Фотографии и зарисовки менялись на экране, и Айрин с интересом разглядывала их. Вот идет строительство двух комплексов – Русского и Немецкого Гостиных дворов.

А это Двор в самом своем рассвете, когда он был полон купцов, привозивших товар, хранивших и продававших на его территории. А потом они покупали местные изделия и отправлялись с ними в путь.

Она перебирала в уме факты и приходила к выводу, что мистер Вандеринг мог быть кем угодно в этом большом портовом городе, каким Архангельск был много лет назад. Много лет… а ведь действительно – расцвет этого поселения пришелся на 17 век! Нет. Этого не может быть. Не триста же лет этому Вандерингу, в конец концов. Даже одна мысль о том, что такое возможно, усложняет поиски в разы. Если он приехал отсюда в Италию, а откуда перебрался в Америку, когда же он жил в Архангельске?

Предположим, это могло быть и двести, и триста лет назад. Но тогда и квартира в Нью-Йорке должна пустовать с давних времен, так как люди не вечны. А компания, обслуживающая дом, утверждает, что десяти лет не прошло, как собственник приходил к ним. Получается, что в России мистер Вандеринг проживал уже после революции 1917 года. Но это никак не стыкуется с датой его пребывания в Тоскане – по словам священника, семья Контандино уехала из Италии уже более ста пятидесяти лет назад.

Ох, она совсем запуталась!

Неожиданно дверь отворилась, и вошел Дэниел. В руках у него был букет цветов – безумно нежное бело-розовое чудо. Розовые розы, белые фрезии и голубые гиацинты… в этом городе, околдованном непрекращающимся дождем, со дня на день ждущим наступления зимы, букет казался чем-то нереальным, словно пришедшим из другого, параллельного мира.

– Это тебе, – он протянул его Айрин. – За то удовольствие, которое я получил, когда ты танцевала.

Она смутилась, но виду не показала. Ей часто дарили цветы после выступлений, но чтобы вот так… когда она танцевала не на показ, не слишком идеально. Да еще для одного человека. Человека, от одного присутствия которого у нее все чаще замирает сердце. Получается, он запомнил ее слова, сказанные совсем недавно – о чем она скучает, оставив танцы. И поспешил исправить это. Она произнесла «спасибо» и зарылась лицом в букет, чтобы скрыть свое волнение – она слишком хорошо знала, что означают цвета в букете: невинность, нежность и верность. Ей было очень лестно, но она понимала, что это не слишком правдивое сочетание для их с Дэниелом отношений, прервавшихся более чем на десять лет. Да и сейчас они далеки друг от друга как никогда.

Хотя, видя, что он делает для нее – той, которая была ему просто другом – она все яснее понимала, как ему удалось соблазнить так много девушек. Еще бы, если он дарит им такие цветы! Да еще и запоминает их мечты и желания, мельком упомянутые в разговоре.

Она вдруг вспомнила, как это было первый раз – когда она получила букет от Дэниела. Совсем маленькой девочкой, только переехавшей в пригород Ричмонда, она танцевала свой первый конкурс в паре с Райаном. У них еще мало, что получалось. Райан почти наступил ей на ногу, они перепутали движения и пару раз не попали в такт музыке – до того уровня, которого они достигли, оканчивая школу, было очень и очень далеко.

Тогда казалось – ничего и не достигнут, так и не справившись с неуклюжестью Райана.

Айрин нервничала, понимая, что они чужды идеала и тому, к чему она привыкла, танцуя одна, но как могла, исправляла ситуацию. Тогда они не победили – второе место. Место, до которого она потом никогда не позволяла им опускаться.

На конкурсе было много пар – в этом возрасте родители часто отдают детей на занятия. С годами их остается все меньше – время отсеивает тех, у кого нет таланта или просто желания заработать это талант упорным трудом.

Она даже видела ее – девочку, которой Дэниел принес цветы – ее показал Райан. Прокомментировав, что прелестное создание покорило сердце его младшего брата.

Букет был очень красив – маленькие розовые герберы, крошечные белые хризантемы и гипсофила в открытой коробочке, и Айрин тоже рассчитывала когда-нибудь получить похожий. Возможно, когда победит.

Малышка, которой предназначался букет, не вошла в число награждаемых, и уже спустилась со сцены, на которой стояли только призеры, а Дэниел все никак не отдавал ей цветы. И Айрин все гадала, каким же будет лицо девочки, когда она, наконец, получит его. Счастливым или с ноткой снисхождения – мол, так и должно быть.

Все эти думы хоть немного отвлекали Айрин от недочетов их с Райаном танца, прокручиваемых ею в голове и мыслей о том, можно ли было их как-то исправить в тот момент, когда они только свершились или даже предотвратить.

Тогда она многое поняла и многое решила. Например, что будет серьезнее заниматься танцами, уделяя играм минимум времени, чтобы больше не стоять на этой сцене с позором, переживая промахи. И то, что будет танцевать только с Райаном, чтобы лучше понимать и предугадать ошибки, если он вдруг решит совершить их.

Награждение закончилось, им вручили какие-то сладости, и медалисты почти спустились со сцены, когда к ним подошел Дэниел. Она протянул Айрин букет, почти не смотря на нее. А она взяла его осторожно, боясь ненароком что-то сломать. И была такой счастливой, получив его.

Уже потом, дома, когда она поставила цветы на туалетный столик перед кроватью, чтобы видеть это чудо, когда засыпала и просыпалась, Айрин решила, что Дэниел, видимо, так и не решился признаться в своей симпатии девочке, и вручил букет ей, Айрин – той, с которой они проводили много времени в играх и с которой было все просто и понятно – потому что она была ему просто другом.

Сколько их было потом – красивых, нежных и необычных. Но только этот первый букет она запомнила навсегда. Как самое большое цветочное чудо в своей жизни.

Дэниел сегодня тоже вспомнил этот первый букет. Только чуть раньше, когда еще только купил в цветочном магазинчике неподалеку от гостиницы преподнесенные сейчас Айрин розы и фрезии и нес их в номер, аккуратно пряча под курткой от дождя и ледяного ветра. Вспомнил, как первый букет в своей жизни, подаренный девушке.

Тогда, много лет назад, он тоже старался спрятать цветы. Но не потому, что боялся, что букет повредится, а от стеснения. София, так звали ту, которой он хотел его подарить. Он долго выбирал его в цветочном магазине, потратил все карманные деньги. Это была его награда для нее, чтобы порадовать после выступления. На тот момент он уже давно знал, как тренируется Айрин, видел разминку других пар, и понимал, что Софии призовое место не занять. Но она ему очень нравилась, и он хотел поддержать ее. Блондинка с большими голубыми глазами. Да, его первая любовь была красива. Но танцевала она не очень. Несмотря на возраст, он отлично осознавал это. И хотел подсластить ей букетом горечь поражения, посчитав, что шоколад в этом случае будет банален. Более банален, чем цветы.

А вот Айрин в тот день, как, впрочем, и после, была неподражаема. Он часто впоследствии слышал подобную характеристику от зрителей и от жюри, но сначала понял это сам. После танца на паркете Айрин поселилась в его сердце. Потому он и преподнес свой первый букет ей.