Пацоха сидел в холле отеля и, когда мы проходили мимо него,мило улыбался каждому из нас. Все, казалось, было спокойно. Они обменялисьвзглядами с Дронго. Я видел, как они посмотрели друг на друга. И я обязан былвсе понять. Хорошо, что я все-таки предусматриваю подобные вещи, и их взаимнаяподстраховка не принесла того результата, на который они рассчитывали.

Я поднялся в свой номер и спокойно заснул. А утром мы сдаваличемоданы. Вместо Пацохи в кресле сидел Дронго. Вернее, он сидел, а Пацоханаходился в другом конце холла. И хотя Дронго сидел боком, я видел, каквнимательно он наблюдает за каждым, кто сдавал в это утро чемодан. И внезапно японял… Я понял, что именно они замышляли. Эти сукины дети решили проверить мойбагаж. Они решили проверить багаж всех участников «Экспресса», которые жиливместе с ними в Мадриде. Я понимал логику этих мерзавцев. Если убийца находитсясреди них, то компрометирующие преступника вещи должны быть спрятаны в багаже.Ведь чемоданы не осматривают при пересечении границ. В Шенгенской зоне вообщенет границ, а при пересечении границ стран Восточной Европы наш багаж будетсложен в багажный вагон, и никакая таможня не станет его проверять.

Конечно, это абсолютное беззаконие. Хотя, кто обращаетвнимание на законы в наши дни! Миром уже много лет правит госпожаЦелесообразность. Все давно наплевали и на собственные законы, и на собственныедекларации. Я видел, как внимательно смотрел Дронго на чемоданы, которыегрузили в автобус. Именно поэтому я спокойно толкнул свой чемодан в сторонуавтобуса. Они могли проверять сколько угодно. Они могли просветить мой чемоданнасквозь, а заодно подвергнуть рентгену и меня. Все равно я умнее этих профессионалов.У них ничего не выйдет, я всегда буду опережать их на один шаг. Я умею читатьих мысли. Мой чемодан уехал в автобусе, а я подошел к Дронго и вежливо с нимпоздоровался. Главное, чтобы он никогда не видел выражения моих глаз. Именнопоэтому я часто ношу черные очки.

Конечно, в Лилле наш багаж опоздал. Мы прождали его в отелецелых два часа. И, конечно, за это время они просветили все чемоданы. И,очевидно, ничего не нашли. Чемоданы вернулись в целости и сохранности.

Наш поезд напоминает вавилонское столпотворение, этосмешение рас и народов. И мы даже выбрали своим символом новую Вавилонскуюбашню. Но я знаю, как страшно Бог наказал людей, посмевших бросить ему вызов,когда они попытались построить первую Вавилонскую башню. Бог разобщил их, давразные языки, чтобы они не понимали друг друга. Наш поезд — это попыткапостроить вторую Вавилонскую башню — так называемую единую Европу, о созданиикоторой мечтают уже несколько сотен лет все европейцы. Но если Бог не допустилсоздания первой башни, то он будет не на нашей стороне и во время строительствавторой. Дерзкая попытка построения второй башни, попытка преодолетьразобщенность в Европе, все равно обречена на провал. И все мы едем туда,откуда начнется новая линия раздела Европы, — в Москву, в Россию. По моемумнению, эта страна, которую я ненавижу, обречена. Она все равно должнаразвалиться под бременем своей географичности, своих нерешенных экономических иполитических проблем. И я убежден, что своим выбором я подтолкну ее к развалу.Получается, что новый российский президент станет последним избранным политикомв этой империи. После него начнется либо диктатура, либо хаос. А возможно, ито, и другое одновременно.

Я чувствую в себе силы пророка Даниила, который истолковалпоследнему вавилонскому царю Валтасару древнее проклятие, появившееся перед нимна стене: «Мене, мене, текел, упарсин» — «исчислен, исчислен, взвешен,разделен», то есть падет твое царство. Бог исчислил твои грехи и уже принялрешение. Возможно, Бог выбрал меня в качестве пророка своей политики. И ясделаю все что нужно, чтобы объяснить «последнему вавилонскому царю» о кончинеего державы.

В этот день «Литературный экспресс» должен был покинутьБельгию и направится в Германию. К Северному вокзалу бельгийской столицы подошелспециальный состав, на котором участникам проекта предстояло доехать доКалининграда, где они должны были пересесть в состав, предоставленный железнымидорогами Литвы и Латвии.

Участники проекта, заняв свои места, с удовлетворениемобнаружили, что, кроме штабного вагона, здесь есть вагон-бистро,вагон-ресторан, несколько купейных вагонов для отдыха, общие вагоны, где можнопроводить встречи, и даже вагон со специальной аппаратурой, позволяющейсмотреть видеосюжеты, снятые операторами, сопровождающими «Литературныйэкспресс».

Все заняли места в соответствии со своими пристрастиями.Никакого специального распределения не было, и каждый мог оказаться рядом с темчеловеком, с которым ему интересно было поговорить. Именно поэтому грузинскиеписатели часто оказывались вместе с украинскими, российские — рядом сбелорусскими, литовские — с польскими. Сама идея подобного поезда была непросто новой, но и по-своему показательной. В поезде мирно беседовалипредставители всех народов Европы, излагая разные концепции и взгляды.Вспыхивали дискуссии, обсуждались разные темы, каждый отстаивал собственнуюточку зрения, но уважительное отношение к мнению собеседника присутствовало вовсех спорах.

Дронго нравилась и сама атмосфера этого поезда, и егоучастники, которые, как правило, были интересными людьми. Он познакомилсяпрактически со всеми, старался понять взгляды и настроения каждого. Слушатьмногих из них было наслаждением, и он радовался возможности получить информациюо современной европейской литературе.

Но среди участников проекта особое внимание Дронгопривлекали молодые люди, которых оказалось немало в этих группах. Это была иукраинская пара Бондаренко — Вотанова, и молодые литовцы, и гордыепредставители Грузии, самому старшему из которых было тридцать шесть лет. Здесьбыли молодые люди из Югославии. Бельгии, Италии, Польши.

Ему были интересны их взгляды, споры, рассуждения. Можетбыть, поэтому он подсознательно тянулся к молодым, пытаясь понять их непростые,но подчас несколько наивные суждения, а поняв, он соглашался или не соглашалсяс ними. Когда поезд тронулся. Дронго прошел в штабной вагон, чтобы найти ЯцекаПацоху.

— Мне нужно, чтобы в вагоне-ресторане оказались вместеименно эти люди, — сказал Дронго, протягивая список Пацохе.

В вагоне-ресторане можно было одновременно разместить лишьдвадцать два человека, поэтому представитель немецкого оргкомитета объявлялкаждому его персональное время обеда, чтобы не создавать ненужных очередейПацоха и Дронго заранее договорились, что в одной смене будут обедать те, ктоим был нужен. А обходивший вагоны немец должен был проконсультироваться с НеллиМёллер, кого и когда приглашать.

— Вот мой список, — тихо сказал Дронго, передаваяПацохе листок.

— Я тоже составил список, — кивнул Пацоха, —давай сядем и проверим, насколько они совпадают.

— Четверо украинцев, — начал Дронго, —Зинчук, Семухович, Бондаренко и Вотанова.