В это время в комнату вошел Альберт.

— А кто тебе велел встать?

— Солнце, — искренне засмеялся Мазоня. — Больше не могу лежать. Сдохнуть можно. И впрямь, может ли нормальный человек так долго валяться в постели.

Мазоня сидел на постели, широко улыбаясь.

— Ну слава богу, кажется, все позади. Где Зыбуля?

— Не волнуйся, Зыбуля на месте.

Долгим, откровенно добродушным взглядом смотрел Мазоня на Альберта.

— А знаешь, какая у меня родилась мысля… А не махнуть ли нам сейчас в лес? Потерять такую погоду разве можно?

— Да ты что, мне в школу…

— На этот раз можешь пропустить. Разрешаю.

Альберт заставил Мазоню смерить температуру и, удостоверившись лично, что тот почти выздоровел, в конце концов решился:

— В лес, так в лес. Ладно уж, английский сделаю потом.

Машину Мазоня вел сам, и Зыбуля, сидевший на заднем сиденье за спиной Альберта, мог лишь удивляться силище Мазони: крепкая порода.

Они приехали в лес. Осенний лес еще не совсем увял. Пронизываемый солнцем, он светился оранжевыми красками.

Кругом было тихо и прохладно. Мазоня высоко задрал голову в голубое, чисто вымытое и чуть-чуть подернутое облачками небо.

— Господи, — сказал он. — А ведь «бабье лето»!

Зыбуля и Альберт переглянулись.

Мазоня оставил Зыбулю в машине, а сам с Альбертом пошел к желто-серому косогору. Они шли в багряном перелеске по ковровой дороге из увядших листьев.

— Раньше… — Мазоня вдруг остановился и взял с земли кленовые листки. — Раньше я любил листопад. Червонный листопад. На солнце лес, как огромный костер, — все в позолоте…

Альберт как бы узнавал и не узнавал Мазоню: по крайней мере, сейчас он ему нравился.

Они гуляли больше часа. Вышли на редколесье у реки. Берег был не крутой, пологий, и солнечная ласка действовала умиротворяюще.

Шурша листьями, Мазоня быстро спустился к воде. Альберт едва поспевал за ним.

— Ты должен, Альберт, знать, — горячо заговорил Мазоня. — Случись что… Ты меня не заменишь. Никто меня не заменит. Вот подрастешь, ума наберешься, опыта, юристом станешь — тогда разве…

Он с минуту шел молча и задумчиво. Молчал и Альберт.

— Хочу, чтобы ты набрал мускулы. В нашем деле стал мускулистым, как я. А может быть… Верю в тебя, Альберт, и хочу, чтобы ты меня понял.

— Другие, может, и не поймут, а я тебя пойму, — с душевной откровенностью сказал Альберт.

— А мне другие не нужны. Других можно подчинить. А ты способен понять. — Мазоня вдруг резко остановился и прижал к себе Альберта. Альберт почувствовал прикосновение жесткой щеки, частое и горячее дыхание Мазони.

— Жаль, что приболел, а то бы искупался, — забавно сказал Мазоня и, просветлев лицом, устремился долгим взглядом на речку. С реки порывами набегал свежий ветерок, и Альберт забеспокоился: как бы не просквозило…

— Не бойся, я уже здоров, — улыбнулся Мазоня. — Главное, я сумел тебе высказать наболевшее… Мне сейчас как никогда нужно твое понимание.

32

Дон Роберт был в офисе, пил кофе и ждал Ахмета Борисовича. Только что от него ушел казначей по прозвищу Валюта — интеллигентный мужчина с аккуратной бородкой и улыбчивым лицом. Перелистывая газеты, дон Роберт остановился на небольшой заметке: «Как отмыть деньги, не запачкав белых штанов».

По утверждению бразильской газеты «Глобо» в России имелись прекрасные возможности по отмыванию денег. Царящие в стране коррупция и всеобщая погоня за долларами, оказывается, привлекли в страну наркомафию и всех желающих укрыть свой доход от налогов. Схема действий была проста. Стоило только открыть счет в российском банке и обзавестись нужными знакомствами. Далее — приобрести недвижимость либо создать совместное предприятие. А уж за взятку государственные чиновники выдадут предприятию любое разрешение на экспорт-импорт.

Можно купить российскую нефть по цене 22 доллара за тонну и перепродать ее в Европе по сто шестьдесят. Можно на черном рынке Одессы купить золото всего шесть долларов за грамм и толкнуть на Западе по одиннадцать.

К тому же, ссылаясь на расследования западных журналистов, в подозрительных сделках по купле-продаже в России участвуют крупнейшие преступные синдикаты планеты — от итальянской мафии до колумбийских торговцев наркотиками.

Дон Роберт кисло потянулся и размял плечи.

— Господи, еще этого не хватало!..

Он отодвинул чашку с кофе, включил телевизор. Диктор нудно поведал о забастовке шахтеров. С досадой выключил телевизор и покачал головой.

— Все, как там. От итальянской мафии до забастовок, — насмешливо протянул Роберт и поднялся навстречу Ахмету Борисовичу.

— Вот так, брат. Стоит только открыть счет в российском банке и обзавестись нужными знакомствами…

Ахмет Борисович предупредительно улыбнулся, чувствуя каверзное настроение шефа.

— Вы, Роберт Архипович, попали в «десятку».

И Ахмет Борисович с ходу заговорил о сделке по сверхскоростным истребителям.

Дон Роберт по-детски плаксиво оттопырил губы.

— Три истребителя «ушли» весьма удачно, — деловито доложил Ахмет Борисович. — Правда, пока три… Нашлись стукачи, ввязалась военная прокуратура… И хотя училище вовремя успело списать эти самолеты, сделку пришлось приостановить. Следователи нашли то, что они хотели найти.

— Сомов, дурак твой Сомов! Любая сделка с ним того и гляди закончится в Бутырке.

— Сомов как раз оказался пронырлив. Он сумел нас отмазать.

Все же девочки дону Роберту были куда ближе, чем эти сверхскоростные самолеты. Не окажись под рукой такого «проворота», каким был Ахмет Борисович, еще неизвестно как бы все кончилось с самолетиками… Головастый мужик, «мозговой центр», без его проработки дон Роберт редко когда пускался в серьезные авантюры.

А в эти дни Ахмет Борисович был просто незаменимым. Если честно, трухнул дон Роберт, когда узнал, что сделка с самолетами засветилась.

Секретарша принесла по чашечке кофе, и они с Ахметом Борисовичем выпили по стопочке армянского коньяка. Дон Роберт порозовел, и язык у него развязался.

— На каждый твердый орешек есть крепкий зуб, — сказал он, подмигнув Ахмету Борисовичу. Тот слова шефа понял правильно: крепким зубом, конечно, был дон Роберт.

Сам дон Роберт мечтал больше не столь о самолетах, сколько о легальном магазине по продаже обычного оружия для всех. Потому и разговоры на эту тему возникали спонтанно.

— Как защититься простому гражданину от разбоя — глубоко вдыхая, палил дон Роберт и обращался к Ахмету Борисовичу. — В Америке, если тебя оскорбили, не долго думая, выхватил кольт — и семь пуль в обидчика. Ты юрист, втолкуй мне, как простому человеку самозащититься… в этом наглом мире.

Ахмет Борисович, сосредотачивая лоб, улыбался.

— По идее, этим должны были бы заниматься государственные мужи. Но они все, в том числе и самозащиту человека, переложили на чиновников. А у тех выглядит примитивно просто: на вас напал грабитель — убегайте. Не