— В любом случае вы должны были получить эти цветы, — заявил он, скрестив на груди руки. А как и от кого — не имеет значения.

Камилла едва заметно улыбнулась.

— Спасибо вам за них. Они были прелестны. — Она сказала это очень тихо — так, что Китинг едва расслышал ее.

Сжав зубы, он кивнул.

— Благодарю вас. Я рад.

А Камилла тем временем продолжала:

— София говорила, что была бы не прочь покататься по Хэмпстед-Хит. Вот я и хотела узнать, не согласитесь ли вы сопровождать нас.

— По Хэмпстед-Хит? Знаете, а ведь там попадаются грабители…

— Но говорят, там чудесно! Раньше меня туда никогда не отпускали.

Китинг невольно вздохнул. Такой поворот не предвещал ничего хорошего. Убеждая Камиллу выйти за Фентона, он пытался вызвать у нее желание вернуться в светское общество. А ей вдруг… хм… похоже, вздумалось расправить крылья и насладиться темными сторонами мейфэрской жизни. Неужели это влияние Софии? А может, его собственное?

— Ладно, хорошо. Посмотрим, что удастся предпринять, — ответил Китинг уклончиво и в тот же миг понял, что готов на все — только бы снова провести с Камиллой какое-то время.

А она, улыбнувшись, сказала:

— Если не ошибаюсь, мы сможем освободиться в четверг на несколько часов.

— Да, понял, — кивнул Китинг и откинулся на спинку сиденья.

Чутье подсказывало ему — вернее, буквально вопило, — что назревает… нечто особенное! Но что именно, он не знал. Во всяком случае сейчас.

— Я выясню, каковы планы Фентона, — сказал Китинг, немного помолчав. — Но для пешей прогулки я бы посоветовал не Хит, а какой-нибудь из парков поменьше. Или Примроуз-Хилл в Риджентс-парке.

— Оставляю это на ваше усмотрение, — отозвалась Камилла.

Китинг снова кивнул. Интересно, что с ней случилось? Почему вдруг стала такой спокойной и уверенной в себе? Ведь раньше ее чуть ли не тошнило при мысли о встрече с маркизом Фентоном. Действительно очень странно… И даже подозрительно. Будь они сейчас наедине, он засыпал бы ее вопросами, но с ними София, и, наверное, это даже к лучшему, если вспомнить, что произошло в крохотной гардеробной на постоялом дворе.

Кстати, ему следовало бы позаботиться о том, чтобы никогда больше не оставаться с Камиллой наедине. Фентон теперь играл заметную роль в этой пьесе, а значит, незачем становиться между людьми, которые почти женаты. Пусть даже он, Китинг, находил Камиллу чертовски привлекательной. Пусть даже каждую ночь видел ее во сне — видел ее чудесные волосы, разметавшиеся на его подушках. О боже, эта женщина… она сводила его с ума.

— Я отправлю вам записку, когда все окончательно выясню, — сказал Китинг и тут же поднялся — в этот момент экипаж остановился у парадного входа клуба «Тантал».

Выбравшись из экипажа, Китинг повернулся, чтобы подать руку дамам, но тут вдруг раздался мужской голос:

— Эй, Блэквуд!

Китинг замер на мгновение. Затем рука его скользнула вниз — к голенищу сапога, где был спрятан нож.

— Рендейл? — отозвался он, поднимая голову.

Огромный как медведь, граф Рендейл, сбежав по ступенькам парадного входа, стремительно приближался.

— Как ты посмел вернуться? — заорал верзила, занося кулак.

— Оставайтесь в экипаже! — бросил Китинг через плечо и тут же присел, уклоняясь от удара. А затем, сделав шаг вперед, взвалил великана на плечо — и швырнул на булыжную мостовую.

Китинг бросил взгляд на девушек и с облегчением вздохнул, убедившись, что они подчинились его приказу. А Рендейл тем временем поднялся на колени, затем, пошатываясь, встал на ноги. Китинг сделал шаг в сторону, стараясь увести противника подальше от женщин.

— Ты спал с моей женой! — в ярости заорал граф.

— Правда? Что-то не припоминаю. Видишь ли, я со многими спал.

Китинг увернулся от очередного удара и нанес молниеносный удар в подбородок графа.

— Я нашел письма! — закричал тот, отступив на шаг. — Так что не отпирайся!

— А я и не отпираюсь, — с ухмылкой ответил Китинг. — Сэр, может, опишете свою супругу, чтобы я ее вспомнил?

В следующее мгновение он нанес графу очередной удар, и тот, пошатнувшись, снова рухнул на мостовую.

— Китинг, перестаньте! — закричала Камилла.

Взглянув на нее, Китинг пожал плечами, повернулся к графу и с невозмутимым видом проговорил:

— Рендейл, что бы я ни совершил, это было семь лет назад. Но на всякий случай приношу свои извинения.

Тут из клуба выбежал лорд Хейбери, а следом за ним — двое рослых слуг. Все трое стали между двумя противниками, после чего маркиз проговорил:

— Джентльмены, я очень ценю хорошую схватку, но здесь не место для этого. Рендейл, вы ведь направлялись куда-то, не так ли? А вы, Блэквуд, проводите своих спутниц и уезжайте побыстрее.

Коротко кивнув, Китинг ответил:

— Да, конечно.

— Не он первый начал, милорд, — сообщила Камилла, выходя из экипажа.

— Да нет, наверное, все-таки я, — возразил Китинг. — Просто Рендейл семь лет думал, а теперь наконец решил ответить. — Сев в экипаж, он добавил: — Всего хорошего, леди Камилла и мисс Уайт. Я пришлю вам записку.

— Буду ждать. — Камилла улыбнулась… и невольно шагнула к нему. Шагнула к хаосу и бесчестью, которые он олицетворял.

А Китинг тотчас же велел кучеру трогать, опасаясь, что иначе совершит какую-нибудь очередную глупость — например поцелует Камиллу. А этого сейчас ни в коем случае не следовало делать.

После завтрака на постоялом дворе и возвращения в клуб Софии не терпелось поговорить с подругой, и она уже несколько раз пыталась завести разговор, но Камилла старалась не оставаться наедине с лучшей подругой — ей хотелось как следует все обдумать. И, как ни странно, лучше всего ей думалось, когда она стояла у своего пюпитра и рассаживала джентльменов в зале «Деметра». Ведь от нее в такие минуты требовалось только улыбаться, в крайнем случае — ограничиваться краткими любезными репликами.

В какой-то момент к Камилле подошла Люсиль и тихо прошептала:

— С тех пор как служу здесь, я видела уже две схватки, причем обе — с участием твоего нового друга. Скажи, а он часто дерется?

— Видимо, да, — ответила Камилла, пожимая плечами.

К несчастью, Люсиль тоже поменялась на этот вечер и теперь вместо Патрисии Купер приветствовала вместе с ней гостей. С какой-нибудь другой девушкой Камми, возможно, и поболтала бы, но наивность Люсиль ужасно ее раздражала.

— Я слышала, что во время последнего «Дамского вечера» было заключено пари о том, которая из нас окажется в его постели первой. И претендентки на победу должны будут представить некое доказательство — кажется, его кольцо. А потом заключили еще одно пари — о том, кто из мужчин будет стрелять в него. И теперь придется повышать ставки на лорда Рендейла, потому что раньше ставка на него была всего лишь восемь к одному. Вот только не знаю, кто считается выигравшим пари — тот, кто убьет Чертова Блэквуда, или же тот, кто просто ранит его.