Мое прошлое будто стерли. Восприятие прояснилось, как начисто отмытое, и я была просто Мариной. Человеком, чья жизнь на самом деле началась всего несколько недель назад… Я поглядывала на Кая с неожиданным осознанием того, что если бы не он, я никогда не смогла бы выйти из своего анабиоза длиною в жизнь.

Иногда я сходила с ума даже когда Кай был дома. Или мне так казалось. Виной всему, возможно, был чертов фотоаппарат. Но резкая перемена в окружающем мире вдруг дала понять, что я… да, я, наверное, счастлива.

Потому что там, где всегда хотела быть, и с тем, кого никогда не могла представить. Ни в мечтах, ни в кошмарах.

Кай оставался немного хмурым и молчаливым. По-прежнему я не знала, что творится у него в голове и чего от него ждать в следующий миг. Но в глубине души не переставала расти невероятная благодарность за то, что он все это сделал. Страшно было даже подумать — а что если мы не встретились бы? Я так и осталась бы чем-то трусливым и нераскрытым. Недописанным портретом.

Знал ли это Кай? О чем он вообще думал?

Не нарушая нашего молчания, я взяла его за руку. Мне так хотелось, и он слегка сжал мои пальцы, ведя дальше за собой.

Мы пришли в маленький кинотеатр, где крутили фильмы в оригинале с субтитрами. Витал привычный аромат попкорна. Кай купил билеты на ближайший сеанс, и мы нырнули в сырую тьму зала. Тот оказался полупустым, словно определенные закономерности преследовали каждый мой поход в кино. Кое-где мелькали людские головы, слышался вялый хруст. Реклама закончилась, и выяснилось, что мы попали на скандинавский арт-хаус. Периодически я косилась на Кая, задумчиво смотревшего на экран, но у меня не было уверенности, что он действительно видит, что там происходит. В его взгляде была знакомая отстраненность, за которой плохо пряталось кое-что новое. Кай был растерян, но не хотел этого показывать.

* * *

После кино мы неспешно побрели куда глаза глядят и в конечном итоге дошли до большого супермаркета в центре. За окном уже давно расползлась ночная тьма, и Амстердам засверкал гирляндами огней и фонарей. Молчание между нами не прекращалось, но оно было доверительным, а не напрягающим. Происходило что-что совершенно новое. Мы уже давно забыли, как было в начале, когда он холодно изучал меня, как зверушку, а я металась от страха и ненависти.

Сенсорные двери разомкнулись перед нами, и мы оказались среди оживленных людей, завершающих поздний шопинг. При ярком свете возникло ощущение, что пора нарушить эту загадочную тишину.

— Ну… мы пришли. Куда-то.

— Тонко подмечено. Выпьем чего-нибудь? — спросила я. — Там наверху есть кафе, смотри…

— Почему бы и нет? — И Кай слегка подтолкнул меня в сторону лифта.

Это почти превращалось в свидание.

Кабина как раз подходила к первому этажу.

— Марина!

Я стремительно обернулась и с недоумением уставилась на того, кто произнес мое имя. И только через мгновение до меня дошло, что передо мной… Макс.

Он был как пришелец из другого мира. Так бывает, когда идешь в толпе, не ожидая встретить знакомого, и тут кто-то выныривает, как чертик из коробочки, и мозг отчаянно пытается сопоставить лицо этого человека с именем из базы данных в твоей памяти.

Он все-таки не уехал.

В облике, секунду назад казавшемся чужим, начало проступать знакомое обеспокоенное выражение. Большие голубые глаза дрожали, как родниковая вода. На голове царил соломенный бардак, как будто он только что проснулся. Макс понесся ко мне со всех ног и тут же стиснул мои плечи.

— Где ты была, черт побери?! — нервно полилось из него. — Я на ноги всех своих знакомых поднял и отвалил кучу бабок, чтобы обнаружить хоть что-то! Вру твоим родителям, но мне кажется, еще чуть-чуть — и они меня просто разорвут на части! Я не хотел обращаться в полицию, это же столько проблем было бы, прикинь… Ну, ты устроила нам всем…

Я моргнула и вымолвила:

— Привет.

— Что? — Он нахмурился, а я все болезненно щурилась, пытаясь заставить себя поверить, что меня нашли. — Марин, ты вообще в порядке? Выглядишь как привидение. Слушай, ну куда ты убежала тогда? Никаких записок! Телефон в отключке… Что я только не передумал: изнасиловали, растащили на органы, продали в рабство… Пошли, я сейчас же отвезу тебя в гостиницу! Я из-за тебя так и не вылетел в Ригу, уже не знал, что делать… Слава тебе господи, что ты нашлась. Я просто не верил, что с тобой что-то случилось. Это все твоя обычная дурь…

Как только люди вышли из лифта, Кай нырнул туда первым.

Я замерла. Макс, человек из моей прошлой жизни, нашел меня. Он был готов увезти меня хоть сейчас. Из этого места, из этого города. От этого похитителя, который играет свою странную игру и заставляет меня принимать в ней участие, не объясняя правил… Макс, мой друг от безысходности. Макс, с которым я провела столько часов, болтаясь по паркам и кофейням, выдувая вместе с ним пузыри из жвачки, переписываясь о всякой ерунде до поздней ночи…

Я обернулась и беспомощно посмотрела на Кая. Он прислонился к стенке лифта в своей излюбленной позе, засунув руки в карманы, и выглядел уверенно и зловеще. Исподлобья он разглядывал нас с Максом с вниманием и тонким недружелюбием.

«Вмешайся, — говорил мой взор. — Сделай хоть что-нибудь».

Как если бы, похитив меня, он стал ответственным за все остальное в моей жизни. Я едва осознавала, что почти молю его об этом.

Но Кай не собирался ни насильно втаскивать меня в лифт или окликать, ни здороваться с Максом и представляться моим загадочным голландским другом по переписке, у которого я решила погостить. Он просто ждал, что я предприму в следующую секунду.

«Я ни при чем», — говорил весь его вид.

Тогда я поняла, что нужно срочно решать самой.

Если я сейчас задержусь, двери лифта закроются, он уедет наверх, а я останусь здесь. И если потом поднимусь следом, то его уже не найду. Я больше никогда и нигде его не отыщу.

Макс замолчал и взирал на меня с искренним недоумением. Позади него внезапно замаячили знакомые лица — я узнала вечно укуренного Сашка и еще пару ребят с той вечеринки.

— Марина, что произошло? — уже мягко спросил Макс, с беспокойством заглядывая в мои глаза. — Ты очень изменилась. У тебя… какое-то другое выражение лица. Как будто ты меня не узнаешь. Это же я, твой друг Макс.

Это же Макс…

У лифта произошла заминка… Женщина с коляской не могла выехать, и ей помогали.

Я снова посмотрела на Макса и поняла, что не могу. Не могу потерять Кая.

— Ты… это… — произнесла я. — Уходи.

— Марина, да ты в своем уме? — Он посмотрел на меня так, будто я его ударила. — Куда ты пойдешь? Нам надо улетать! Твои родители сами скоро заявят, им мое вранье про твои отлучки уже до кучи.

— Иди, и хватит меня прикрывать, — уже решительнее сказала я. — Скажи, что я скоро позвоню сама.