Он выкурил одну сигарету и достал вторую. Так он молча стоялво дворе, пока, наконец, из дома не вышел врач.

— Все в порядке, — негромко сказал он, — яналожил гипс на обе ноги.

— Когда он сможет подняться? — спросилполковник. — Скажите мне минимально возможный срок.

— Вы имеете в виду, когда он придет в себя? Завтра кутру.

— Я спрашиваю, когда он сможет ходить?

— Не раньше чем через два месяца. Если кости срастутсяправильно.

— Вы убеждены, что у него сломаны обе ноги?

— Я не делал рентген, вы ведь мне не разрешитеотправить его в нашу лабораторию. Но кости, безусловно, сломаны.

— Хорошо. Вы свободны.

Врач, почему-то боявшийся этого сурового человека, поспешилк машине, ждавшей его у дома. Баширов докурил очередную сигарету и швырнулокурок на землю. За ним полетела пустая пачка из-под сигарет. Потом он подозвалк себе одного из братьев Изотовых, вышедшего во двор вслед за врачом.

— Он не просто опасен, — сказал полковник. —Это высокий профессионал. В любую секунду он может придумать какой-нибудь трюк.Не расслабляйтесь. Даже отсутствие ног не делает его менее опасным. От негоможно ожидать чего угодно.

— Я вас понял.

— Нет, не понял. К нему нужно относиться, как кхищнику, как к зверю, не поддающемуся дрессировке. Абсолютно никакой. В любуюсекунду он может прыгнуть на вас.

Изотов, уже понявший, что лучше промолчать, ничего несказал, ожидая, когда полковник выговорится. Баширов, поняв, что сорвался,резко дернул головой, заставляя себя умолкнуть, и пошел к своей машине. Резконажав на газ, он выехал за ворота. До нужного дня пленник будет жить, а потомумрет, как и полагается в подобных случаях. И его похоронят, как Голубева,закопав где-нибудь далеко отсюда, без опознавательных знаков и в неизвестномникому месте.

Столица Бельгии встретила их сурово. Дронго много раз бывалв Брюсселе, но подобного никогда не видел. В город были стянуты многотысячныеполицейские силы. На улицах выстроились живые изгороди из охранников порядка.Были задействованы даже женщины-офицеры. На площадях дежурилиинспекторы-кинологи с овчарками. Английские болельщики, известные всему мирусвоим буйным нравом, умудрились отличиться и на этот раз, превратив городаБельгии в арену непрерывных столкновений с полицией и с болельщиками другихкоманд.

Участников «Литературного экспресса» распределили понескольким отелям, и одна группа попала в отель «Ван Белль», находящийсянесколько в стороне от центра, в арабском квартале. Почти сразу произошлонеприятное происшествие: у латышского писателя Мариса Чаклаиса украли паспорт иденьги. Когда более ста человек путешествуют по Европе, по самым многолюднымгородам, подобные эксцессы вероятны. Чаклаису еще повезло. Он был оченьизвестным писателем, которого знали в посольстве Латвии, к тому же его дочьработала в латвийском посольстве, аккредитованном в Риме. В течение одного дняЧаклаису выдали дубликат паспорта, однако настроение у многих литераторов былоиспорчено. Беспорядки прокатились по всей Бельгии и вылились в небывалыестолкновения с полицией не только английских болельщиков, но и фанатов изГермании, Турции и Дании.

Утром семнадцатого числа Дронго смутился вниз, намереваясьпройти к центру города. Он договорился с российскими писателями Мураевым иХарламовым встретиться у ратуши, чтобы пригласить их в известный ему греческийресторан. Ресторан находился рядом с небольшой скульптурной группой,изображающей процессию слепых, словно сошедших с картин средневековых мастеров.

Дронго пришел на центральную площадь раньше времени иобнаружил сидевших в одном из баров представителей иберийских литератур. Срединих была супружеская пара — Альберто Порлан с женой. Рядом сидели КарлосКазарес, Инес Педроса и представитель Андорры Альваро Бискарги. Когда Дронгоподсел к ним, они пили пиво.

— Здесь очень красиво, — восторженно сказалАльберто Порлан, — но я жду свидания с Санкт-Петербургом. Для меня этоособенный город. Место, где творил мой любимый писатель Федор Достоевский.

— Вы не были раньше в Ленинграде? —поинтересовался Дронго.

— Никогда. — ответил Альберто, — мы с женоймечтаем там побывать.

— Это прекрасный город, — сказал Казарес, — ябыл там двадцать лет назад.

— А у вас в стране знают испанскую литературу? —спросила Мария Глория.

— Если вы спрашиваете про Сервантеса или Лопе де Вегу,то, конечно, знают, — кивнул Дронго, — но у нас знают и Кальдерона, иКеведо.

— Франсиско Кеведо — мой любимый писатель, —оживился Альберто.

— А из современных у нас читают и Гойтисоло, и КамилоХосе Селу, — сообщил Дронго.

— У нас в Испании к нему неоднозначноеотношение, — признался Альберто.

— Вы хорошо знаете испанскую литературу, — сказалаего супруга.

— Я люблю вашу литературу. И, конечно, люблюиспаноязычных авторов из Южной Америки, — заметил Дронго. — Средимоих любимых писателей много великих имен — Габриэль Гарсиа Маркес. Хорхе ЛуисБорхес, Мигель Отеро Сильва, особенно нравится его «Лопе де Агирре», АлехоКарпентьер, Марио Варгас Льоса, Карлос Фуэнтес, Марио Бенедетти, ну и конечнобразилец Жоржи Амаду. Я могу долго перечислять своих любимых писателей.

— Неужели вы их читали? — спросил восхищенныйКазарес.

— Конечно, вы помните «Лавку чудес» Амаду? Он называлинтеллектуалами людей утонченных и известных.

— Помню, — засмеялся Казарес, — он ещеговорил о том, что они должны быть хорошо осведомленными людьми.

— А что вы знаете о португальской литературе? —ревниво спросила Инес Педроса, поэтесса из Португалии. Невысокая женщина сосветлыми крашеными волосами и несколько расплывшейся фигурой: она была хорошоизвестна у себя на родине.

— Надеюсь, что ваши писатели Саррамаго и Редол так жеизвестны у меня в стране, как и у вас, — улыбнулся Дронго.

— Я закажу еще пива, — поднял руку АльбертоПорлан.

— Мне только апельсиновый сок, — попросил Дронго.

— Жаль, что Андорра не может похвастаться такимиименами, — пробормотал Бискарги.

— Зато вы на стыке двух литератур и двухкультур, — возразил ему Дронго. — Я помню, как во время посещенияАндорры купил книгу Астуриаса «Война конца света» на английском языке.

— Да, — вежливо согласился Бискарги, — у наспродают книги на разных языках.

— А вот на испанском я не смог прочесть Варгаса Льосу,его «Глаза погребенных», — продолжал Дронго, но, думаю, найду эту книгу наанглийском.

Бискарги кивнул.

— О чем вы говорите? — спросил Альберто, закончивразговор с официантом.