как-то неоднозначно и печально вздохнул Соловей и отправил в рот целиком сладкое колечко.

Чувствуя, что оборона Разбойника медленно, но начала таять, я поддала жару.

– Не должна. Но у нас не все идет по плану. Разве мы собирались перемещаться в Небулан? И все же мы здесь. Так что приходится импровизировать. А для импровизации очень важно максимально владеть информацией.

Соловей мрачнел все сильнее. Кивнув, он отпил из кружки и проговорил:

– Алекс не любит об этом говорить и ему не понравится, если это буду делать я.

– Когда это тебя интересовало, что нравится Алексу? – парировал я.

– Ты зря так, – отозвался Соловей, задумчиво отправив ещё одно колечко в рот. – Мы давно друг друга знаем и хорошие друзья.

– Наверное, мне вашего общения никогда не понять, – пробормотала я. – У меня другие представления о дружбе.

Сол пожал плечами.

– Возможно. Но в любой серьезной ситуации я могу надеяться на его плечо. А я – на его.

– Мда… – протянула я. – А на чье плечо надеяться мне, если вы оба мне недоговариваете? Алекс все мое обучение в академии пытался выдавить меня обратно в мир гражданских. А я сто раз говорила, какая участь меня там ждет.

Соловей с шумом проглотил слишком большой кусок, воздух из желудка рванул обратно и вырвался изо рта могучим  благородным рыком.

– Знаю, – кивая, согласился он. – Но по мнению Алекса, опасности в мире гражданских для тебя куда менее опасны, чем то. Что может поджидать в реальном мире магии.

Я даже колечко перестала жевать и проговорила, выпучившись на него:

– И когда ты переобулся? Что-то не помню, чтобы ты соглашался с ним, когда давал ему в челюсть кулаком.

Соловей развел руками.

– Ну что поделать, – отозвался он, – такая у нас форма общения. На тот момент я считал, что это просто его блажь и попытка залатать косяк с тем, что в который раз забыл пыльцу фей.

– А теперь, значит, ты с ним согласен? –  ещё больше завелась я. – Теперь и ты считаешь, что мне надо стереть память, заблокировать магию и отправить в гражданский мир?

Вздох Соловья в тишине окончательно опустевшей таверны прозвучал вымученно и тяжело.

– Одуванчик, не злись, – ответил он. – Не думаю, что имеет смысл отправлять тебя к гражданским. Но сейчас понимаю беспокойство Алекса и его безудержный внутренний страх. После всего, что произошло, даже мне очевидно, как небеспочвенны были его тревоги.

Чем дольше мы говорили, тем в большее изумление и возмущение я приходила.

– Какой ещё страх? – не поверила я, вытаращившись на Соловья. – Чтобы Алекс чего-то боялся, это не знаю, что должно случиться. И, судя по тому, как он безрассудно кидается меня прикрывать, бояться он вообще не умеет.

– Ты не совсем правильно понимаешь его поступки, – попытался вразумить меня Соловей.

– Я их вообще не понимаю, – бросила я и решительно поднялась из-за стола.

Соловей не знает о случае на складе, не знает, о поцелуе, не знает о необъяснимых качелях в нашей с Алексом коммуникации. И даже если что-то подозревает, ему не понять всей палитры эмоций, которые во мне разбрызганы с хаотичном порядке. И все из-за Алекса. Я не понимаю, ненавидеть его или… Тьфу! Меня саму швыряет из стороны в сторону от желания влепить ему крепкую оплеуху к необъяснимому томлению, когда он почему-то обнимает меня на своем топчане. И никто даже не пытается объяснить, почему так происходит, Я получаю одни лишь отмашки «не злись на него», «у него есть причины» и прочую ерунду. Они мне не доверяют? Считают недостаточно сильной? Способной? Что ж, я им докажу, что тоже имею право владеть ситуацией и я такой же полноправный член команды, как остальные.

Когда я с прямой, как струна спиной, направилась к выходу, Соловей крикнул мне в спину:

– Ты куда?

– Не беспокойся, – отозвалась я не оборачиваясь, – за ограду не полезу и в лапы кровососам сдаваться не буду.

Пока Сол озадаченно соображал, что под этим подразумевать, я покинула таверну и направилась прямиком в дальнюю часть двора. Там, судя по полыхающему до небес пламени в опустившихся сумерках, сеанс связи с Землей уже начался.

На него собралась вся деревня, мне стоило немалых усилий пробраться сквозь толпу. Кто бы мог подумать, что всем так интересно лицезреть этот процесс. И, только когда я с превеликим трудом выбралась на поляну, поняла – почему.

Кроме того, что в её середине жарким столбом во всю полыхает оранжевое пламя, вокруг него собрались все шаманы. Я даже глазам не поверила и проморгалась – все, без исключения шаманы, в том числе ученики, расселись вокруг костра. Ближнее к нему кольцо состоит из шаманов в белых пончо, а дальний – из учеников.

В груди моей укололо – а ведь меня не то, что не взяли в этот круг, но даже не позвали на церемонию. Я скривилась – меня не только в академии Парамагии ни во что не ставят, но даже школа шаманов в далеком Небулане пренебрегает моими способностями. При этом все не перестают твердить, какие они у меня мощные и уникальные. Почему же тогда их действия идут вразрез со словами?

Кроме шаманов у костра, растопырив для лучшего упора ноги, стоит Алекс. Руки подняты и с его ладоней равномерным потоком струятся реки огня. Лицо сосредоточенное и внимательное. Позади него вождь Аластар держит какую-то голубую сферу, из которой в спину Алекса течет постоянный поток света. Наверное, дополнительная подпитка.

Меня опять невольно скривило. Какая неожиданность, Алекса Хрома взяли в церемонию, а меня, портальщика – нет. Я понимаю, им нужен постоянный поток огня, как первоэлемента связи. Но не проще было бы использовать мои способности? Ведь это я могу обеспечить портал, а значит и со связью будет попроще. Может порталы мне подчиняются пока не то чтобы очень, но в своей практике после занятий в академии и школе я существенно продвинулась. А юные таланты нужно поддерживать.

Решимость моя достигла того уровня, что когда шаманы монотонно запели что-то похожее на мантры и шаманские напевы одновременно, я с нерушимой уверенностью шагнула вперед и поравнялась с кругом шаманов-учеников.

Толпа народа затихла, но шаманы внимания на меня не обратили, а Алекс и вождь Аластар стоят спиной и тоже меня не заметили. Что только на руку – я покажу вам, что давно не девочка-размазня и действительно полезна.

Тем временем главный шаман Ашантир вскинул ладони и пропел:

– Хама-тама-шаааа… Шо-лио-ваааам…

Остальные повторили и песнопение зациклилось. Они повторяли и повторяли его, пока костер в центре поляны не