моего сюзерена к вам есть предложение, и он не потерпит неверного ответа. С сегодняшнего дня вся ваша банда работает на нас и только по тем заказам, что мы одобряем. А иначе, здесь появятся новые хозяева.

Изумлённый до крайности подобной наглостью Фергюсон не выдержал и заорал:

— Мочи их братва!

Державшие наготове палочки бандиты тут же попытались разразиться шквалом опасных заклинаний, но Гойл подпиравший стену возле входа, лениво взмахнул вооружённой рукой и все палочки, защитные артефакты и другие различные вещи, способные служить оружием, стремительно были вырваны у всех присутствующих бандитов из рук, карманов и из-за пазух, порой даже разрывая с треском одежду и, неопрятной кучей, упали у ног черноволосого волшебника.

«Силенцио», — произнёс Крэбб с какой-то злой радостью.— «Круцио!».

Бандиты молча всей толпой повалились под стол и начали биться в судорогах и извиваться от нестерпимой боли. С удовольствием подержав их под пыточным некоторое время, Крэбб нехотя отменил заклинание.

— Поднимайтесь, шваль — снова пробасил он и бандиты, охая и постанывая начали поднимать опрокинутые стулья. — Вы, выкидыши дромарога, должны знать своё место в этом мире, сами-то почти сквибы, а гонору как у лордов, — вальяжно продолжил Крэбб. — Или вам ещё как-то объяснять, кто тут главный?

— Нет, господин, — просипел Фергюсон, — не надо, нам и так теперь всё понятно.

— Вот и здорово, — подытожил с ухмылкой бывший пожиратель. — Итак, с сегодняшнего дня половину доходов от ваших дел ежемесячно приносите в магазин Горбин и Беркс и передаёте хозяину. Если я узна́ю, что вы что-то посмели скрысить или ещё как-то обмануть нас, «Круцио» вам щекоткой покажется. Всю вашу банду скормим дементорам. Спрос будет с тебя мистер Фергюсон, — издевательски прорычал Крэбб.

Гойл уже снял защитный полог с двери и его напарник, поднявшись со стула, вальяжно двинулся к выходу, по дороге показательно наступив на кучу лежавших палочек, валявшихся на полу.

— И приберите тут, что ли, — сказал он выходя.

Фергюсон подавлено посмотрел на товарищей и зло выдохнул:

— Мля… А мы-то надеялись, раз Тёмный Лорд пропал, началась вольная жизнь. Ан нет, эти волки подминают всё под себя. Вон ирландцы, которые курировали игорный бизнес и публичные дома, слышал, попытались чужаков прибить, когда они явились к ним на переговоры. Но эти здоровяки, чтоб им пусто было, только кажутся неторопливыми увальнями. На самом деле это часть элиты пожирателей смерти из древних родов, тем более они всегда ходят обвешанные защитными артефактами, как рождественские ели и даже неожиданно им ничего не получится сделать. Их и обычными людьми-то можно считать с трудом. Ну ничего, не жили хорошо и начинать не стоит, — вздохнул огорчённо Лайал.

Бандиты заказали ещё выпивки, чтобы залить страх и неприятные ощущения полной беспомощности от прошедших переговоров. А уже через месяц, вассалы отчитывались Малфою, что все крупные дельцы Лютного, снова работают на них, только теперь не на общество пожирателей смерти, а конкретно на Люциуса Малфоя, пусть и сами не знают об этом. Старик Горбин, чей магазин тоже большей частью принадлежал Малфоям, будет контролировать поступающие денежные потоки и переводить всё через Гринготтс, в специальные хранилища. И если что-то будет необычное, сообщит Крэббу. Особенно, бывших пожирателей интересовали тёмные артефакты и старинные манускрипты, время от времени попадавшие в магазин через скупщиков краденого.

***

В древнем, волшебном замке, в своём любимом кресле сидел Альбус Дамблдор и размышлял о прошедшем на прошлой неделе очередном, но довольно значимом для дела Света, заседании высшего судебного и законодательного о́ргана магической Англии — Визенгамота. Нет, раньше ещё был так называемый совет волшебников, но о подобной древности сейчас вспоминали только уже совсем замшелые старики или просто недовольные деятельностью Визенгамота, маги.

На прошедшем заседании, один из бывших членов ордена Феникса и старый друг Дамблдора, Эльфиас Додж, поднял вопрос о выделении квот на работу в Министерстве магии для маглорожденных волшебников. Дамблдор, председательствующий в Визенгамоте, благосклонно дал разрешение развивать поднятую тему.

Эльфиас горячо убеждал благородное собрание волшебников о том, что маглорожденные на сегодняшний момент не имеют никаких прав в магическом мире и могут рассчитывать только на самые низкооплачиваемые профессии. Мастера магии никогда не брали таких выпускников в ученики, а в Министерстве маглорожденных не было даже на должностях уборщиков. Основная масса таких волшебников была вынуждена возвращаться в обычный мир или они пополняли собой банды и притоны Лютного и других таких мест магической Англии, где собиралось всяческое отребье.

Эльфиас Додж утверждал, что среди маглорожденных немало хороших людей, которые могли бы проявить себя в мире волшебников и принести ему много пользы. А для этого необходимо было, по его мнению, выделить в различных государственных и частных магических структурах специальные квоты на рабочие места для маглорожденных. Несколько волшебников, включая Августу Лонгботтом, одобрительно зааплодировали.

— Уважаемое собрание, — неторопливо поднялся с места Люциус Малфой, — я считаю такое предложение немного преждевременным. Ведь после только что отгремевшей гражданской войны, мы имеем проблемы с рабочими местами даже для нормальных волшебников. Принуждать частный бизнес устраивать к себе маглорожденных, однозначно не пойдёт на пользу нашим лавкам и мануфактурам, и я говорю здесь не только о себе, — упреждающе поднял он руку.

— В большинстве своём, «грязнокро…», — тут Люциус поправился, — маглорожденные, сла́бо владеют даже самыми простыми бытовыми заклинаниями. Ведь они не имеют никакой возможности, а главное, желания, учиться дальше у мастеров.

«Потратить ещё пять — десять лет на побегушках у какого-то старикашки? Вот ещё», — думают они.

— А зачем такой работник мне нужен в мои зельеварни? Чтобы он что-то напутал, а потом из-за него в аптеках отравились простым «Бодроперцовым», обычные волшебники? Вспомните, пожалуйста, магглорожденного Нобби Лича