— Это мелок для кия. Перед началом неплохо бы потереть кончик, но мягко. Не слишком сильно. Если ты слишком сильно надавишь на кончик, ты сдуешь его — вот так.

Его мягкое дыхание овеяло пряди волос у меня вокруг лица. Мои ноги превратились в резину, когда он повернул меня, чтобы я стала лицом к столу.

— Возьми кий в левую руку, а правую руку положи вот сюда. Теперь наклонись над столом.

Я сделала, как мне сказали. Он склонился позади меня, обернул свою левую руку вокруг моей, чтобы помочь положить пальцы в маленький мостик.

— Теперь возьми кий и положи кончик прямо сюда, — сказал он, помогая мне установить его на внешней стороне левой руки.

Оу, я скажу тебе куда положить кончик, мистер Шмекси.

— Правой рукой возьми основание кия твердо, вот здесь.

Я обернулась через правое плечо. Его лицо зависло у моего уха, и его правая рука свернулась вокруг моей руки.

— Как это ощущается? — спросил он настолько низким голосом, что я почти не услышала его.

— Ощущается хорошо, — сказала я, а затем бесстыдно слегка двинулась, так что ощутила, как его промежность прижимается к моей заднице. — Подожди… теперь это? Это идеально.

Я снова обернулась через плечо. У него на лице вспыхнула озорная улыбка. И я никогда не думала, что скажу это, но Шекспир был не прав. Вино никак не угрожало «исполнению» в этой ситуации.

— Теперь, проведи кием вперед и назад по левой руке, чтобы почувствовать его давление. Не сжимай слишком сильно здесь. — Он немного расслабил свою правую руку. — Тебе нужно точно рассчитать нажим, чтобы правильно выполнить удар. Все зависит от угла и скорости. Если ты ударишь слишком сильно, ты потеряешь контроль; слишком слабо — полностью пропустишь.

— Я поняла. Что ты ранее делал с ногой?

— Да, иногда ты должна слегка подтянуть ногу, что даст тебе лучше…

— Трения? — спросила я.

— Нет, — сказал он, его тон становился все более и более соблазнительным. — Я собирался сказать доступ.

Подтянуть ногу для лучшего доступа? О, да, я знаю точно, что ты имеешь в виду.

— Дэниел, мы всё ещё говорим о бильярде? — засмеялась я.

Он тоже слегка посмеялся.

— Я не уверен, что вообще говорил о бильярде.

О, Боже!

Он нежно провел левой рукой вверх по моей, а затем остановился на запястье. Он потерся телом сзади, и я издала еле слышимый стон.

Внезапно Брэдли разрушил момент.

— Чувак, ты пытаешься научить её играть в бильярд или домогаешься бедняжки?

Брэдли посмеялся над своей шуткой, но Дэниел замер позади меня и быстро убрал руки. Прежде чем я успела осознать, что произошло, он отстранился, сказал что-то про то, что ему нужно кофе, и широкими шагами вышел из комнаты, его руки лихорадочно убирали волосы с глаз. Настроение поменялось по щелчку.

Брэдли, ты — тупица.

— Молодец, глупый мерзавец. Его веселье только начиналось, — сказала Пенни.

Да, моё тоже. Все мои девчачьи места трепетали.

— Да, идиот, я не видел, чтобы он так веселился уже… Ну, долгое время, — добавил Джереми, шлёпая Брэдли по затылку.

— Обри? — окликнул декан Грант.

Я подошла к подножию лестницы. — Да?

— Мне придется отвезти Дэниела домой. Он не в том состоянии, чтобы сесть за руль. Я подброшу тебя по дороге. Мы поедем через несколько минут.

— Эм, ладно, — сказала я, хватая сумку.

— Джереми? Ты сможешь отвезти машину Дэниела завтра к нему? — спросил декан Грант.

— Нет, я не могу завтра, — заявил Джереми. — Я весь день буду в Скарборо. Может в понедельник?

— Ладно, мы что-нибудь придумаем.

Декан Грант отошел от лестницы, и я заправила сумку за плечо.

— Было приятно со всеми вами встретиться, — сказала я.

Пенни тепло обняла меня.

— Было приятно познакомиться с тобой, милая.

Я рада, что глаза Пенни остались целыми. Она была прекрасной девушкой — немного грубой на поворотах, но слушайте, не мне судить. Брэдли помахал мне.

— Не волнуйся, Обри. Может быть, мы скоро увидимся?

Не знаю насчёт этого, Брэдли. Я представила, какие последствия наверняка принесет этот день. Джереми указал на мою сумку.

— Не забудь про номер телефона, — сказал он. — Ты ведь замолвишь за меня словечко?

— Конечно, — заверила я его.

Брэдли подтолкнул его.

— Чёрт, не знаю, что хуже. Ты или отчаянный Дэн наверху.

— Заткнись, Брэд! — Джереми взглянул на брата.

Я улыбнулась, пока поднималась по лестнице, но моя улыбка резко сползла, когда я взглянула на кухню. Дэниел сидел за столом, перед ним стояла кружка. Его мама склонилась над ним, потирала его спину и что-то шептала.

— Я разогрею машину, — сказал декан Грант.

— Он выйдет через минуту, — отозвалась Гвен из кухни.

Декан Грант помог мне надеть пальто и затем повел меня за дверь. Он открыл переднюю, пассажирскую дверь.

— Мы не должны Дэниелу…

— Он может сесть сзади. Сейчас я думаю, я могу запихнуть его в багажник, и он этого не заметит.

Он сел и завел двигатель.

— Хотел бы я, чтобы ты сказала мне, что Дэниел — твой ассистент преподавателя, Обри, — со вздохом проговорил он.

— Он попросил меня не говорить. Я не знала, что делать. Он застолбил меня, — объясняла я в надежде, что он поймет. — Я думала, не будет ничего страшного, если я приду на ужин. Вы сказали мне, что Дэниела на нём не будет.

— Я знаю, но ты понимаешь же, что Дэниел должен соблюдать дистанцию со студентами. Это включает и тебя. Он должен соблюдать беспристрастность и объективность. А не знакомиться со студентами на его территории. Не то, чтобы ты ему не нравишься, он просто не может скомпрометировать свое место в университете. Я не допущу этого, — добавил он, почти строго смотря на меня.

— Я понимаю. Уверена, такого больше не повторится. За всё время нашей учёбы Дэниел вёл себя очень профессионально, — сказала я.

Вплоть до двадцати минут назад.

— Приятно слышать. Тогда давай оставим этот разговор между нами и забудем, что он когда-либо был, хорошо?

— Да, хорошо.

Дэниел наконец вышел из дома, со стоном сваливаясь на заднее сидение. Я старалась смотреть в передние окна. Пока декан Грант проезжал по темным улицам, Дэниел начал тихонько похрапывать позади нас.

— Кто-то будет завтра чувствовать себя несчастным, — отметила я.

Декан Грант улыбнулся и покачал головой.

— Я не видел, чтобы он что-то ел сегодня. Очень глупо с его стороны столько пить.

Я посмотрела в окно, наблюдая за проходящими городскими фонарями.

— О, и пока я не забыл, — сказал он, — это для тебя от Гвен. — Он передал мне два пригласительных билета в музей