Но пока чувство локтя между ними еще не возникло.

— А что я сказал? — не понял Сэм.

— Все дело в том, как ты это сказал, — ответил Джейкоб.

— Как я сказал, что я там такого сказал?

— Ва-от та-ук, — тут же передразнил Джейкоб Сэма.

— Я могу вести свою партию в разговоре с сыном, — сказала Джулия Джейкобу и спросила Сэма: — Щетку зубную не забыл?

— Конечно, он взял щетку, — вставил Джейкоб, слегка сменив регистр лояльности.

— Черт! — Сэм бросился вверх по лестнице.

— Он хотел, чтобы ты был с ним, — сказала Джулия.

— Нет. Сомневаюсь, что так.

Она подхватила Бенджи:

— Я буду скучать о тебе, мой мужичок.

— Опи говорит, что у него дома мне можно говорить плохие слова.

— У него в доме свои правила, — сказал Джейкоб.

— Ну, нет, — вмешалась Джулия.

— Срать или пенис.

— Пенис — это не плохое слово, — сказал Джейкоб.

— Сомневаюсь, что слушать такие слова от тебя понравится оми.

— Опи сказал, это до лампочки.

— Ты что-то недослышал.

— Он сказал: "Оми нам до лампочки".

— Он пошутил, — сказал Джейкоб.

— Мудак — плохое слово.

Сэм сбежал по ступенькам с зубной щеткой в руке.

— Парадные туфли? — спросила Джулия.

— Бляа-а.

— Бля тоже, — сказал Бенджи.

Сэм взбежал обратно к себе.

— Может, дать ему побольше свободы? — предложил Джейкоб в форме вопроса, нарочито адресованного коллективному разуму.

— Я, кажется, его не прессую.

— Ты, конечно, нет. Я просто к тому, что роль плохого полицейского в поездке мог бы взять на себя Марк. Если понадобится.

— Надеюсь, не понадобится.

— Сорок половозрелых подростков на выезде?

— Я бы не назвала Сэма половозрелым подростком.

— Половозрелым? — спросил Бенджи.

— Я рад, что там будет Марк, — сказал Джейкоб. — Знаешь, ты, наверное, и не помнишь, но ты кое-что о нем сказала пару недель назад, в контексте…

— Я помню.

— Мы много всего наговорили.

— Много.

— Просто хотел это сказать.

— Не очень поняла, что ты сейчас сказал.

— Вот это.

— У тебя есть возможность узнать его немного получше, — сказала Джулия без перехода.

— Макса?

— А то так и отсидитесь в своих отдельных мирах.

— У меня нет мира, так что такой проблемы не возникнет.

— Будет весело встречать завтра израильтян.

— Да ну?

— Вы с Максом будете отрядом "Америка".

Спустился Макс.

— Зачем вы про меня говорите?

— Мы не говорим про тебя, — ответил Джейкоб.

— Я говорила папе, что вам с ним надо постараться найти чем заняться вместе, пока все в разъездах.

Звякнул звонок.

— Мои пришли, — сказал Джейкоб.

— Вместе вместе? — шепотом спросил у Джулии Макс.

Джейкоб отворил дверь. Бенджи вывернулся из рук Джулии и бросился к Деборе.

— Оми!

— Привет, оми! — сказал Макс.

— А у меня эбола? — спросил Ирв.

— Эбола?

— Привет, опи.

— Клевый костюм Моше Даяна.

— Я пират.

Ирв склонился до уровня Бенджи и, наверное, великолепно — если бы кто-то знал, с чем сравнить, — изобразил голос Моше Даяна:

— Сирийцы скоро убедятся, что дорога из Дамаска в Иерусалим ведет еще и из Иерусалима в Дамаск!

— Р-р-р!

— Я написала его распорядок, — сказала Джулия Деборе, — и собрала сумку с кое-какой едой.

— Я за свою жизнь приготовила один-два миллиона обедов.

— Знаю, — сказала Джулия, стараясь ответить взаимностью на явную симпатию Деборы, — просто хотела все сделать, чтобы вам было легче.

— У меня холодильник забит всякой мороженой снедью, — сказала Дебора Бенджи.

— Вегетерьянским беконом?

— Угу.

— Бля-а-а.

— Бенджи!

Сэм сбежал по лестнице с туфлями в руках, замер, воскликнул "черт побери!" и опять развернулся.

— Выражения! — одернула сына Джулия.

— Папа говорит, плохих слов не бывает.

— Я сказал, их иногда плохо употребляют. Так и было.

— Полуночничаем сегодня? — спросил Ирв у Бенджи.

— Не знаю.

— Не слишком, — сказала Джулия Деборе.

— А завтра мы встречаем израильтян?

— Я свожу его в зоопарк, — сказала Дебора.

— Помнишь?

Ирв взялся за телефон.

— Сири, я помню, что говорит эта женщина?

Сэм сбежал по ступеням с ремнем в руках.

— Привет, парень! — окликнул его Ирв.

— Привет, опи. Привет, оми.

— С твоей небывалой речью все тип-топ?

— Я ее не писал.

— Знаешь, а я ездил сопровождающим с классом твоего отца на конференцию "Модель ООН".

— Нет, не ездил, — вмешался Джейкоб.

— Конечно, ездил.

— Поверь, не ездил.

— А, правда, — согласился Ирв, подмигивая Сэму, — это я просто вспомнил, как возил тебя в настоящую ООН. — И затем, шлепая себя по руке: — Ужасный отец.

— Ты меня там забыл.

— Очевидно, не насовсем. — И обращаясь к Сэму: — Готов всем им там вставить?

— Наверное.

— Помни, если там будет делегат от так называемой Палестины, ты объяснишь что к чему, встанешь и выйдешь за дверь. Ты меня слышишь? Бей словом, голосуй ногами.

— Мы представляем Микронезию…

— Сири, что такое Микронезия?

— И мы, понимаешь, обсуждаем резолюции и урегулируем всякие кризисы, которые они придумывают.

— Они — арабы?

— Организаторы.

— Он знает, что делает, пап.

Три длинных гудка, за ними девять отрывистых частых — шеварим, теруа[14].