новые раны, Минато не щадил чакру на прыжки. Что-то кричали дети, скалился за мельтешением Желтой Молнии Карума, а Сенсома, удивленно вскинув брови, осознавал, что его режут заживо в бесконечной неуловимой мясорубке.

— Хм, — чакра Биджу разошлась вокруг него волнами. — Смертельный Буран.

Чакра оформилась в мельчайшие льдинки, а те сформировали ужасающей силы поток, безразличной мясорубкой уничтожающий все в радиусе действия. Эта техника была сродни Величайшему Контролю — Сенсома чувствовал каждый предмет в потоке, и это заставляло хмуриться его еще сильнее.

Минато в потоке не было ни в один промежуток времени. Даже в момент нанесения удара.

Плечо резануло болью, и вошедший в максимальную концентрацию Сенсома выбросил руку в то место, откуда пришел удар! Его движение было столь быстрым, что Минато не успел от него отпрыгнуть телепортом, и ему пришлось уворачиваться.

И тогда он «засветился» в Буране на мгновение, впрочем, тут же из него пропав. Техника его не видела, а льдины, которые должны были его ранить просто исчезали, будто бы телепортируемые куда-то в неизвестное место. Впрочем, почему «будто» — скорее всего Намикадзе применил какую-то технику, которая может защищать его от этого. Его чакры и силы хватает, чтобы телепортировать все новые и новые льдины, но вот на то, чтобы куда-то выкинуть руку Математика Боя этого уже маловато — слишком могуча и велика чакра сильнейшего под небом.

— Тогда так, — перед Сенсомой возникло ледяное зеркало, и он тут же скользнул в него, перемещаясь к другому зеркалу, выращенному неподалеку от Карумы.

Учиха тут же отпрыгнул, а пол под ногами вышедшего Сенсомы промялся от града ударов Минато — он оказался в конечной точке даже быстрее Математика Боя.

И тогда Сенсома захохотал.

— Быстрейший в мире — действительно! — восторгался он. — Тебе удалось превзойти даже Второго Хокаге! Ты даже можешь ранить меня — ты действительно достоин был примерить красную шляпу!

— Теперь у меня другие планы, — донеслось до ушей сразу из нескольких мест. — Летящий Бог Грома: Разящий Все Живое Бесконечный Поток Стальной Погибели Врагов! Второй уровень!

Хлопнуло, и атак, принимаемых Сенсомой, стало ровно вдвое больше. Минато создал клона и сумел напитать его природной чакрой — сейчас техника стала дважды смертельной.

— Я в восторге! — рыкнул Сенсома, выбрасывая руку вперед и, ожидаемо, ничего не достигая. — Это напоминает мне отрывки из одной глупой песни…

Минато оказался прямо перед ним и воткнул кунай в его грудь!

— На его месте каждый уже был убит, — пропел, усмехнувшись, Сенсома.

Клон появился справа и с силой воткнул кунай в начавшую заживать рану!

— И врага нам за это придется хвалить!

Замолотило будто бы даже быстрее, и основная масса ударов пришлась на ноги — Минато понял, что они защищены куда меньше тела и головы.

— Потому что он нас и его веселит.

Природная чакра скрутилась в узел, и Минато с клоном ринулись в последнюю атаку на окровавленного Сенсому, метя кунаями ему прямо в глаза.

— Но лишь он в этой битве горазд победить, — допел Сенсома…

И одним мощным ударом врезал Минато прямо по лицу, отбрасывая его в стену.

Клон тут же развеялся — Минато потерял концентрацию, совершенно не ожидав такой атаки. Его траектория была максимально изломанной и запутанной, и он перемещался к глазу Математика посредством сразу десяти прыжков, четыре из которых были за спину Сенсомы.

Но все это было бесполезно против Математика Боя — шиноби, считающего каждое мгновение поединка. Сенсома не угадал, не предугадал и даже не почувствовал следующую точку телепорта — он просто просчитал ее. Громоздкая, непосильная любому кроме него, задача была решена меньше чем за половину минуты.

— Уб… людок… — прохрипел Намикадзе поднимаясь.

В тот же момент в него врезался Бог-Дракон Листа, сформированный Сенсомой. Минато отпрыгнул, но атака не закончилась, и ему пришлось вновь и вновь уходить — Драконы сыпались на него дождем. Карума выдохнул, вмешиваясь, и Сенсома радостно захохотал, будто бы услышал веселую шутку.

Ему, черт возьми, нравилась эта битва!

Минато прыгнул поближе к детям, но не стал их атаковать. Ему нужно было напрячь Математика — всего лишь напрячь, ибо убийство одного из учеников — слишком жесткий ход, который может по-настоящему разозлить этого монстра. Сейчас он с ними играет и дает себя ранить — у них есть преимущество, пускай он же им его и дает. Это стоит сохранить, пока они не придумают, что делать.

— Сенсей… — тихо позвал Обито, вставая.

Все это время дети завороженно наблюдали за схваткой. Они уж точно не могли помочь великому Математику Боя, равно как и бежать — в любой момент их могли убить на выходе — слишком уж быстры противники сильнейшего. Поэтому дети постарались не отсвечивать и сидеть тихо, но как можно промолчать, когда учитель так близко?

— Заткнись, — раздраженно рыкнул Минато. — Ты — бесполезный кусок дерьма! Я отдал тебя Мадаре, но ты не смог даже просто не отсвечивать! И вы двое… вы все меня разочаровали.

— Сен… — Шаринган Обито налился слезами.

«Отдал Мадаре…»

Сенсома мгновенно сократил дистанцию, пользуясь отвлечением противника и впечатал тому в живот свой кулак. Минато харкнул кровью, и его отбросило к побитому же Каруме.

— Если хочешь поболтать — болтай со мной, сопляк, — припечатал Сенсома. — Где сейчас Изуна? И что ты знаешь о Мадаре?

— Я ничего тебе не скажу, Математик, — выплюнул Минато, вставая. — Но ты умрешь, знай. Как умер бесполезный кретин Фугаку. Как умрет Хокаге. Вы все сдохнете. Все, кто считает, что чем-то управляет. Все, кто мешает моему Познанию.

— Познание? — Сенсома склонил голову набок. — Я начинаю понимать…

— Ни черта ты не понимаешь! — окрысился Минато, и дети охнули, пораженные тем, что их учитель может делать такое лицо. — И умрешь ни черта не поняв! Как и твоя тупая…

Пощечина Математика Боя снесла его прочь. Даже Карума вздрогнул уже после того, как Минато улетел — настолько быстрым стал Сенсома.

— Не смей, — тихо сказал он.

Его грудь расширилась из-за набранного в нее воздуха. И это же увеличило все его мышцы. Сейчас он выглядел почти в полтора раза больше себя обычного, из-за чего рядом с тонкими и гибкими противниками он казался неповоротливым и неуклюжим. Но это был лишь вид — Карума ни на мгновение не обманулся им, когда Сенсома в очередной раз набросился