня? Просто иногда беседовать подле костра? Ежели так, то может мы как-нибудь шашлык организуем? Всё веселее будет.

— Я желаю, чтобы ты упокоил меня, — выдал Кар.

— Конечно, я во многом хорош, но упокаивание духов не входит в перечень моих талантов, — справедливо заметил я.

— Я могу дать тебе эти знания, — проговорил Тень. — И более того, я могу поделиться с тобой и другими своими магическими секретами. Открою тебе всё перед тем, как уйти за грань.

— Вы предлагаете мне заключить с вами сделку? — смекнул я.

— Сделку? — не понял Кар.

— Ну, договор. Вы — мне, а я — вам.

— Да, именно этого я и хочу. Ты отправишь меня в Загробный мир, а я прежде чем уйти за кромку поделюсь с тобой своими знаниями. Но ежели ты предашь меня, то я прокляну тебя, и ты умрёшь! Повелитель нарушил своё слово и был настигнут моим проклятием. Он смеялся, не верил, что я способен на подобную магию. А теперь его чёрная душа отправилась в свой последний путь.

— Хм, а мне думалось, что это я его победил, — пробурчал я себе под нос. М-да, правду говорят, что у победы много отцов, а поражение — сирота.

— После своего проклятия я перестал приходить на зов Повелителя, но на твой приду, — продолжал шелестеть Кар. — Произнеси моё имя и выведи эти руны… — в воздухе перед Тенью появилась парочка затейливых колдовских знаков. — Они позволят мне на время появиться в реальном мире, но моё существование будет поддерживаться за счёт твоего магического резерва.

— Ага, — агакнул я, во все глаза глядя на руны. Надо их хорошенечко запомнить. И пока я с благоговением пялился на них, точно на женскую грудь пятого размера, храм вокруг меня задрожал и поплыл. А потом он пропал, точно его корова языком слизала. И больше никакие видения или сновидения не тревожили меня. Правда, проснулся я совсем не по своей воле.

Меня кто-то начал тормошить за плечо и приговаривать:

— Иван, вставай, солнце уже высоко.

— А-м-ма-ам, — что-то нечленораздельное промычал я и разлепил веки.

Над моей кроватью согнулся Шурик. И рожа его едва не трескалась от широкой радостной улыбки.

— Я нашёл! Нашёл! — возбуждённо проговорил он, увидев, что я изволил раскрыть глазки.

— Кого ты нашёл? Янтарную комнату? Грааль? Полумифического честного чиновника? — хриплым спросонья голосом произнёс я, приподнявшись на локтях.

— Упоминание твоего Кар-эт-Даара. О нём говорится в одной книге, в которой собраны слухи, легенды и предания африканских народов, — торжествующе выдал Корбутов, отошёл от моей кровати и плюхнулся в кресло.

— И что о нём в ней говорится? — жадно спросил я и громыхнул соплями, оккупировавшими нос. Похоже, меня где-то продуло…

— К сожалению, ему посвящён всего один абзац, — несколько поумерил свою радость Шурик и смущённо пригладил курчавые волосы. — И ежели автор книги не врёт, то Кар-эт-Даар был… э-э-э… шаманом, который мог говорить с духами и подымать мёртвых. А ещё он славился тем, что всегда держал своё слово и был отшельником. Во.

— И это всё? — разочарованно вздохнул я и свесил босые ноги с кровати.

— Нет, — поспешил заявить братец. — В этой книги есть упоминание о его смерти. Он погиб в бою с подземными шайтанами. Вот теперь всё.

— Кхам, — кашлянул я. — Негусто. Однако всё равно поклон тебе до земли Александр за работу твою титаническую.

— Как-то неискренне ты это говоришь, — подметил парень и состряпал недовольную физиономию. — Да и характер у тебя становится всё более скверным. То-то боженька тебя насморком наказал. Мучиться теперь носом будешь.

— Ничего. Пойду погуляю. Продышусь на свежем воздухе. А ежели не поможет, то обращусь к народным средствам. Помнишь, как баба Маня из Калининска насморк керосиновым промыванием вылечила?

— Дык она же померла потом!

— Но насморк-то вылечила, — весело усмехнулся я и принялся одеваться.

— Всё шуточками сыплешь, — скривился Шурик, точно у него зуб заболел.

— Ага. Разбавляю серость бытия, — парировал я и взглянул на часы. Судя по ним полноценного завтрака мне уже не видать, как собственных ушей. Однако меня не оставят на голодном пайке. Повар даст мне чего-нибудь перекусить.

И моя надежда оправдалась…

Когда мы с Шуриком спустились в столовую, мне действительно перепала тарелка каши и остывшая отбивная. Саньку же выдали булочку с чаем. Уж больно голодными глазами он смотрел на повара, хотя Корбутов явно плотно позавтракал.