– Уже не три, не преувеличивай. Как только сходишь к врачу, он тебе выпишет  лекарство.

– А можно? – слабая надежда просыпается в душе.

– Конечно, глупая.

– Завтра пойдем.

– Хорошо.

– Мама, а как же Абби? Надо рассказать о ней Владу. Она же как член семьи.

Шорох за дверью мы слышим одновременно и переглядываемся.

– Кажется, в доме завелись мыши, – шутит мама и крадется к входу.

Она распахивает створку, и хозяин дома тут же получает удар по лбу. Мне даже легче становится. Пусть и он немного пострадает. Не только мне мучиться.

Влад выкручивается в своем репертуаре: приказывает сварить ему кофе. И как этого сноба проучить?

Удача подворачивается наутро.

Мне опять плохо. Желудок выворачивается наизнанку, хотя я ничего не ела с вечера. Все, больше не могу. Хочу в клинику, хочу все рассказать хозяину моего тела, врачам, просто хочу закричать на весь мир: «Я нищая, меня преследуют коллекторы, и я беременная от человека, в которого влюбилась по уши, а он не только целует другую, но еще и заключает со мной контракт на наследника».

В таком зверском настроении спускаюсь вниз и слышу, как Влад с другом обсуждают свадьбу и чужую беременность. И тут меня прорывает.

– Что? – ревет друг Влада и вскакивает с места. – О чем она говорит? Какая беременность? Какой контракт?

– Да-да, Владислав Павлович, – не успокаиваюсь я. – Скажите своему друга, что вы затеяли.

– Варя, молчи! – мама дергает меня за руку. – Умоляю! Владислав Павлович, простите дочь. Она сама не знает, что говорит. У нее сейчас неудачный период в жизни.

Мама тянет меня к выходу, но тут вскакивает Влад. Кажется, его оцепенение проходит.

– А ну, пошли в кабинет! – рявкает он.

– А ты мне не приказывай! Захочу – пойду, захочу – не пойду. Это моя жизнь!

– Варя! – охает мама.

– Во дает! –  восхищается друг Влада.

Захаров крякает, подхватывает меня за талию, перебрасывает через плечо, как мешок с навозом, и бегом направляется в кабинет. Желудок мгновенно отвечает спазмом. Я закрываю рот двумя руками: говорить не могу, только дышу через нос, чтобы подавить приступ.

В кабинете он скидывает меня на диван. В голове молнией проносится мысль: «Он убьет ребенка!» Следом вбегает мама, за ее спиной маячит Стас.

– Вышли все отсюда! Немедленно!

– Владислав Пав…

Разъяренный Влад подлетает в двери и закрывает ее перед носом незваных гостей. Я вижу, как он зол, и  вскакиваю.

– А ну, сядь!

– Да, пошел ты! – я направляюсь к двери

– Вернись, я сказал!

Лицо Влада перекошено гневом. Глаза горят нездоровым огнем, на скулах гуляют желваки, рот сжат так сильно, что похож на провал.

– Дай ключ!

Я делаю шаг назад: этот мужчина теперь меня пугает. Я уже сто раз пожалела, что поддалась порыву.

– Иди лучше по-хорошему, крошка, – тон голоса меняется, Влад он прищуривает глаза и плотоядно облизывает губы – лев, приготовившийся к прыжку.

– Не смей на меня кричать! – говорю, а у самой все поджилки трясутся.

В дверь отчаянно стучат.

– Влад, не дури! – голос Стаса встревожен. – Оставь девушку в покое!

– Владислав Павлович, нам ничего не надо, – плачет мама. – Мы уйдем из вашего дома. Пожалуйста, выпустите Варю. Ей сейчас нельзя волноваться.

– Интересно, почему?  – усмехается он, но смотрит только на меня. Он делает шаг ко мне, я – назад. Другой, я отступаю, но натыкаюсь на край его стола, дальше отхода нет. – Ты сейчас в моей власти.

– Беременных женщин нельзя травмировать, – кричит мама.

Я замираю от ужаса: сейчас произойдет взрыв.

– Кого? – Влад дергается ко мне, но вдруг резко останавливается, словно натыкается на невидимую стену.

– Беременных. Я жду от тебя ребенка, – выдавливаю из себя и понимаю: это конец!

– Какого ребенка? Мы еще даже не начали процедуру.

– Начали, в Карловых Варах, – тихо отвечаю я и сжимаюсь в ожидании удара, настолько страшен Влад в этот момент.

Но он вдруг садится за рабочий стол и закрывает глаза. Мысль гуляет по сердитому лицу. Вот он хмурит брови, прикусывает нижнюю губу, раздувает крылья носа. То ли успокаивается так, то ли прикидывает, какому наказанию меня подвергнуть.

– И сколько вы с мамой планировала водить меня за нос? – голос Влада меняется. Теперь в нем зимний холод, да такой, что морозом охватывает мое тело. Оно вдруг начинает мелко дрожать.

– Я н-не планировала. Случайно вышло.

– И сколько срок?

– Не знаю, еще не была у врача.

– Тогда откуда известно?

– Помнишь, мой обморок у супермаркета, потом больница?

– Ну, ты еще с докторишкой перемигивалась.

– О боже! Кто о чем, а вшивый о бане! – вырывается у меня.

– О какой бане? – теперь Влад озадачен, его лицо мрачнеет еще больше, глаза мерцают антрацитами.

– Это пословица. Я тебе говорю, что жду ребенка, а ты вспоминаешь такую ерунду! – от разочарования хочется плакать. Не такую реакцию я ожидала. Этот человек – просто Мистер подозрительность. – Я попросила врача не называть тебе причины обморока, вот и все.

– Почему? – Влад подходит и теперь так близко, что я вижу венку, которая дергается у него на веке.

– О боже! Влад, не тупи! Разве я могла сказать тебе тогда, что подозреваю беременность? Случайная встреча, страстная ночь без средств защиты, и миллионер на крючке. Я не хочу, чтобы ты думал так.

Говорю, а сердце заходится от боли. Опять лгу. Зачем? Скоро мы так запутаемся в своем вранье, что перестанем отличать правду от лжи. Такие отношения обречены на провал с самого начала.

– Поехали.

Влад берет меня за руку, но держит уже осторожно, как бокал из драгоценного дизайнерского стекла. И у меня нет желания вырываться. Мы так и выходим в гостиную. Стас изумленно смотрит на наши сцепленные пальцы. Он явно ничего не понимает, Зато мама разгадывает все с одного взгляда.

– Вы куда?

– В больницу.

– Я с вами, – подхватывается мама.

Влад останавливает ее вытянутой рукой.

– А вы, Татьяна Николаевна, будете поить Стаса кофе и кормить вафлями до тех пор, пока мы не вернемся, – говорит он и прикрикивает: – И не давайте ему звонить по телефону! Иначе…

Влад не договаривает, но я без слов понимаю: иначе разразится скандал вселенского масштаба, и в этой битве полетит много голов.