Некоторое время мы продолжали недвижно сидеть друг против друга. Кай снимал меня или по инерции нажимал на кнопку. Нужен ли ему вообще кто-то кроме его камеры?

Я сосредоточенно давила сигарету прямо на крышке стола.

Вдруг он встал и приподнял мой подбородок. Глаза полыхали голубым огнем.

— Только один небольшой штрих… Обещаю быть осторожнее.

Я не поняла, к чему он это сказал. А когда поняла, из моего носа уже текла кровь.

Он ударил меня. Резко, наотмашь. В голове взорвалась тупая боль.

Я пораженно уставилась на него с окровавленным носом и зажатой в пальцах сигаретой, о которой уже давно забыла.

Это он и заснял.

Камера прожужжала в последний раз. Я надеялась, что теперь это действительно самый последний щелчок.

С этой болью что-то во мне разлетелось на осколки и умерло.

Краем глаза сквозь мутную пелену я заметила, как он вышел, затем вернулся и присел на корточки напротив меня. Через мгновение моего носа коснулся холодный ватный тампон.

— Придерживай… — словно издалека донесся его голос.

Кай протер мое лицо влажным платком. Затем испачканная пеплом ладонь оказалась в его руках, и я снова услышала его голос, но теперь он звучал иначе. Недавняя глумливость исчезла без следа.

— Марина, посмотри на меня. Пожалуйста.

Медленно я переставила колени, оказываясь боком к столу, и опустила на него осоловевший взгляд. Что-то изменилось за считанные секунды. Больше не было жестокости, он мягко улыбался с несвойственной для него лаской и ничего не говорил. Я тоже молчала. Мне уже просто нечего было добавить.

Но он хотя бы мог объясниться.

— Все. Слышишь? Теперь все действительно закончилось. Фотоаппарата больше нет, он выполнил свою функцию.

— Какую? — невнятно выдавила я.

— Он избавил тебя от лишнего. Теперь ты и в самом деле свободна. — Кай слегка сжал мои ладони. — Прости, что вышло так больно. Но… мне надо было забрать это. И за удар по лицу прости. Но тебе он был просто необходим.

Я молчала. Что же он сделал?

Что он забрал?

Все, что ныло внутри меня от боли и несправедливости, вдруг замолкло. Или это просто замолкла проклятая камера? Я слышала тишину. Ее можно слышать… Это не отсутствие звуков. Это просто другие частоты, новое измерение.

Вдруг я поняла, что больше не ассоциирую себя со всем, что меня угнетало раньше. Это был момент мгновенной и неосознанной трансформации.

Кай встал и, взяв мое лицо в свои руки, произнес:

— Теперь ты действительно другая. И все будет иначе. Ты смогла, и я тоже. Ты была не одна. Мы делали это вместе. Все удалось как надо!

Я впервые видела, как его глаза сияли.

Все… удалось?

Удалось?

— Пошли, — прошептал он и потянул меня куда-то. — Тебе надо на воздух.

Я поднялась, продолжая ощущать парадоксальную легкость. Как будто злосчастные камни, давным-давно застрявшие в механизме, наконец-то извлекли наружу и все шестерни бешено завертелись, наверстывая упущенное…

Я неотрывно смотрела на него во все глаза, бесконечно задавая один и тот же вопрос, который мучил меня с первой нашей встречи: как он это делает? Так искусно и зло… Кай избавил меня от всего, что я не могла оставить годами, таская в себе, как камни. Я слышала, что душу можно выговорить. Ну, вот мы это и сделали. Все удалось.

* * *

Мы шли по коридору к той самой двери, которая все время оставалась запертой. До этого момента я понятия не имела, что за ней. Иногда сквозь щели проникал свет, и скорее всего, там был выход на балкон, но если честно, мне это никогда не было интересно.

И вот мы приблизились к ней, и Кай повернул ручку. Нас затопил свет.

Мы оказались на крыше. Площадка по периметру была огорожена витыми перилами. Звуки проступили с невероятной четкостью: слышалось завывание ветра и далекий гул с шоссе. Небо, слегка пасмурное, уходило бездной вверх, и я зачарованно замерла с запрокинутой головой, не в силах отвести от него взгляда. Может, я вела себя как блаженная после всего, что произошло, но в тот миг я осознала, что все самое лучшее заключено там — в пробегающих облаках и пугающей бесконечности над нами.

Кай слегка подтолкнул меня вперед, чтобы прикрыть дверь. Я словно очнулась и вновь огляделась. Позади виднелись внешние стены квартиры, а также столик. Чайная чашка свидетельствовала о том, что Кай любит проводить здесь время. Вот куда он иногда так бесследно исчезал…

Я присела на скамью, подобрав под себя ноги. Тампон уже был не нужен. Кажется, кровь остановилась.

Он мог сломать мне нос…

Осторожно я коснулась его кончиками пальцев. Было еще больно, но вроде ничего страшного.

Мир по-прежнему казался каким-то чересчур реальным. Цвета, звуки, ощущения. Я ощупывала себя, и кожа была моей и не моей одновременно.

Ненадолго Кай скрылся в доме и вернулся уже с контейнером для еды. Сквозь прозрачные стенки виднелось что-то красное.

— Это клубника. Будешь? Правда, я случайно засунул ее в морозильник…

На больших ягодах сверкали кристаллы льда. Я вытянула одну и стала рассеянно жевать с характерным для замороженных продуктов хрустом. Он тоже закинул в рот пару ягод и приветливо сообщил:

— Теперь ты знакома с моей крышей.

— Ну… красиво, ничего не скажешь.

Он взглянул с легким беспокойством, а я пугливо таращилась в ответ, не зная, чего ожидать. Может, он меня сейчас с крыши скинет для последнего кадра…

— Эй…

Его голос звучал странно, будто он хочет попросить прощения, но не находит подходящих слов.

— Давай уж. Объясняй.

— Это было нужно.

— И что ты сделал? Избавил меня от прошлого ударом по морде?

— Не совсем… Меня интересовал твой черный ящик. У каждого человека есть такой. Что внутри, ты спрашивала себя? В тебе было не только прошлое. Мы много чего достали. Я хотел опробовать… технику извлечения.

Кай спотыкался на каждом слове, но излагал, как всегда, точно. Я молча жевала, не зная, как реагировать. Когда он утер мне нос и взял мои ладони в свои, мне казалось, что я прощу ему все. Хотелось обнять его и попросить, чтобы он больше так не делал. Но после странной эйфории вернулась прежняя настороженность. Я не знала, есть ли у него хоть какие-то тормоза, когда ему взбредает в голову очередная гениальная мысль.

— Ты сама это почувствовала.

— Да. Но… скажи на милость, почему я? Я обычная девушка. Мои страдания комичны и нелепы. Сам поиздевался над ними вдоволь, спасибо, что дал это осознать и мне таким жутким методом. Разыскал бы кого-то с реальной драмой, а не забитую сверстниками дурочку…