– А это, я так понимаю, твое семейство? – спросил Атей. – Может, представишь?

– Да, – встрепенулся Стружка. – Жена моя Ганея Добруша.

Призрак улыбнулся теплой улыбкой, услышав второе имя женщины. Просто так такое не дадут. Ганея сначала немного испугалась, увидев кончики клыков, но его добрый взгляд успокоил Добрушу, и она в ответ тоже скромно улыбнулась.

– Вот эти оболтусы, – деревщик развел руки, обнимая за плечи сразу троих белобрысых мальчишек. – Вадек, Рут и Бинг – мои сыновья-погодки, десяти, девяти и восьми весен отроду. Ну и, наконец, моя отрада – пятилетние близняшки Рута и Мира.

– Ну, вот и познакомились, – кивнул Атей. – Если вам еще не сказал ваш отец и муж, я – Атей Призрак. А это мои сестры Медая Пышка и Дарина Игла.

Ганея и девочки поклонились, а вот пацаны пропустили, видимо, все мимо ушей, разинув рты рассматривая сидящих за столом воинов. Но получив по очереди от отца увесистые затрещины, быстро кивнули головами и снова уставились на бойцов.

А как не уставиться на румяных от выпитого, с мозолистыми от рукоятей мечей ладонями мужей? Так близко настоящих воинов они и не видели, наверное. Что против них городские стражники, тьфу и растереть, заплыли жиром, еле кольчуги налезают. А эти вон, словно вырубленные из гранита статуи в храме Парона. Да и какой мальчишка не мечтает стать воином? Нет таких.

– Вот что, – сказал Атей. – Берите свое семейство и идите на второй этаж, я для вас снял комнату. Еду вам принесут туда, нечего детям слушать то, что здесь говорят. И Ганея, не волнуйся, все будет хорошо.

Женщина на это только кивнула головой, но, как ни странно, успокоилась. Первое впечатление на Добрушу их новый господин произвел хорошее.

После того, как семейство Стружки поднялось наверх, Сайшаты тоже задержались ненадолго. Увидев, как младшая начала клевать носом, парень решительно встал и сказал:

– Спасибо, друзья, за прекрасный вечер, но, похоже, нам пора отдыхать, – придержал он за плечи Даринку, которой захотелось уснуть прямо здесь, за столом.

Взяв на руки девушку, он в сопровождении Медаи уже собрался уходить, когда его негромко окрикнули:

– Призрак, – за столом в полный рост стоял Хальд, который весь вечер кидал на парня странные взгляды. – Я знаю, что ты сделал для брата, мне рассказал Гурт.

Повернувшийся на окрик Атей укоризненно покачал головой, с легкой улыбкой глядя на Леденца. Тот в ответ лишь развел руки и пожал плечами, мол, сам не знаю, как такое случилось. Кинув взгляд на остальных, парень понял, что все воины уже в курсе, кто оплатил лечение Последыша.

– Я и до сегодняшнего дня был тебе обязан многим, а теперь…

– Хальд, – перебил его Атей. – Во-первых: никогда не поддавайся эмоциям. В такие моменты можно сказать или сделать то, о чем потом будешь жалеть, даже если ты будешь уверен, что все сделал правильно.

Странно было видеть, как двадцатилетний парень дает наставления воину, почти в два раза старше его по возрасту. И тот при этом ловит каждое слово собеседника. А Атей продолжил:

– Во-вторых: разумного определяют поступки, а не слова. И наконец, в-третьих, – воин улыбнулся и посмотрел на Лайгора, тот любил слушать, когда Атей начинал сыпать мудростью поколений, живших задолго до него. – Кроме тех слов, которые я сегодня сказал, после того, как убил барона, у моих предков была и другая мудрость: «Делай добро, и оно вернется к тебе сторицей».

Кивнув друзьям, семейство Сайшат поднялось к себе в комнаты.

А возле стола, за которым сидели молчавшие воины, обдумывая слова Атея, вдруг раздался голос одной из подавальщиц:

– А что значит сторицей?

– Это значит многократно, Няшка. Во сто крат, – ответил Гурт Леденец.

«Погнутый звонг». Номер Атея

Призрак лежал в гостиной на диване. Девчонки давно мирно посапывали в соседней комнате. Даринка так и не проснулась, пока парень нес ее до номера, поэтому уложив ее на кровать, остальные заботы о девчонке он возложил на Медаю. После того, как сестренки оказались в своих кроватях, он проверил, как закрыты ставни, пожелал Пышке сладких снов (Даринка их уже видела, улыбаясь во сне) и ушел на диван в гостиную. Где теперь и лежал в полной темноте, строя дальнейшие планы. Однако долго размышлять ему не позволили.

Сначала он услышал едва различимый шорох, потом от окна раздался такой же тихий скрежет. Текучим движением соскользнув с дивана, уже через миг он стоял справа от окна, держа в руках кривые кинжалы. В щель между створок ставен просовывали плоское лезвие узкого ножа, по волоску сдвигая засов. «Вот так хорошая гостиница, – подумалось в этот момент Атею. – У них что, клиентов здесь пытаются обокрасть в первый же день?» Но вспомнив Гурта, решительно отмел эти подозрения. Редко парень обманывался в разумных, и за неполный день он уже успел изучить Леденца. Тогда кто? А вот это он и решил узнать. Осторожно спрятав в ножны за спину кинжалы, он расслабился и стал ждать незваных посетителей.

Задвижка, наконец, вышла из паза на створке, и ставни начали медленно открываться. Сначала в свете Ночных Жемчужин, иногда пробивавшемся сквозь пелену облаков, показалась одна темная тень, а за ней через миг бесшумно скользнула и вторая. Прекрасно все различая в темноте, парень даже восхитился немного: «Как работают, мерзавцы! Не всякий услышит». Фигуры, замерев на некоторое время, прислушались к обстановке в гостиной, а потом наконец осторожно выпрямились, чтобы тут же рухнуть на пол.

Атей, решив, что третьего посетителя, скорее всего, не будет, без затей опустил свои стальные кулаки на затылки ночных взломщиков. И в тот же самый момент со двора «Звонга» раздался короткий, душераздирающий крик, который резко оборвался вместе со звуком глухого удара. Не раздумывая ни мгновения, Призрак выскочил в открытое окно. Мягко, по-кошачьи приземлившись, он сразу побежал к их фургону, потому что именно оттуда слышал крик и остальные звуки.

«Рад тебя видеть, Старший. Не спится?»

«Привет, дружище, давно здесь?»

«Не очень».

«Пробраться трудно в город было?»

«Ты шутишь? Этот сарай, который по недоразумению называют городом, просто изрыт крысиными ходами».

«Ясно, а теперь говори, кого приголубил?» – Атей уже увидел лежащее возле фургона тело.

«Не знаю, вор, наверное. Полез под повозку, чуть на усы мне не наступил».

«Он хоть жив?»

«Да мне почем знать? Бил не сильно».

Ментальный разговор Атея и Сая, как всегда, происходил стремительно. Парень наклонился над распластанным телом, с измазанным чем-то черным лицом и потрогал жилку на шее.

– Жив, – удовлетворенно кивнул он. – А в комнате еще двое, – потом плотоядно улыбнулся и закончил: – Похоже, предстоит интересный разговор.