Рандевальд, уверенный в том, что победил Эмпиреанов, а перед ним – слабая девушка, отошлет дьяболиков и подойдет поближе, чтобы насладиться каждым словом, сорвавшимся с моих дрожащих, умоляющих губ… Что его больше заинтересует? Мой страх перед ним или отчаянная надежда на его заступничество?

Хотя это не важно. Я помнила свой первый день при дворе, когда он заставил Сафьянку заживо освежевать саму себя, а сам с жадностью смотрел мне в лицо. Этот человек получал удовольствие от страданий и страха других, особенно – юных девушек. В любом случае, я поманю его обещанием того, что ему нравится больше всего на свете.

Когда он подойдет, я нападу. Заколю кинжалом. Нужно только, чтобы я сама была достаточно близко, а его дьяболики – достаточно далеко. Хорошо бы, конечно, нанести такую рану, чтобы он умер не сразу, а агонизировал бы несколько минут. Но если времени будет мало, подойдет удар в аорту.

Когда я проскользнула в коридор, тайный совет уже начался. Прежде мне всегда представлялось, что я буду жадно упиваться последними минутами своей жизни. Теперь же они казались мне вечностью.

Кто знает, успела ли Сидония получить ответы на свои вопросы о сути и смысле жизни, так ее волновавшие? Не в загробном мире, а хотя бы путем химической реакции в ее мозге в момент смерти? Она рассказывала мне, что иногда перед смертью люди видят свет, который словно бы обещает раскрыть им все загадки вселенной. Надеюсь, она его тоже увидела. Кто знает, не испугалась ли она увиденного? Кто знает…

Эта мысль, будто тиски, сжала мое сердце.

Вспомнила ли она обо мне? Успела ли удивиться, почему я ее не защитила?..

Дверь открылась, и в коридоре появилась Злючка. В сумраке она передвигалась как пантера. Тут же заметила меня.

– Что вы здесь делаете, сенатор фон Эмпиреан?

Мы смерили друг друга взглядами. Оправдываться мне было нечем. Злючка и прежде меня подозревала, теперь я собиралась подтвердить ее подозрения. Я была ее врагом. Либо – она, либо – я.

– Жду императора, – миролюбиво ответила я ей. – Мне нужно с ним поговорить.

– Нет, вам нужно уйти отсюда. Немедленно, – сказала она сквозь зубы.

Если мне удастся ее убить, все пойдет так, как намечено. Злючка не поднимет тревоги, император спокойно выйдет в коридор. И обнаружит меня, всю в соплях и слезах. Если спросит, где Злючка, начну неразборчиво бормотать в ответ, а потом убью его.

– Вы меня слышали? Я сказала, убирайтесь отсюда, сенатор фон Эмпиреан, – повторила Злючка, одним плавным движением оказавшись подле меня, не сводя с моего лица синих ледяных глаз. – Уходите сами, или я вас выставлю силой.

Я собиралась убить ее хозяина. Он умрет прежде, чем закончится этот день. Если потом она раскроит мне череп, обдерет мясо с костей и перемелет мои останки в мясорубке, все равно он будет мертв. Как и Сидония. Та же великая пустота, что поселилась в моем сердце, настигнет и Злючку.

Смерть не всегда жестока. Я бы предпочла умереть тысячу раз кряду, чем жить без хозяйки. Убив Злючку сейчас, я совершу милость.

Наклонив голову и прикрыв лицо рукой, я захлюпала носом, трясясь словно в рыданиях. Другая рука сжимала кинжал, скрытый под складками одежды.

– Уходите!

Злючка неосторожно приблизилась почти вплотную, и я вонзила клинок ей в бок.

Я двигалась слишком медленно, чтобы суметь ударить ее в аорту. Тогда как Злючка была полна сил, а ее мускулы – отменно натренированы. В последний момент она успела отпрянуть. Спокойствие мигом исчезло с ее лица, она ударила меня так, что я врезалась лицом в стену. В голове загудело, из глаз посыпались искры, однако боль меня не смутила. Я вскочила на ноги и повернулась к ней. Злючка уставилась на кровоточащую рану в своем боку. Затем сжала левую руку в кулак и прижала к ране, чтобы остановить кровотечение.

– Итак, – она поднял взгляд, – я была права насчет тебя.

– Да.

Злючка бросилась на меня. Отступив в сторону, я полоснула ее кинжалом, распоров щеку. Однако она успела схватить меня за руку. Завернула ее мне за спину, выкручивая связки. Взвыв, я непроизвольно разжала пальцы, роняя клинок, но тут же двинула ей каблуком по ступне. Что-то хрустнуло, Злючка взвизгнула. Крутанувшись, я ударила ее в лицо кулаком раз, другой, после чего оттолкнула. Она попятилась, не отнимая руки от раны в боку.

– Ты чересчур быстра, – сдавленно прошептала она. – Для человека.

– Ты сама прекрасно знаешь, кто я.

Она бросилась на меня. Я целила ей в бок, но Злючка этого ждала. В последний момент извернувшись, она вмазала мне локтем по носу. От боли я потеряла равновесие. Мир сделал сальто-мортале, и я повалилась на спину. Попыталась посильнее оттолкнуться ногами и вскочить, но Злючка уже навалилась на меня, придавив к полу всей своей массой, и принялась колотить по лицу. Мне показалось, что моя голова вот-вот лопнет от боли.

Кровь заливала мне глаза, но я чувствовала, где находятся ее ноги. Изловчившись, двинула носком ботинка в колено, услышав, как с отвратительным звуком хрустнула коленная чашечка. Падая на меня, Злючка успела выставить локоть, вонзившийся мне в ребра. Тут-то атрофия мышц мне и аукнулась. Злючка оказалась тяжелой, куда тяжелее, чем можно было ожидать. Навалившись всем своим весом, она вдавила меня в пол и принялась охаживать кулаками по ребрам. Мир превратился в расплывчатый, сверкающий вихрь.

Придя в себя, я обнаружила, что лежу на животе. Попыталась подняться, но руки не слушались и разъезжались. Перед глазами появились сапоги. Злючка, хромая, подковыляла ко мне, схватила за воротник, подняла. Ноги меня не держали.

– Любопытно, – она вперилась мне в лицо бездонными глазами. – Дьяболик с очень интересной модификацией тела. Ты чья?

Я вцепилась зубами ей в руку. Хотела выколоть пальцами глаза, но руки отказались подчиняться. Злючка встряхнула меня и рявкнула:

– Кто твой хозяин?

– Сидония Эмпиреан! – крикнула я в ответ. – Была…

Мои слова повисли в воздухе. Я почувствовала, что окончательно пала духом. На запачканном кровью лице дьяболика отразилась какая-то эмоция. Жалость? Невозможно, мы не имеем жалости. Но что тогда?

– Понятно.

Она отпустила меня, и я бесформенной кучей осела на пол. Злючка наклонилась, чтобы подобрать мой кинжал. Мысль, что я так и не убила императора, билась в мозгу. Однако из-за ослепляющей боли и отчаяния я даже не могла испытать гнев. До меня вдруг дошло, что жаждала я отнюдь не мести. Я надеялась покончить с зияющей пустотой, в которую превратилась моя жизнь без Сидонии. И Злючка это поняла.

Сквозь мутную пелену я увидела, что она склоняется надо мной и поднимает клинок. Лезвие блеснуло в свете лампы. Через несколько мгновений я буду мертва. Я была готова и принимала смерть с благодарностью.

– Злючка!