Крик ночного посетителя не остался не услышанным. Двери гостиницы резко отворились, и из нее перекатом вывалился сначала Хальд, а потом Лайгор. Уйдя с дорожки света из распахнутой настежь двери в стороны, они замерли на согнутых напружиненных ногах, быстро оценивая обстановку на дворе. Еще через какое-то время из-за косяка послышался голос Гурта.

– Что там, Узелок?

– Похоже, уже все, – вставая в полный рост, сказал альв, закидывая в ножны свой кривой узкий меч. – Сай вернулся.

– Это который брат Призрака? – появляясь в дверном проеме, сказал хозяин постоялого двора.

– Он самый.

Гостиница просыпалась, в щелях закрытых ставен замелькали огоньки зажженных свечей и масляных ламп.

– Няшка, – увидев испуганную мордашку заспанной подавальщицы, крикнул Леденец. – Успокой постояльцев. Скажи пьяный орал.

Девчушка кивнула и скрылась внутри таверны, а сам хозяин и Северянин с альвом направились к Атею.

– Кто это? – увидев Кота и расширив глаза, спросил хозяин «Звонга».

– Сай, – положив руку на загривок хищника, ответил парень.

– Так это он твой брат? – еще больше удивился Гурт.

– Да!

– Точно ряшка, – успокоившись, пробубнил себе под нос Леденец.

– Что у тебя, Призрак? – спросил Лайгор.

– Да вот, гости пожаловали. Только их никто не ждал и не звал. Там у меня, в комнате, еще двое лежат. Гурт, – повернулся Атей к хозяину. – У тебя тихого уединенного местечка не найдется? Поговорить с посетителями хочу.

– В погребе места много, – ответил Гурт.

– Хальд, приведешь тех двоих?

– Без проблем, – кивнул Северянин и быстрой походкой направился в гостиницу.

Осмотрев двор, Лайгор сразу же нашел ночного сторожа. Тот лежал недалеко от коновязи. Свиста, а это был именно он, приласкали, видимо, мешочком с песком по голове и, пока тот был без сознания, крепко связали и засунули в рот кляп, свернутый из грязной тряпицы. Подхватив так и не пришедшего в себя вора, Атей и Лайгор направились за Леденцом, который привел их к погребу, располагающемуся за зданием гостиницы. Еще через какое-то время появились Хальд, Адым и Гайн с Шерком Огниво, которые вели очнувшихся посетителей, влезших в окно комнаты парня. Их руки были крепко связаны за спиной, глаза с затравленными взглядами сверкали на измазанных черным лицах, но страха в них не было. Впрочем, это продолжалось ровно до того момента, когда они увидели Сая, сидевшего рядом с Атеем и задумчиво смотревшего на них.

– Спасибо, друзья, – сказал парень, вставая напротив поставленных перед ним на колени незнакомцев. Холодный воздух погреба быстро привел в чувство и третьего посетителя. И теперь три пары глаза попеременно смотрели то на Призрака, то на Сая.

– Ночники, – уверенно произнес Гурт, в свете принесенных воинами светильников разглядев мужиков в темных одеждах.

– То есть бандиты, – сделал вывод Атей.

– Ты кого с висельниками сравнил, верзила? – огрызнулся один из незнакомцев. – Мы истинные хозяева ночного Резена, и тебе лучше отпустить нас, иначе Тарек Сова будет очень недоволен.

– Вот даже как, – задумчиво проговорил парень, приседая перед ночниками так, чтобы их лица были на одном уровне с его глазами.

Улыбнувшись своей обворожительной улыбкой, он пристально посмотрел на всех троих, подпустив в свои глаза немного темной дымки, а потом заговорил, вытащив один из своих кинжалов.

– А теперь, мы поиграем в увлекательную игру. Она называется, «кто первым расскажет всю правду». Призом в этой игре является жизнь, – ласковый в самом начале голос к концу короткой речи был таким же теплым, как зимние ночи суровой Андеи. По спинам ночников побежали первые капли холодного пота. Но все тот же бандит, который грозил парню карами от неизвестного ему Тарека Совы, справившись с собой, снова огрызнулся:

– Парень, – покачал он головой. – Не начинай игру, которую не сможешь закончить.

– А почему ты думаешь, что я не смогу ее закончить? – заинтересовался Атей, которому было действительно интересно, какие доводы приведет этот дерзкий малый.

– Потому, что еще ни один, кто пошел против ночников, не смог умереть от старости, – ухмыльнулся бандит.

– Ну, это не аргумент, – отмахнулся парень. – Всегда есть кто-то первый. Почему бы мне не стать таковым сейчас? Как у вас говорят, к хургам все это, я не собираюсь вступать с тобой в никому не нужный спор, а задам первый свой вопрос. Кто вас послал?

Ночники затравленно, исподлобья смотрели на Атея, но ни один из них не сказал и слова.

– Мне нравится ваша преданность своему главарю, или как там у вас называется самый главный? Но дело в том, что я действительно не шутил, когда говорил, что наградой в нашей игре будет жизнь.

Быстро выбрав из троицы первую жертву, которой оказался сообщник говорливого ночника, парень без единой эмоции на своем лице, протянул руку к шее бандита, сжал в руках его трахею, проткнув острыми ногтями кожу, а потом резко дернул, вырывая из нее кусок приличных размеров. Упавший лицом вниз ночник захрипел и задергался, а потом и засучил ногами в предсмертных судорогах.

– Уважаемый Гурт, – голосом, в котором эмоций было столько же, сколько в стоящем рядом пеньке, на котором рубили туши, проговорил парень, вытирая об одежду убитого окровавленную руку. – Вы простите, что я у вас тут немного напачкал. Готов возместить все издержки по уборке этого уютного помещения.

– Да ничего страшного, – ответил Леденец и махнул рукой. – Пятном больше, пятном меньше.

Убийство ночного гостя не оставило равнодушными никого: ни друзей, ни ночников. И дело было не в том, что это было именно убийство, причем достаточно кровавое. Стоящие вокруг Атея разумные убивали (и не раз) сами, а уж сколько крови вытекло на их глазах? Можно было наполнить вон ту винную бочку, стоящую в углу погреба. Дело было в том, с каким спокойствием это сделал парень. Ни презрения к ночнику, ни отвращения к виду крови, ни злости, ни раскаяния – НИ-ЧЕ-ГО.

– Вопрос и приз остаются неизменными, – равнодушно произнес Атей, выковыривая из-под ногтей кончиком лезвия кусочки плоти убитого. – Следующий так легко не умрет.

– Ты ублюдок, – прошипел говорливый бандит. – Ты это называешь легко? Ты вырвал ему горло, а он был мне почти другом.

– Ты хочешь, чтобы я сожалел о случившемся? Или принес тебе свои извинения? – поднял в изумлении брови Призрак.

– Я хочу, чтобы ты сдох, – выплюнул ночной гость.

– Когда-нибудь умрут все, – философски заметил парень и украдкой посмотрел на второго ночника, который широко раскрытыми глазами смотрел на лежащее перед ними тело.

– Может, кинжал погреть? – спросил Хальд.

– Не надо, дружище, – покачал головой Атей и резко, ребром ладони ударил сверху по левой ключице говорливого. Раздался хруст дробящихся костей, ночник взвыл от страшной боли, пытаясь завалиться на пол, но парень не дал ему это сделать, оставив стоять на коленях с помощью увесистой оплеухи.