Маркиз что-то пробурчал себе под нос и сел. Тяжко вздохнув, он покосился на дверь и тихо сказал:

— Если кто-нибудь здесь узнал меня, я этого не переживу.

— Не беспокойтесь, в этом заведении никто вас не знает, — отозвался Китинг. Забыв о том, что решил сегодня больше не пить, он снова наполнил свой бокал и залпом осушил его. — Вы, Стивен, разозлились из-за того, что остались стоять рядом со священником и без невесты. Камилла же боялась, что обречена всю жизнь провести рядом с холодным и черствым мужланом. А София… Ну, София здесь потому, что я попросил ее составить нам компанию. И не вздумайте оскорблять ее. — Китинг вновь ударил кулаком по столу. — А теперь… Стивен, скажите, вы любите ездить верхом или просто гулять?

Маркиз долго молчал. Наконец, снова вздохнув, ответил:

— Да, люблю иногда размяться. Особенно поохотиться на лис.

Взглянув на Камиллу, Китинг продолжил:

— А вам, миледи, нравится ездить верхом или гулять пешком?

— Да, нравится и то и другое. Очень жаль, что сейчас я лишена этой возможности.

— Стивен, ваш любимый поэт? — Китинг перевел взгляд на маркиза.

— Уильям Браун. — Фентон в очередной раз вздохнул:

В меланхоличной позе в тени на бережке

Рыбак расположился с удочкой в руке.

Готов червей прилежно он юрких наживлять,

Закинет то подальше, то к берегу опять…

— Замечательно! — кивнул Китинг. — Камилла, тот же вопрос… Кто ваш любимый поэт?

— Лорд Байрон, — не задумываясь, ответила девушка. И с некоторым вызовом в голосе процитировала:

Тайно встречались, в молчанье скорблю,

Что сердцем солжешь, заявив «не люблю».

— Прекрасно! — радостно воскликнул Китинг, хотя Камилла только что продемонстрировала, насколько разными людьми были жених и невеста. Занявшись фазаном, он добавил: — А теперь Шекспир. Ваша любимая пьеса, Стивен?

— «Король Лир».

— «Сон в летнюю ночь», — не дожидаясь вопроса, сообщила Камилла.

Такие вкусы вряд ли помогли бы им поладить, но зато они хотя бы знакомились — пусть даже и не осознавали этого. И тут Китинг вдруг сообразил, что Камилла назвала ту самую пьесу, на которой они с ней недавно побывали. Интересно, что же это означало?..

— А теперь драгоценный камень! — объявил Китинг.

— Конечно же, бриллиант! — раздувая ноздри, заявил Фентон.

— Сапфир, — отозвалась Камилла.

— Любимый экипаж.

— Карета четверкой.

— Фаэтон с высоким верхом, — высказалась Камилла.

А Китинг вдруг подумал: «А не выбирает ли она ответы назло Фентону?» Но даже если и так, винить ее было трудно: ведь душевного тепла от Фентона исходило не больше, чем от рыбы.

— А танец?.. — продолжал Китинг.

— Вальс, — ответила Камилла, опередив маркиза. — Прошу прощения, но мне не нравится всегда быть второй, — добавила она тотчас же.

Фентон посмотрел на нее в упор и проворчал:

— Я не танцую. А поскольку главой семьи буду я, то второй вам быть придется. — Маркиз взглянул на Китинга. — Что в любом случае гораздо лучше, чем служить в клубе «Тантал».

— А мне хотелось бы отметить, что я никогда не подписывала согласие выйти за кого-либо замуж, — заявила Камилла. — И напрасно, милорд, вы считаете меня своей собственностью.

При этих словах девушки Китинг поспешно встал.

— Камилла, у меня к вам вопрос, — сказал он, пресекая попытку кузена возмутиться. — Прошу нас простить. Мы ненадолго. — Взяв девушку под локоть, он увлек ее в крохотную гардеробную, находившуюся в дальнем углу кабинета. — Черт возьми, Камми, где вы этого нахватались? И зачем вы все это говорите?

Вскинув голову, Камилла ответила:

— Не знаю, где нахваталась, а говорю потому, что так мне нравится.

Невольно вздохнув, Китинг тихо сказал:

— Знаете, он предпочел бы видеть вас смирной и кроткой. Я, конечно же, ничего не имею против здравого смысла и логики, но думаю, что попытки бросить вызов, а также оскорбления Фентону ни к чему хорошему не приведут.

Камилла кивнула:

— Да, согласна. Но он меня ужасно разозлил. Неужели он не может хотя бы немножко…

— К сожалению, не может, — перебил Китинг. — Он и так очень старается. А вам надо подумать о том, какую жизнь маркиз вам предлагает. А о его характере постарайтесь на время забыть.

Камилла оглянулась на дверь, отделявшую гардеробную от кабинета.

— Хорошо, я попробую, — сказала она. — Но сначала… Думаю, вы должны меня поцеловать.

— Что?.. — Китинг в изумлении уставился на девушку.

А она, шагнув к нему, положила ладони на плечи.

— София недавно напомнила мне кое о чем… Я ведь падшая женщина, и мою репутацию уже ничем не испортишь — разве что прогулкой нагишом по Мейфэру. Так неужели здесь, сейчас, на этой странной встрече… мне есть что терять?

Судорожно сглотнув, Китинг пробормотал:

— Я не гожусь для вас, Камми.

— А я и не говорю о вашей пригодности. — Камилла улыбнулась. — Просто я собираюсь поцеловать вас. — Она на мгновение опустила свои длинные ресницы. — Но, конечно, лишь в том случае, если вы хотите поцеловать меня.

Хочет ли он?.. Разумеется, он хотел. Причем хотел не только поцелуев…

Обхватив Камиллу за талию, он приподнял ее над полом и прижал к себе, тотчас же впившись поцелуем в ее губы. Эти губы и страстные объятия одурманили его сильнее, чем виски, и он всерьез опасался, что вот-вот утратит контроль над собой, а затем…

О боже! Ведь именно таким он был раньше — безумцем, обольщавшим чужих женщин в первом попавшемся углу.

Сделав над собой усилие, Китинг прервал поцелуй и, поставив Камиллу на ноги, отстранился.

— Все, довольно, — пробормотал он со вздохом. — Ведь мой кузен всего лишь в пятнадцати футах от нас. Я не хочу повторений.

— Повторений?.. — переспросила Камилла. — Ах да, понимаю. — Ее разрумянившиеся щеки побледнели. — Вы про лорда Балтроу, верно? — И она снова придвинулась к нему.

Китинг выставил перед собой ладонь, как бы удерживая ее на расстоянии. Но сбежать-то он не мог, а комнатка была слишком уж маленькой…

— Камми, черт возьми, остановитесь, — прошептал Китинг.

К счастью, девушка замерла. А потом все-таки отступила и прислонилась к стене. И Китинг вдруг заметил, что в глазах ее поблескивало веселье.

— Ведь я вам нравлюсь, верно? — спросила она.

— Конечно, нравитесь. Не в данный момент, но да. Иначе я бы как-нибудь по-другому заставил вас приехать сюда сегодня.