В ступоре я смотрел на покачивающуюся в такт музыки строптивицу. Наблюдал как россыпи рыжих волос ласкали обнаженную спину, когда Лиля ритмично двигалась. Следил за плавными движениями бедер, изгибом тела и мягкими взмахами рук. Сразу представил, какая она в сексе: нежная и чувственная.

Стиснул челюсти, стараясь сосредоточиться: от таких мыслей кровь явно отлила от мозга в совсем другое место. Но взять себя в руки помогла злость, граничащая с ревностью: моя непорочная девочка приковывала не только мой взгляд, скоро ее окружили такие же похотливые ублюдки, как и я сам.

Хотел увести, спрятать ото всех, чтобы не смели раздевать ее глазами. Испепеляя взглядом каждого такого типа, двигался на Лилю. Она, не замечала меня, словно я пустое место, кружила в танце.

– Довольно, – попытался утихомирить ее, ловя словно порхающую бабочку.

– Я только вошла во вкус, – ускользнула, смеясь и лавируя между танцующими. – Оказывается, это так весело!

Своей игрой она пробудила во мне охотника. Я ринулся следом, одолеваемый жаждой загнать добычу. Яростно устранял все препятствия на своем пути: будь то стулья у столиков или люди. Не видел ничего, кроме переливающегося золотом платья.

Когда наконец настиг Лилю, заключил в капкан объятий. Она рванула вперед, но я лишь крепче обвил руками ее талию, прижимая спиной к себе. На мгновение она замерла, признавая поражение, но скоро начала плавно покачивать бедрами, все настойчивей упираясь мне в пах. Из недавней скромницы, краснеющей от любого грязного словечка, она превратилась в горячую штучку. Из монашки в распутицу за пять минут. Или это она настоящая? Как бы там и не было, такой она нравилась мне гораздо больше.

Губами касался кожи на ее изящно шеи, кончиком языка пробуя на вкус. Сминал край ее платья, желая сорвать его к чертовой матери. Лиля откинула голову назад, давая мне все карты в руки, и, казалась, сама не прочь избавиться от лишней одежды.

Я так увлекся прелюдий, что не сразу заметил, что музыка стала намного тише, а на всех экранах клуба появилось изображение циферблата, а люди все разом скандировали обратный отсчет.

– Не успели, – с грустью произнес у самого уха, вспомнив об ее желании встретить Новый год дома.

Она медленно повернулась и прошептала в губы:

– Сейчас я там, где хочу быть. И с тем, с кем хочу.

Раздался бой курантов, всё вокруг потонуло во всеобщем ликовании и поздравлениях.

Моим же пожеланием счастливого Нового года стал страстный поцелуй.

***

Я абсолютно потерял контроль. В голове ни одной мысли о том, чтобы продолжить поиски Глеба. Вообще едва соображал, полностью подчинившись инстинктам. Когда ты в машине с разгоряченной девушкой, которая забралась тебе на колени и не дает вздохнуть от жадных поцелуев, не способен думать ни о чем другом.

– Какой же ты вкусный, – всё повторяла Лиля, расстегивая пуговицы моей рубашки. – Так бы и съела, – попыталась воплотить задуманное и несильно впилась зубами в мое плечо. Она то ласкала, то снова кусала, сводя меня с ума этой игрой.

Руки сами потянулись к молнии на ее плате. Быстрое движение и мои ладони на ее изящно спине – согревают ее дрожащее тело.

– Да, – простонала она, скидывая платье и обнажая грудь в черном кружеве. – Хочу как тогда, – не скрывала желаний.

– Чего именно? – игриво издевался. Сквозь тонкую ткань ухватился зубами за затвердевшую горошину соска.

Лиля незамедлительно отозвалась сладким стоном:

– Оргазм.

Я победно улыбнулся и крепче прижал ее к себе, чтобы она в полной мере ощутила насколько сильно я хочу того же. Она снова застонала, заводясь еще больше, и судорожно начала расстегивать ремень на моих брюках:

– Хочу больше, – ее трясло словно в лихорадке, – хочу тебя всего.

Будь на месте Лили любая другая женщина, я бы не задумываясь сорвал с нее белье, насадил на член и хорошенько трахнул. Но это невинная Лилиана. Я должен быть уверен, что она понимает, о чем просит.

– Ты точно хочешь этого? Здесь? Сейчас?

– Да, да, да, – как одержимая дергала за пряжку ремня. – Сойду с ума, если наконец не займусь с тобой сексом, – жалостливо заскулила, борясь с петлями.

Она действительно была на грани, а меня в таких ситуациях просить долго не надо.

– Я сам, – накрыл ладонями ее обжигающе горячие руки, успокаивая. Она чуть притихла, позволяя мне вести. – Сделаем всё правильно, – я включил свет в салоне и потянулся к бардачку – там у меня всегда припрятаны презервативы. Только открыв его, я вспомнил, что это машина отца – бардачок пуст.

– Ну же, – в нетерпении ерзала на мне Лиля. – Не могу ждать,

– У нас проблемы, детка, – взглянул на нее. Она выглядела расстроенной и какой-то странной. Что-то в ней было не так, только я никак не мог понять, что так смущало меня.

Я обхватил ее лицо ладонями, чуть изменил наклон головы, чтобы свет падал точно на него.

– *** твою мать! – вырвалось, когда я понял в чем дело. Ее зрачки были неестественно расширены. Я будто заглядывал в черную дыру. – Откуда ты взяла тот коктейль, что пила в клубе? – хотя и так знал ответ. Как знал и то, что собирался провернуть с ней тот скользкий прилизанный тип.

– Парень угостил, – призналась, ни о чем не подозревая.

Неизвестно, скольких таких доверчивых девушек он опоил и… Убил бы мерзкого ублюдка!

– Так мы будем заниматься сексом? – невинно поинтересовалась Лиля.

– Не сегодня, – поправил ей платье и застегнул молнию.

Она с печальным видом сползла на соседнее сидение. Одернула платье, пытаясь прикрыть колени, всхлипнула и заревела. Именно этого я и хотел избежать, отказав ей.

– Не реви, детка, – заботливо смахнул с ее щеки слезу, – ты же знаешь, я не люблю этого.

– Я знаю, почему ты не хочешь меня, – забилась в угол, прижимаясь лбом к стеклу. – Всё слышала. Ты говорил Элине, что я в подметки ей не гожусь. Я не привлекательная.

– Привлекательная, – опровергал весь тот бред, что тогда нес под влиянием Элины и ситуации в целом.

– Не сексуальная, – продолжала она.

– Безумно сексуальная, – оспаривал каждое ее заблуждение.

– Не лги, – забавно шмыгала носом. – Если бы это было так, ты бы не отверг меня.

Ох уж эти женщины. В кои то веки решил поступить благородно, и все равно остался плохим.

– Глупенькая, это же правило такое: нельзя говорить женщине, что есть кто-то красивее и сексуальнее нее. – Шепотом добавил: – Даже если это так.

– Правда? – недоверчиво взглянула на меня из потяжелевших от слез ресниц.

– Правда, – весело подмигнул и она, посветлев, улыбнулась. Конфликт был исчерпан. – Поехали домой. – Она кивнула и пристегнула ремень безопасности. Даже под кайфом она оставалась законопослушной. Хорошая девочка во всех смыслах этого слова.