Нюрка сунула Дуне какой-то зеленый порошок:

— Это подсыплешь в самогонку. Роженице в чай тоже. Это сонный порошок. Скажи им, чтобы никого не звали и никому не сообщали, что ребенок родился, мол, примета плохая. Сама тоже можешь его выпить, он безвреден. Назавтра проснетесь, даже голова не будет болеть. Сусанна впустит их собаку, помажет ей морду кровью, разбросает куски свинины и вынесет их ребенка, пусть думают, что его загрызла собака.

Сусанне Нюрка велела зарезать поросеночка, благо, у Дуниной свиньи родились поросята, а также заранее набрать крови и мяса.

Роды прошли замечательно. Валя родила легко и быстро. Дуня, приняв ребеночка, удивилась:

— А что это у ребеночка за пятнышко?

Валина свекровь счастливо рассмеялась:

— А это родимое пятнышко в форме сердечка. Такое у всех Думновых имеется. Оно передается по мужской линии.

Дуня вспомнила рассказ Сусанны и подивилась:

— Надо же, как интересно! Это называется «поцелуй ангела». За какие такие заслуги ваш род был отмечен этим знаком?

— Как за какие? Предок-то его князем был. Видно, отметил его Бог, теперь у всех Думновых этот знак есть, — сказала гордо Валина свекровь.

Семья, как и полагается по русскому обычаю, уселась за стол, Дуню посадили в центре как самую почетную гостью. Муж Вали хотел пригласить друзей, но Дуня остановила:

— Ты что, совсем сдурел? Сглазят ребенка. Завтра с друзьями отметишь вне дома, сорок дней ребенка нельзя никому показывать. А сейчас попразднуем семьей.

Дуня незаметно подсыпала порошок в самогонку, а Вале добавила его в чай. Порошок растворился без остатка. Подумала: «Вот проныра Нюрка, такой порошок достала! А вообще-то дура она. Зачем ей ребенок? Отдала бы той бабе, да и дело с концом. Тоже мне, материнство проснулось, ведь надоест скоро, и будет Сусанна его поднимать. Но делать нечего, дала слово, что помогу». А вслух сказала, подавая Вале чай:

— Пей, теперь тебе надо много сил, ребеночка поднять ой как тяжело. Вишь, какой бутуз родился, килограмма четыре, не меньше. Как назовете?

Валя сияла от удовольствия:

— Ваней назову, как свекра. Хороший он человек, пусть Ваня на него похож будет.

Довольная свекровь позвала всех за стол. И начался пир. Как всегда, самогона оказалось мало, пришлось лезть в погреб за очередной бутылкой. Пить так пить — по-другому на Руси не умеют.

Дуня пила меньше всех, но все же скоро и она опьянела. Хозяйка предложила ей остаться ночевать, хоть до хаты Дуни было рукой подать.

— Дунечка, оставайся, хата у нас большая, на печке тебя положим. Мы теперь тебе по гроб жизни благодарны будем. У нас, у Думновых, не заржавеет!

Скоро вся семья отправилась на покой. И хата огласилась громким храпом. Уснула и счастливая роженица.

Теперь к «работе» приступила Сусанна. Дуня заранее открыла ей дверь. Сусанна без труда нашла ребенка, завернула в свои тряпки. Пеленки порвала, залила кровью поросенка и разбросала по полу кусочки мяса. Отрезала пучок волосиков с головы ребенка, разбросала тут же. И позвала собаку Думновых в хату. Сусанна покормила ее до отвала парной свининой, взяла ребенка и выскочила на улицу. Была глубокая ночь, но до соседней хаты она добралась без труда. Все еще лежал снег, и от него на улице было светло.

Нюрка встретила ее радостным криком:

— Видишь, все удалось, Сусанна, но не умница ли я?! Всех обдурила! Видишь, и ребеночек жив, грех на душу не взяли. Ведь младенца убивать, безвинную душу — самый большой грех!

— Положим, мертвай он нам и самим не нужон был, — проворчала Сусанна. — Но, Нюрка, а как ты яго вынясешь из хаты? Ведь ночью мы до дома не дойдем, опасно. Нонче волков много.

— Нет, конечно, ночью домой не пойдем. Завтра сбегаешь в сельсовет и позвонишь той тетке, скажешь, что я родила. Пусть забирает ребенка. А Валькиного сына спокойно вывезешь на санках. Ведь ты зарезала Дуниного поросенка. Если кто встретится, скажешь, мясо везешь.

— Но есля он заплачет при энтом, все откроятся. Ох, опасно! Тогда мы точно все в тярьму сядем.

— Не боись, Сусанна, я и это продумала! Я напою его моим порошочком. Разведу в молочке и напою. Ребенок не проснется, пока ты домой не придешь.

Старуха покачала головой.

— Да, Нюрка, ты, дяйствитяльно, умница.

— А ты, Сусанна, сомневалась? — ответила она с гордостью.

Наутро в доме у Вали начался кошмар. Валя проснулась и увидела, что рядом с ней на кровати не ребенок, а обожравшийся Полкан. Истошный визг раздался в хате, заставив всю семью проснуться. Муж Вали схватил ружье и тут же пристрелил ни в чем не повинного Полкана. Женщины заорали в голос.

— Я же дверь закрыла, кто впустил собаку-у-у?! — голосила свекровь.

Плохо соображающий свекор виновато произнес:

— Кажется, я дверь не закрыл, пописать выходил. Надо немедленно милицию вызывать.

Одна Дуня не потеряла присутствия духа.

— Вы с ума сошли? Это несчастный случай! Вас же всех посадят! Давайте объявим, что ребенок родился мертвым. Такое бывает. Ты, Слава, — обратилась она к Валиному мужу, — беги к Федору за гробом. У него всегда есть маленькие размеры, дети сейчас редко умирают.

Женщины уже осознали, какое горе на них свалилось, но садиться в тюрьму никто не хотел. Да и ребенка этим не вернешь.

— Хорошо, что Дуня с нами, мы бы сейчас дров наломали, — всхлипнула Валя.

— Крепись, девка. Нюрке и Сусанне я тоже ничего не скажу, все должно остаться между нами. Чем меньше народу об этом знает, тем лучше. Я пойду, мне Сусанну проводить надо, мяска им дам. Сейчас ей надо хорошо кушать, а живут они бедно, сами знаете. Нюрка с дитем побудет еще день-другой, пока Сусанна хату не уберет.

Провожая Дуню до двери, Валина свекровь попросила:

— Ты Нюре скажи, чтобы с ребеночком к нам не приходила, а то Валя наша совсем умом тронется. Вишь, почернела вся. Такое горе, так мы ребеночка ждали. На вот, возьми за труды. — Женщина протянула ей деньги.

— Ты что, сдурела совсем? Как же я их возьму? Или креста на мне нету? А за Нюрку не беспокойся, она все понимает. Хоть и молодая, но уже мать. Вот как жизнь распоряжается: ребенок Нюрке совсем ни к чему, а ведь вот же появился, а вам он был нужен — и такое горе.

Свекровь опять всхлипнула:

— Спасибо тебе, Дуня, за все. Я твою доброту никогда не забуду.

С тяжелым сердцем Дуня вернулась домой. Нюрка радостно встретила ее и расцеловала:

— Молодчина, все сделала классно.

Дуня, пряча от Нюрки глаза, тяжело вздохнула:

— Тошно мне, девка, плохое дело мы сделали. Грех-то, грех какой!

— Дунь, ты что? Жалеешь Вальку? А про меня подумала? Гришу заберут в дом ребенка, я с ума сойду от горя.