– Хотелось бы мне больше ему верить, Соф. – Я тяжело вздохнула. – Я знаю, он хороший врач, он как Библия медицинских знаний, но мы совершенно не можем общаться. Я не могу говорить с ним. Все бесполезно, и я не знаю, что делать. Почему у доктора Бакли нет двойника, который жил бы в этом городе?

– Какой он непрактичный! – засмеялась Софи. Впереди показались огни Клифтонского моста.

Вторая неделя – начало лекций. Лекционные залы находились в полумиле от общежития. Я ухитрилась выбрать самый холмистый университетский город. Передвижение из пункта А в пункт Б – не самая моя сильная сторона, и как мне добираться туда? Мои опции были ограничены:

1 Брать такси.

2. Купить роликовые коньки – но если я упаду, то уже не поднимусь.

3. Заказать у какого-нибудь гениального умельца деревянную юбку на колесах (умное предложение моей тети Перегрин), чтобы я могла скатываться с горок.

4. Просить попутные авто, чтобы подвезли.

5. Ходить пешком.

6. Не переживать.

Опция 6 была самая соблазнительная, но я выбрала опцию 5. Буду вставать в пять утра, съедать несколько пончиков, брать сумку и фонарик. Я могла ковылять так, как мне удобно, потому что меня никто не увидит, а когда доберусь к девяти, всегда сделаю вид, что я еле приползла, как все остальные, из-за похмелья и потому что поздно легла и не выспалась.

Опс! В первый же день я проспала и, нарушив свои грандиозные планы, просто прыгнула в такси.

– Почему ты ездишь на лекции в такси? – спросил меня в то утро кто-то из ребят. – Ведь и так недалеко!

– Потому что я богатая и избалованная, – ответила я.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Неужели ты ходишь пешком? – спросила я. Не думаю, что он поверил своим ушам. Это было забавно!

После лекции я поползла в библиотеку.

– Ты хромаешь, – проговорил кто-то у меня за спиной. Я испуганно оглянулась. Это был Мэтью. Он мчался куда-то, его лоб блестел от пота. Он пригладил ладонью влажные волосы.

– С тобой все в порядке? Давай я помогу тебе нести книжки. Почему ты хромаешь? – спросил он, все еще бегая трусцой возле меня. Его энергия утомляла меня.

– Я надела новые туфли и сильно натерла ноги.

– Что? Они не выглядят новыми, – протянул Мэтью, взглянув на мои потертые кожаные лодочки.

– Нет, они новые! Обошлись мне в сто фунтов! – заявила я, изображая обиду.

Он помрачнел.

– Не надо было их надевать, если они натирают ногу.

– У меня сильная воля, я не боюсь боли, – отшутилась я.

На самом же деле я еле двигалась. Я чувствовала себя как Железный Дровосек из «Волшебника из страны Оз», который отчаянно нуждался в смазке. Крысы уже засели в моем теле, безжалостно грызли его, били по моим суставам горячими молотками. Восемь утра, а лекции начинались в десять. Я сделала круговые движения шеей, потом плечами, потянула ноги, слыша, как щелкают коленки. Встала с постели. Бедро потрескивало, словно щепки; хрящ, защищавший сустав, съела эрозия, и кости терлись друг о друга без эластичной прокладки. Я дохромала до двери, приоткрыла ее и посмотрела, не болтается ли кто-нибудь в коридоре. Я стала осторожной и пугливой, как заяц. Все было тихо, так что я схватила грейпфрутовый гель и полотенце и поспешно заковыляла в душевую.

Там я встала под душ и попыталась пустить воду. Не с первой попытки, но это все же мне удалось. Вода полилась, но только не вода, а обжигающий кипяток. Я не могла стоять под ним, хотя надо было смыть мыло. Я не могла отрегулировать температуру из-за слишком тугой ручки. Я даже не могла выключить воду. Душевая наполнилась паром. Я вышла, обмоталась полотенцем и пошла, расстроенная, вся в мыле, распаренная. За спиной послышались шаги, и я прибавила скорость. Нырнула в свою дверь, но нет, оказалось, что это дверь бельевого шкафа. Я вышла, увидела Мэтью, и тут с меня соскользнуло полотенце. Черт. Я спешно прикрылась, опустила голову и рванула к себе, вся в мыле, оставляя мыльные отпечатки ступней в коридоре. Ладно, я люблю оставлять следы. Рада, что развлекла кого-то.

Мэтью постучался в дверь.

– Можно войти, Элис?

– Подожди секунду, – ответила я как можно небрежнее, а сама лихорадочно пыталась надеть лифчик.

Он все-таки вломился ко мне. Я как раз застряла в джемпере. Он помог мне надеть его.

– Что происходит? С тобой все хорошо или ты действительно странная?

– Все нормально, но я реально опаздываю. Извини, Мэтт, мне некогда разговаривать.

После фиаско с душем я что-то проглотила на завтрак. Каждый шаг давался мне с трудом, словно я шла по битому стеклу. Я обворожительно улыбалась всем встречным, потом села с пакетом мюсли «Альпен». Дождалась, когда все разойдутся, и вызвала такси. Я почти лежала на заднем сиденье, чтобы меня никто не видел, и попросила таксиста остановиться, чуточку не доезжая до лекционного корпуса. Последний отрезок я доковыляла пешком, чтобы все думали, что я прошла все расстояние.

Прошло пять недель, а я все притворялась, лгала и ловила такси. Я была не только больная студентка, но еще несчастная и нищая. Боль – идеальный сепаратор, она воздвигает стенку вокруг тебя, и я не позволяла никому обрушить ее. Мне хотелось верить, что я справлюсь со всем, и не хотела, чтобы ко мне все относились как-то по-особенному. Мне нужно было опять пойти к доктору Фишеру и спросить насчет моего бедра. Боль и скрежет не исчезали. Я боялась, что новый рентген покажет дальнейшее разрушение, но в то же время понимала, что медлить опасно. Доктор Фишер должен помочь мне, на то врачи и нужны.

Я записалась к нему на прием.

Разумеется, я наткнулась на Мэтью, когда мы с Софи шли к такси, ждавшему возле дверей нашего общежития.

– Привет, – улыбнулся он. – Куда это вы?

– В «Джигсо», – ответила я с обворожительной улыбкой. Мэтью помахал на прощание рукой.

– Только больше не покупай тесную обувь, – напомнил он. Я уже не сомневалась, что он что-то заподозрил.

– Привет, садитесь, – сказал доктор Фишер, открывая мою историю болезни, которая теперь распухла вдвое. – Как вы себя чувствуете в данный момент?

– Ужасно. Боли не прекращаются фактически ни на мгновение.

– Ступайте в соседнюю комнату и переоденьтесь. Посмотрим на ваши суставы. – Я отлепила тяжелое тело от стула. – Будьте любезны, возьмите с собой ваши вещи. Я не хочу их видеть на своем столе, – сказал он, кивком показав на мою сумочку.

– Простите. – Я поспешно схватила ее, а доктор откинулся на спинку кресла.

Мне было ужасно неприятно показывать ему свое тело; с доктором Бакли у нас никогда такого не случалось. Больными руками я аккуратно сложила свою одежду на стул, чтобы избежать новых замечаний.

Вошел доктор Фишер. Осмотрел мои колени и щиколотки.