– Хорошо, – несмотря ни на что, отвечаю я, и у меня даже выходит придать этому слову невинное, добродушное звучание. – Просто хочу, чтобы ты знала…

– Я знаю, – прерывает меня сестра.

Черт.

Сильнее, чем когда-либо, нарастает стремление поговорить обо всем с кем-нибудь. Возражающему голосу во мне, который выдвигает аргумент, что потом я буду вынуждена жить, зная, что у людей в головах засядут эти факты, приходится с каждым днем затрачивать все больше энергии.

Лежа по ночам в своей постели после утренних часов, проведенных с Эмми, после одиноких дней, порой прерывающихся короткими разговорами с Айрин, Лив или Пиппой, после семичасовых смен в «Брейди», я чувствую себя такой подавленной и истощенной, что иногда даже представляю себе, как было бы приятно еще раз начать все сначала в другом месте. Снова уехать и на этот раз не брать с собой никакого багажа, совсем никакого, однако, даже пока предаюсь этой мысли, осознаю, что никогда этого не сделаю. Не существует ничего, что разлучило бы меня с Пиппой.

И я буду скучать по Эмми у себя в гостях.

И я хочу продолжать видеть Нилла. Просто видеть. Не больше.

* * *

Объявление на двери паба бросается в глаза, как только я выхожу из своего узкого переулка. Вырванный из блокнота листок бумаги, несколькими полосками скотча приклеенный к деревянной двери.

К СОЖАЛЕНИЮ, СЕГОДНЯ ЗАКРЫТО

Закрыто? Субботним вечером? В замешательстве я пару секунд пялюсь на большие, жирно обведенные черным буквы, затем вставляю ключ в замочную скважину.

– Эй, – зову я еще до того, как сдвигаю в сторону тяжелую занавеску, – что здесь?..

Замолкаю, увидев Нилла, стоящего за барной стойкой с прижатым к уху мобильником. В качестве приветствия он просто поднимает руку и продолжает телефонный разговор.

– Да… именно. Без понятия, еще вчера ночью никто ничего не заметил… нет. Еще нет, но пол мокрый и… да.

Мой взгляд непроизвольно перемещается на медового цвета половицы у меня под ногами. В первый момент не обнаруживаю ничего необычного, а потом – тонкую пленку воды, выползающую в зал из-под бара. Нет, я ошиблась, похоже, она вытекает из кухни.

– Хорошо. Когда? До этого вы мне сказали, что могли бы сразу… да. О’кей… да, до встречи.

Пока Нилл прощается, я дохожу до двери на кухню и просовываю голову в рабочую зону Нелли. Ее самой нигде не наблюдается, зато на стене над мойкой красуется крупное темное пятно. Задняя часть помещения полностью затоплена, оттуда вода течет в бар. К плите прислонена одинокая швабра.

– О нет.

– К несчастью, да. – Позади меня появляется Нилл, засовывая смартфон в карман джинсов, а я оборачиваюсь и распахиваю кухонную дверь. – Вот такая хрень. Нелли я отправил домой, ты тоже можешь идти. Сегодня тут уже точно нечего делать.

– Как это получилось? Трубу прорвало? Разве это не только зимой бывает?

– До сих пор я тоже так думал. Но в аварийной службе сказали, что часто дело просто в проржавевших трубах, – вздыхает он. – Сейчас позвоню Дину, чтобы объяснил мне, где хранятся документы по страховке. Мастер приедет не раньше чем через час.

– Я могу что-нибудь сделать? Помочь вытереть пол?

– Если хочешь? Пока вода не поднимается и не достает до розеток, по словам сантехника, все в порядке. Только если протечка станет больше, мне надо будет звонить пожарным, чтобы они все откачивали. Но центральный кран уже перекрыт, и вода вроде бы не прибывает.

– Ладно, тогда я еще раз сбегаю наверх за второй шваброй.

Дежавю. Нилл тоже это понимает и впервые с моего прихода ухмыляется.

– До скорого.

Десять минут спустя мы молча работаем бок о бок. Обувь и носки мы сняли, а брюки закатали. Несмотря на то что у меня уже начинают болеть руки, озеро на кухне не сильно-то и уменьшается.

Темные волосы Нилла падают ему на лоб, когда он проводит шваброй по воде, не замечая, что я его разглядываю. Мои движения замедляются. Он одет в черную футболку и черные джинсы, и если бы стоял сейчас за стойкой, то, как всегда, был бы самым классным барменом на свете, на ослепительно-белой кухне, опять вооруженный шваброй… не могу сдержать улыбку. И, как назло, недостаточно быстро отворачиваюсь, когда он внезапно поднимает глаза.

– Что? – кричит он мне. – Что смешного?

– Вообще ничего. – Взгляд пригвожден к полу, теперь я улыбаюсь тряпке, которую как раз поднимаю, чтобы отжать над ведром. Швабра Нилла свободно волочится за ним, пока он направляется ко мне. А когда я выпрямляюсь, по телу пробегает волна мурашек, потому что именно в этот миг мне в тысячный раз вспоминается, каково это, когда этот чертовски притягательный мужчина наклоняется, чтобы меня…

– Давай посмеемся вместе, – произносит Нилл. – Весь этот ужас портит мне настроение.

– Да на самом деле ничего, – отбиваюсь, – я просто… мне просто вдруг пришло в голову… ай, забудь.

Ну, не заявлю же я, что считаю его, стоящего рядом со мной босиком и все еще со шваброй в руке, нереально красивым. Той ночью, когда мы впервые поцеловались, у него тоже была такая штука и, по-моему, это действительно… мило. Но мужчинам, татуированным до самых запястий и по которым каждый вечер вздыхают женщины, вряд ли захочется услышать, что кому-то они кажутся особенно сексуальными со шваброй в руках.

А что он и без швабры нереально привлекателен, Нилл и сам в курсе, и я точно не стану лишний раз ему об этом говорить. Слава богу, что никто не заглянет мне в голову и не подсмотрит мои мысли. Швабра, швабра, швабра…

Я просто не могу перестать улыбаться, хуже того, начинаю хихикать.

– Сиенна? – Нилл с любопытством взирает на меня и прислоняет швабру к шкафу.

– Просто… швабра…

Если я еще хоть раз подумаю о швабре, то взорвусь.

Нилл косится на уборочный инвентарь, а потом снова переводит взгляд на меня.

– А что с ней? – И тут он, похоже, угадывает мои мысли, потому что расплывается в широченной ухмылке. – О’кей, до меня дошло… тебе нравятся парни со швабрами!

Ну все, приехали. Истерический хохот, который рвался из моего горла, с тех пор как я наблюдала за Ниллом во время мытья полов, становится невозможно сдерживать. Безостановочно хихикая, я отворачиваюсь к раковине.

– Конечно, это кое-что объясняет. – Протянув руку, Нилл снова берет виновницу моего веселья. – Я, кстати, думаю, что это очень необычно, но почему бы и нет? – Подчеркнуто медленно он проводит шваброй по полу. – Сиенна… – шепчет он, – смотри.

Это глупо, абсолютно нелепо и, черт возьми, дико сексуально – смотреть, как Нилл сейчас в самом прямом смысле этого слова скользит по кухне, словно танцует на сцене в ночном клубе. Со шваброй! В памяти всплывают стриптизеры, которые соблазнительными движениями рвут на себе одежду, и я бы ничего не имела против – совсем ничего, – если бы Нилл сейчас проделал то же самое.