Правда, вырасти древоподобному лугу было не суждено. Энергия, исходящая от Рианета стала уже настолько концентрированной, что начала проявляться в реальном мире в виде лёгкой дымки, а трава добралась ему до груди, когда процесс неожиданно остановился, а потом пошёл в обратную сторону. И скорость поглощения энергии была в десятки, в сотни раз быстрее, чем скорость, с которой великан её испускал. За доли секунды вся налившаяся соком трава превратилась в серый безжизненный сухостой. Ещё за несколько мгновений опустошена оказалась вообще вся полянка и даже деревья, стоявшие по её периметру, не избежали жуткой участи. А потом Рианет наконец открыл глаза и, не принимая стойки, не делая замаха, даже, казалось, особо не напрягая мышц, нанёс удар прямо перед собой.

Магия, защищавшая жилище Лазариса, должна была останавливать любые атаки, направленные извне на сам дом. И так как Геата с Марном стояли на веранде, также являвшейся частью дома, даже мощнейший взрыв, прогремевший в нескольких метрах, никак им бы не навредил. Однако от простого ветра, не несущего в себе ни капли энергии, оборонная магия, конечно, не защищала. Это ведь был всего лишь ветер. Вот только удар Рианета был настолько силён, что создал за кулаком новоиспечённого Мастера, фактически, конус ударной волны, со скоростью звука распространившийся в воздухе. Геату с Марном, конечно, с ног не сбило и прочь не унесло. Но в ушах зрителей раздался оглушительный хлопок, глаза заболели и заслезились, а по груди словно ударили чем-то большим и тяжёлым, перехватив дыхание и заставив сердце ускориться раза в полтора. Стёкла в окнах, к счастью, остались целы, так как уже сами по себе были укреплены магией. Но вот в прихожей дома сквозь открытую дверь ударная волна наворотила немало дел.

Однако по сравнению с тем, что произошло по линии удара Рианета, это были даже не цветочки по сравнению с ягодками. Конусообразный кусок земли длиной метров в двадцать, максимальным диаметром около пяти и глубиной в два был вырван из массива почвы и унесён прочь, вместе с куском ведущей к дому дорожки и обрамлявшими её кустами. Над поверхностью же разрушения распространились куда дальше, затронув даже находившиеся в полусотне метров деревья. Большинство оказалось повалено или вовсе вырвано с корнем. Впрочем, даже тем, что оказались наиболее крепкими и устояли, повезло ненамного больше. Их, как и вообще всё в зоне поражения, накрыло сверху одеялом из земли и камней.

Рианет, вышедший из транса, с полным недоумения и шока лицом наблюдал за делом своих рук. Было легко понять, что его самого произошедшее поразило даже больше, чем Геату с Марном.

— Я, честно, не хотел! — наконец спохватился он, поворачиваясь к девушке и бывшему телохранителю. — Всё как-то само получилось, я просто сделал то, что первое пришло в голову!

— Не страшно… — держась за грудь и отводя глаза, проговорила Геата. — Мы всё исправим…

— Но сначала надо тебя одеть во что-нибудь кроме халата… — озвучил её невысказанные мысли Марн.

Пока он лежал в кровати, на Рианете был только халат, напоминавший те, что носили пациенты в больницах. И это было логично, так как никто не знал, когда молодой человек проснётся и всё ли с ним будет в порядке. После, когда он в таком виде выбрался в зал, Геата и Марн ничего не сказали из-за произошедшего инцидента, повесившего в воздухе довольно серьёзное напряжение. Впрочем, слушать чужие истории халат нисколько не мешал. Однако идея испытывать новые способности в одном только тонком халате уже оказалась не из лучших. Порывом ветра полы разметало в стороны и Рианет оказался, фактически, голым.

— Прошу прощения… — поспешно запахнув халат, Рианет смущённо кашлянул и потупил взгляд. — Одежду, наверное, стоит в комнате поискать?

— Скорее всего, — кивнул телохранитель, переводя недовольный взгляд с поспешившего скрыться в доме великана на покрасневшую Геату и обратно.

* * *

— Ну как? Нормально?

Спустя минут пятнадцать Рианет выбрался из своей комнаты продемонстрировать новую одёжку. Лазарис действительно предусмотрел такую ситуацию и в шкафу, возвышавшимся на более чем два человеческих роста, нашлись висящие аккуратными рядами рубашки, брюки и пиджаки, а под ними — несколько пар обуви. В целом для Рианета Мастер Хаоса предположил примерно тот же стиль, который носил и сам, однако менее строгий: без галстука, жилетки, запонок и прочих второстепенных атрибутов. Как сказали бы на Земле времён смерти Семёна Лебедева, кэжуал. Но для Геаты и Марна, не видевших ничего подобного ни на ком кроме Лазариса, даже такая одежда казалась странной.

Впрочем, ни в коем случае нельзя было сказать, что Рианет выглядел плохо. Созданный лично по его параметрам костюм сидел замечательно, дополнительно подчёркивая вылепленную магией идеальную фигуру, а синий цвет хорошо сочетался с тёмно-коричневыми волосами молодого человека.

— Отлично выглядишь, — одобрительно кивнула Геата. — Даже на Лазариса стал немного похож.

— Он тоже такое носит? — изначально явно настроенный довольно скептично Рианет от одного упоминания Мастера Хаоса как-то весь подобрался и даже перестал одёргивать манжеты.

— Похожее, да. Хотя на нём куда естественнее смотрится. А ты напоминаешь гуся-переростка.

— Сам попробуй, — огрызнулся Рианет, — оно шею натирает. Надо привыкнуть.

— Спасибо, обойдусь. Меня моя одежда вполне устраивает.

— Ну вот и не…

— Расскажи лучше, что это было? — прервала Геата начинающийся конфликт. — Твоя энергия была не похожа на… вообще ни на что!

— Честно, я и сам не понимаю всего, — бросив на Марна последний взгляд, ответил Рианет. — Я не отговаривался, это правда произошло как-то само собой…

— Тогда начни с самого начала, — посоветовала девушка, — что произошло, когда ты закрыл глаза?

Пару секунд молодой человек сидел молча, собираясь с мыслями, но потом всё-таки заговорил.

— Когда я погрузился в свою душу, то увидел совершенно невероятную картину — целый мир вокруг меня, настоящий и живой. Солнце, небо, трава и деревья — всё было невероятно прекрасным и таким настоящим, что я бы ни за что не поверил, если бы не читал и не слышал об этом много раз. Ну… в смысле про то, что чувствуют Мастера…

— Продолжай говорить, не останавливайся, — подбодрила его Геата.

— Да… но что поразило меня куда больше — так это ещё ни разу не испытанное ощущение того, что всё вокруг… моё. Как будто после долгого отсутствия вернулся к себе домой, где всё знакомо и обжито, где ты знаешь каждую вещь и каждый уголок, но в десять раз сильнее. Мне была знакома каждая травинка, каждый листик, каждое облако. Я никогда в том мире не был, но что-то внутри меня знало: это мой мир, мой собственный и ничей больше. И мне, кстати, очень странно, что о таком не говорят и не пишут.

— Вообще-то… — Геата как-то вымученно улыбнулась, — Мастера такого не испытывают. По крайней мере насколько я знаю. Да, внутри наших душ — отдельные миры, которые мы можем менять по своему желанию, но того чувства, о котором ты рассказываешь, нет даже близко.