Поколебавшись, я пересекаю комнату и буквально заставляю себя сесть на кровать. Маленькая ручка девочки гладит одеяло над круглым пузиком зайца, а потом это просто случается: я пою слова колыбельной под мелодию Эмми, еле слышно, чтобы снова не разбудить Нобса.

– Высоко над миром так, как алмаз на небесах…

Эту песенку я часто пела Пиппе и для Фэй бы тоже пела.

Я не отрываю взгляда от Нобса, поэтому не сразу понимаю, что Эмми притихла. Она смотрит на меня, зеленые глаза странно затуманены, и я чуть было не вздрагиваю от печали в них. Печали, похожей на мою собственную и в то же время совсем иной. Потом девочка отводит взгляд, вытаскивает зайца из-под одеяла и так тихо, словно старается не издавать ни единого звука, выходит сначала из комнаты, а потом из квартиры.

На следующий день Айрин приносит не только ужин, но еще молоко и хлеб, так как предварительно поинтересовалась, не нужно ли мне чего-то купить. Она даже не представляет, как много это для меня значит. Иметь подругу, которая просто так вызывается помочь.

Сидя на кухне, мы накручиваем на вилки спагетти, и я рада, что мне наконец-то представился шанс тоже сделать ей комплимент. За мои пироги она уже захвалила меня до небес.

– Да ну. Лапшу каждый может сделать, – отмахивается она.

– А томатный соус! Что в нем? Розмарин?

– Розмарин, лавровый лист, орегано, молотая копченая паприка, перец и соль.

– Молотая копченая паприка? Я о таком даже не слышала.

– Я ее добавляю во все подряд. Орла теперь даже заказывает ее в свой магазин, а Нелли приправляет ей рагу. – Айрин берет бутылку воды, чтобы наполнить стакан. – Но теперь кое о чем другом: значит, вчера к тебе приходил Нилл?

Я запихиваю в рот еще одну вилку макарон. По телефону я рассказала Айрин только то, что по глупости наступила на осколок, а Нилл случайно оказался рядом и позаботился обо мне.

– Я бы это так не назвала, – отвечаю в итоге. – Он зашел, потому что искал дочь.

– Эмми была у тебя?

– Да, она постучалась и просто вошла.

– А потом?

– В смысле «а потом»?

– Ну, то есть Нилл искал Эмми, а потом?

– Потом он ее у меня нашел, и они вместе ушли.

Айрин с упреком тычет в мою сторону вилкой.

– Хочешь сказать, он просто приклеил тебе пластырь на ногу и убежал?

– Примерно так. Честно, – добавляю я, поскольку по Айрин отчетливо видно, что она мне не верит. – Еще он был очень любезен и подмел стекла, но на этом все.

– Как… невпечатляюще.

Меня смешит ее очевидное разочарование.

– А чего ты ожидала?

– Что вы как минимум договоритесь встретиться.

– Да мы ведь и так почти каждый день видимся.

– Это правда, конечно.

– Он тебе нравится, да?

– Нилл? А кому нет? – беспечно отвечает Айрин. – Если бы он не расспрашивал меня о тебе, я бы серьезно задумалась, не встать ли в очередь за Эбигейл.

Я замираю.

– Что он делал?

– Будешь еще спагетти?

– Что? Нет. Или да. Но… что делал Нилл?

Айрин в максимально расслабленной манере помешивает соус и обстоятельно вытирает половник о края кастрюли, пока я заставляю себя не подпрыгивать на стуле.

– Айрин?

– За завтраком он пару раз заводил разговор о тебе.

– Что он говорил?

– Например, полюбопытствовал, давно ли ты живешь в Каслданнсе. И упомянул, что Дину очень повезло нанять тебя на работу.

– Не сказала бы, что это действительно можно описать словом «расспрашивал».

– Может, и нет. Но, кроме тебя, он больше ни о каких женщинах не узнавал.

Так или иначе я расстраиваюсь. Несмотря на выразительный взгляд Айрин, это больше смахивает на светскую беседу, а не на заинтересованность. Хотя для меня не имеет значения, проявляет ли Нилл ко мне интерес. Во всяком случае, теперь он точно больше мной не интересуется, так же как и я им.

Ха-ха.

– К тому же он считает, что ты красотка.

– Что?

– В последний вечер в гостинице он ляпнул между делом, что отлично понимает, почему в «Брейди» всегда полно народу – с такой-то официанткой.

Я перестаю есть.

– Что он имел в виду?

– Сиенна! – смеется Айрин. – Подумай. Что бы Нилл мог иметь в виду? – Она встает, чтобы взять новую бутылку воды, а я таращусь ей вслед.

– Что я хорошо работаю, к примеру.

– Да, причина явно в этом, – издевается Айрин.

– А почему ты мне не рассказывала?

– Ну, не хотела вмешиваться, но на той неделе мне бросилось в глаза, что между вами вроде как что-то изменилось, и, видимо, не в лучшую сторону.

Айрин так искренне улыбается, что невозможно не улыбнуться в ответ. Наверняка против этой улыбки не получилось бы устоять даже у Эмми. В голове мелькает вопрос, частенько ли Айрин играет в купидона. Не удивилась бы, если она приложила руку и к отношениям Лив и Кьера.

– Между мной и Ниллом все нормально. – Практически каждая клеточка моего тела стремится обсудить с Айрин все плюсы и минусы, недавние фразы Нилла и мои противоречивые чувства к нему, но последнее слово остается за моей стойкой половиной. К чему себя мучить? Нилл убежден, что я терпеть не могу Эмми, и пусть это неправда, у меня никогда не выйдет доказать обратное. Чтобы объяснить ему мою едва ли понятную реакцию на его дочь, пришлось бы начать издалека, а в Каслданнс я приехала, чтобы именно этого и избегать. – Мы всего лишь коллеги по работе.

В течение нескольких секунд Айрин разглядывает мое лицо, но не докапывается, и я чувствую облегчение. Но не только его.

* * *

Следующие несколько дней Эмми не слышно и не видно, и, хотя мне стоило бы радоваться по этому поводу, я начинаю переживать. А так как сейчас я не работаю, времени на это хватает.

Чем же ребенок занимается целый день? Похоже, Нилл все-таки не записал дочь в детский сад; если бы он ее туда отвозил, я бы сразу поняла. Почему он так долго тянет? Малышке ведь нужны другие дети, подружки, с которыми она, вероятно, даже смеялась бы, вместо того чтобы днями напролет сидеть дома одной. Периодически мне слышно телевизор из соседней квартиры, а ближе к вечеру стабильно появляется Хейзел, однако сама Эмми остается незаметной. Без Хейзел я бы вообще засомневалась, живет ли она до сих пор по соседству.

Для Хейзел Эмми просто «послушный ребенок». Несмотря на то что мы разговариваем по телефону, мне кажется, что я вижу, как Айрин закатывает глаза, рассказывая мне об этом.