впервые появилась причина бояться какого-то контролера. Если подумать, все просто. Враг — я. Вот только… ты же не считаешь так, Орочимару. Почему? Исходя из твоей логики, все верно.

Ясягоро хрипло рассмеялся, из-за чего Майко поежилась. Ему бы злодеем быть. Самым, что ни на есть, хитрым, гадким и скользким. Детей воровать, например, строить свои империи. И вынашивать планы. О, если так подумать, на роль контролера он подходит так же хорошо, как и сам Сенсома-сенсей.

Да только вот…

— Пресловутое доверие, учитель, — ответил Орочимару, вторя мыслям Майко. — Я знаю вас всю жизнь. Вам я доверяю. Даже если это будет противоречить логике, нет… Даже не так. Недоверие к вам — вот, что противоречит моей логике.

— Я рад это слышать, — рассмеялся, в свою очередь, Сенсома. — Тогда я тоже буду тебе доверять, ученик. Несмотря, ни на что. А раз так — оставляю ситуацию под твою ответственность. Я ухожу и вернусь не раньше следующего месяца. Нужна будет помощь — зови.

— Мы уже не мелкие щенки, Сенсома-сенсей, — оскалилась за мужа Майко. — Положитесь на нас и ищите сына. А потом мы принесем вам надранный зад контролера на золотом блюдце.

— Отдельно от тела?

— Хе, да как пожелаете.

Орочимару нахмурился, пока они обменивались любезностями. Его сильно беспокоило нечто, о чем они забыли в самом начале этого затянувшегося разговора.

— «Биджу! Он так и не рассказал о Вратах. Хенге — причем оно вообще здесь, и как он умудрился в этом бою не получить никаких повреждений от Врат Направления? Он их не использовал? Тогда Минато бы в одиночку размазал его по стенам… Нет, есть что-то, что я упускаю.»

Но он найдет это. Обязательно найдет.

* * *

— Это был не он, — упрямо ответил Обито.

Прошли сутки с тех пор, как его спасли из пещеры Мадары. Первым же делом его обследовал помощник Орочимару-самы — Хируко-сан. Однако, уже через несколько минут после обследования, явился сам Орочимару-сама и лично провел еще одно. Командующий фронтом установил, что в тело Обито оказались вживлены части тел неизвестного происхождения. Самым главным во всем этом было то, что чакра, содержащаяся в этих частях, была уникальной и полностью дублировала чакру легендарного Первого Хокаге — Хаширамы Сенджу.

А вместе с тем, несла в себе Мокутон.

Теперь, с Мангеке Шаринганом и Мокутоном, Обито стал представлять редчайший актив во всей Стране Огня, из-за чего на него сразу навалилось столько, что и отдохнуть некогда было. Помогал лично Узукаге-сама, спасший его из лап своего давнего противника. Ну… как «помогал» — он просто делегировал свои обязанности секретарше, дав ей полное право делать от его имени все, что угодно: давать обещания, платить его деньгами, устраивать его же на дуэли и даже развязывать войну. Естественно, до крайностей не доходило.

Пока что…

И вот, когда, казалось бы, все важнейшие дела были закончены, а вопросы решены, на него накинулся Какаши.

— Он хотел убить Рин, и он отдал тебя Мадаре, — глаз друга был холоден. — Минато-сенсей — предатель.

— Тебе мой Шаринган в зад установили, придурок?! — взвился в сотый раз молодой Учиха. — Ты же видел, как неуверенно он двигался! Настоящий Минато-сенсей заставил бы Математика Боя отступить!

— Шутишь что ли? Ты же видел его силу — Математик Боя все еще сильнее всех. Он отличается от всех, кого мы знаем. Это — факт.

— Но за его спиной была обуза, и ей были мы. И это — тоже факт, Какаши.

Парни замолчали. У каждого из них были свои аргументы, и все они были примерно равны. Но так уж вышло, что их характеры были совсем разными. Какаши был человеком, который всегда исправляет ошибки. Свои, чужие — разницы нет. И для него, предательство Конохи было ошибкой, а значит, он бы ни в какой ситуации не поступил как Минато-сенсей. И плевать ему, что Минато-сенсей так не поступал! А вот Обито шел за людьми до конца. Если привязывался, то отвязать его было практически невозможно.

— Ладно, пустой разговор, — вздохнул Какаши и тут же поднял руку, сдерживая ответ Обито. — Забудь. Я говорил с Хируко-саном. Сегодня вечером он будет готов провести операцию. Тебе вернут твой глаз.

Обито насупился и молча отодвинул повязку с глаза друга. Оттуда на него смотрел его Шаринган, только оставшийся развитым до Трех Томое. Орочимару-сама сказал, что это — интересный случай, и, скорее всего, в глазнице Какаши полноценный Мангеке Шаринган, просто тело Хатаке не может его обеспечивать, так что пока он не перенапрягает его.

— «Это чем-то напоминает мне Мокутон,» — задумчиво произнес тогда командующий фронтом.

Что он имел ввиду, Обито спрашивать не стал.

— Забудь, — произнес молодой Учиха, возвращая повязку на удивленное лицо. — Бабушка говорит, что подарки нельзя возвращать назад. Глаз твой.

— Но ты же выжил! Тебе он нужнее!

— Тогда и Минато-сенсей не под контролем, и ты везде был неправ! И я докажу это, понял! И стану… я стану Хокаге!

В итоге Какаши махнул рукой. Ни вернуть глаз, ни переубедить этого болвана не получится. Он — слишком хороший друг. Но и Хатаке не собирался оставаться позади — в чем-то он сейчас сам себе напомнил надоедливого Гая.

Если Обито так хочет «спасти» предателя, Какаши ему поможет. Это просто, ведь предателя от предательства освобождает лишь конец его пути.

Он сам убьет Минато-сенсея.

— Обито-сан, — тихо позвал соклановца Итачи, неслышно подойдя сзади. — Пожалуйста, уделите мне время.

Обито довольно усмехнулся — гений клана обратился к нему как к старшему! Однако, уже через десять минут разговора молодой Учиха (тот, что, все-таки, постарше) вновь кипел и краснел, доказывая свою правоту. Итачи был осторожен в выражениях, но его заглавная мысль была такой же бредовой, как и суждения Какаши.

— Да что с вами со всеми?! — взвился Обито. — Это. Был. Не Он! Итачи, Сенсома-сама не мог убить твоего отца!

* * *

— Биджу! — Дан сплюнул. — Ох, блин!

Он сжал письмо Орочимару и выбросил прочь. Командующий фронтом с Землей, к сожалению, был чрезвычайно занят — сейчас в зоне его ответственности творилось такое, что Като порадовался, что его назначили на фронт с самым сильным противником — Страна Молнии, по сравнению с разборками уровня Математика Боя, была просто санаторием!

Но как же жаль, что Ясягоро не может помочь — сейчас, в разгар