И про это уже знает…

Хотя чему я удивляюсь? 

— Хочу свою школу танцев открыть, да, — хмыкнула, откидываясь расслабленно на подушки за спиной.

Так странно… Я ведь не хотела ему признаваться в таком. Не хотела выглядеть в его глазах слабой. Но вот призналась, и мне заметно полегчало. Возможно, потому, что Тенгиз не успокаивал меня и не сочувствовал, лицемерно улыбаясь. Ему было неприятно, что я лишилась своей мечты, и он этого не скрывал. Переживал. И готова поспорить, уже накидал про себя десяток планов, как мне помочь, но не сделает этого, потому что знает, как для меня важно самой добиться поставленной цели. И за это я была ему безмерно благодарна. 

И все бы ничего, но голову подняла живущая в душе надежда. Та самая, которая никак не желала подыхать под гнетом обстоятельств. У Тенгиза ведь невеста есть, а я постоянно рядом с ним про это забываю при первом же намеке на заботу с его стороны. Это неправильно, но сейчас мне и не хотелось быть правильной. Я бы многое отдала, чтобы оказаться свободной от пут и в его руках. Нет, ничего пошлого. Просто крепкие объятия, дарующие поддержку и силу. Ничего кроме. 

— Иди сюда, — будто прочитал мои мысли Тенгиз.

Сам же потянул меня на себя, потянул за веревку и узлы с легкостью поддались, распускаясь, освобождая мои руки и ноги. 

— Умно, — оценила я его новые познания, прежде чем оказалась сидящей на его коленях, боком к его груди, крепко стиснутая обеими руками.

Макушки коснулись его губы, тихий выдох пошевелил волоски. 

— Уверен, ты станешь замечательным преподавателем. 

Глаза стало печь еще больше.

— Ну да, если уж тебя научила танцевать, — отшутилась.

— Эй, я был хорошим учеником, — возмутился Тенгиз, отстраняясь, чтобы видеть меня.

Он хотел видеть меня, я тоже смотрела на него, ловя себя на мысли, что вновь любуюсь им. Черные волосы, не менее темные глаза с такими длинными ресницами, каким любая девушка позавидует. Как и ярко выраженным бровям. И все это натуральное. Как и пухлые губы. Широкие скулы и мягкая линия подбородка гладко выбриты, хотя намечающаяся щетина все равно видна невооруженным взглядом. 

Рука сама собой потянулась разгладить линию между бровей. Светлая кожа ярко контрастировала на фоне смуглой. Пальцы почти невесомо провели по лбу, вдоль все той же брови, через висок по щеке к краешку губ, да там и замерли, когда Тенгиз чуть повернулся и оставил на них легкий поцелуй. Взгляды столкнулись, и время, как в каком-нибудь чертовом печатном романе про любовь, остановилось. 

Какой же он все-таки красивый. Появилось несколько морщин в уголках глаз, губ и между бровей, но в остальном он почти не изменился. И вместе с тем совсем другой. Повзрослевший. И надо сказать, возраст ему к лицу. В двадцать лет он выглядел как типичный плохой парень со смазливой внешностью, то к тридцати пяти годам от этого образа не осталось и следа. Давно не мальчик — взрослый мужчина. Который знает, чего хочет, и добивается поставленных целей. Хотя это относится и к прошлому, не только настоящему. Он всегда был таким, пробивным. За что бы ни брался, все получалось. Потому что никогда не бросал начатое на полпути. Даже если казалось, что задумка невыполнима. Тенгиз раз за разом доказывал, что ему все по плечу, стоит только захотеть.

Последняя мысль натолкнула на иную. Хотел бы, и меня заполучил уже в свое безраздельное пользование. Но он не хотел. О чем прямо сообщил, когда отказался отменять свадьбу. А я… опять поплыла, как дурочка. Сидя у него на коленях. С которых поспешила тут же вскочить.

— Надеюсь, ты запасся водой заранее? — перевела тему.

Вышло не очень ловко, но на удивление Тенгиз не стал как-то меня подкалывать. Вместо этого тоже поднялся и подошел к находящейся на полу переносной сумке-холодильнику, откуда вынул пол литровую бутылку минералки. Отвинтил крышку и передал мне. Выпила ее почти залпом. А когда закончила:

— Давай ты в следующий раз пригласишь меня нормально куда-нибудь? Ну, так, для разнообразия, — ухмыльнулась.

— И ты согласишься? — недоверчиво прищурился Тенгиз.

— Туше, — подняла руки в жесте сдачи.

Потому что… Конечно же, откажусь! Пусть свою невесту приглашает на индивидуальные прогулки.

— Вот потому и не приглашаю, — отвернулся мужчина. — Идем уже наверх, — сам ухватил меня за руку и повел на выход.

Ничего не оставалось, как подчиниться. Все равно здесь и сейчас я завишу от его капитанских умений и настроения. Да и в целом надоело ругаться. Слишком хорошо, когда вот так: спокойно и никого нет, кроме нас двоих. И можно представить, что все как раньше. Как если бы мы никогда не расставались. Могу же я себе позволить эту недолгую слабость? Тем более, ничего особо противоправного мы не совершали. Ну а то, что Тенгиз принялся раздеваться, потому что в костюме несколько жарковато на солнцепеке… Вполне естественное желание и действие. Главное, просто не смотреть на него лишний раз, и все будет хорошо. Тем более, блеск воды в свете ярких лучей дневного светила откровенно завораживал и прекрасно отвлекал внимание на себя, и я, облокотившись на перила белоснежного борта, любовалась им снова и снова, позабыв обо всем на свете, малодушно наслаждаясь случившимся затишьем, оставив бурю на когда-нибудь потом…

Глава 26

Иногда так мало для счастья надо. Например, чтобы любимый человек просто был рядом. Стоял за твоей спиной, щекоча горячим дыханием уязвимую шею. И пусть Тенгиз ничего больше не делал, этого хватало, чтобы каждый мой нерв натянулся до предела. Мне бы попросить его отодвинуться, но силы воли не хватало. Так странно, я вернулась в родной город несколько недель назад, а ощутила себя по-настоящему дома только сейчас. В его руках. Хотя и не совсем, так как ладонями он упирался в бортик по обе стороны от меня. Но даже так слишком приятно ощущалась мужская близость. Хоть и чертовски неправильно. И, кажется, слово “неправильно” скоро станет моим обычным состоянием рядом с ним. Но да ладно. Здесь и сейчас я не хочу думать о плохом. И все же.

— Ты не мог бы отойти? — попросила, хотя лучше, наверное, самой отойти.