— Всё нормально, — вяло отмахнулась девушка, — я и не с таким справлялась…

— Да неужели?!

Сейчас у меня было лишь одно желание: встряхнуть её так, чтобы искры из глаз посыпались, а потом перегнуть через колено и хорошенько отходить по заднице. Неужели она не понимает всю серьёзность ситуации?

Мы — в лесу. На многие километры вокруг ни одного разумного существа, кроме нас. Медицинской помощи ждать неоткуда. А если на когтях зверя был яд?! Мало ли какое животное тизур задрал до того, как напасть на нас! Если у Аюми отравление, она умрёт!

Несколько раз вдохнув-выдохнув, я взял в себя руки и принялся действовать. В экстренной ситуации сразу же вспомнилось всё, что я когда-либо читал или слышал. Для начала нужно было обработать раны, а для этого нужен был кипяток. Конечно, солнце ещё не встало, но разжечь костёр можно было и другим способом. Ну, или хотя бы попытаться.

Насобирав коры и растерзав на волокна несколько лиан, я сложил их горкой, оставив небольшое углубление. Вооружившись камнем и ножом, попробовал высечь искры, как когда-то делали наши предки.

Стоит признать, это оказалось очень непростой задачей. Когда я уже готов был плюнуть на всё и дождаться восхода солнца, у меня, наконец, получилось. Искры слетели на подготовленный кусок мха, заставив его тлеть. Положив своеобразный розжиг в углубление, раздул огонь и устало выдохнул.

Всё это время я поглядывал на Аюми, отмечая, что ей становится только хуже. Она была очень бледной, лишь на щеках лихорадочно полыхали два алых пятна. Плюс ко всему, девушку начал бить озноб. По её телу волнами проходила мелкая дрожь, а взгляд потерял осознанность.

Подойдя поближе, я коснулся её лба и понял, что мои самые худшие опасения начали сбываться: у девушки начиналась лихорадка. Выругавшись, я ускорился, стремясь хоть как-то облегчить её состояние.

Быстро соорудил лежанку из веток и разлапистых листьев, уложил на неё девушку, расстегнув молнию на платье, чтобы ей было легче дышать. К этому моменту Аюми впала в какое-то беспамятство, вряд ли осознавая, где она и с кем.

Перебирая вещи, которые у нас были с собой и то, чем мы запаслись по пути, наткнулся на пару крупных орехов размером с небольшой мяч. Их мы добыли незадолго до остановки на ночлег, собираясь ими позавтракать. У этих плодов была очень прочная скорлупа, что оказалось сейчас как нельзя кстати. Используя камень и острое лезвие ножа, я очистил орех от мякоти, а в получившуюся своеобразную чашу собрал воду из наопалов.

Пока я сооружал это подобие котелка, в костре прогревались небольшие камни, которые я прихватил, собираясь на привале соорудить что-то вроде пращи. Когда они достаточно раскалились, с помощью веток бросил один из них в воду. А через несколько минут заменил следующим. И ещё раз, а затем ещё…

На самом деле, я не был уверен, что подобный способ получить кипяток, вычитанный в одном из исторических манускриптов, окажется действенным, но, к счастью, ошибся. Когда вода всё же закипела, я выдохнул с облегчением и утёр пот со лба. Стащив свою рубашку, порвал её на лоскуты и промыл их водой из всё тех же наопалов.

Хорошенько прополоскав ткань в кипятке, тщательно обработал царапины Аюми, после чего выжал на них сок из листьев эвиллатрий. Это растение обладало не только стойким резким запахом, но и множеством лечебных свойств. Масло из эвиллатрия использовали как обеззараживающее, противовоспалительное и болеутоляющее средство, и я надеялся, что хоть часть этих свойств окажется и в выжимке из листьев.

Перетерев ещё пару листьев в кашицу, наляпал её на расцарапанные плечи Аюми и прикрыл просохшими лоскутами рубашки. К сожалению, больше ничем помочь я не мог. Оставалось только ждать и надеяться, что организм девушки окажется достаточно сильным, чтобы справиться со свалившимися на него потрясениями.

Оставшиеся до утра часы я провёл у «постели» Аюми, меняя смоченные прохладной водой повязки у неё на лбу. Сама Аюми ещё с ночи была в беспамятстве. Она металась, несколько раз пыталась вскочить и куда-то бежать и, кажется, бредила.

Я не понимал языка, на котором она говорила, но по тону и интонациям догадался, что она кого-то звала и о чём-то просила. Сердце моё щемило от жалости. Сейчас девушка выглядела невероятно юной и хрупкой. Тонкая, полупрозрачная кожа, острые, трогательно выпирающие ключицы, запястья, которые я мог обхватить двумя пальцами, и болезненно бледные, пересохшие губы придавали ей неземной, потусторонний вид.

Я хотел бы хоть как-то облегчить её страдания. Если бы мог, забрал бы её боль себе, но… Это было не в моих силах. Оставалось только ждать. И надеяться на лучшее.

Впрочем, нашлись для меня и другие занятия.

Я понимал, что пока Аюми не придёт в себя в достаточной степени (а думать о том, что это может и вовсе не произойти, я не собирался), мы не сможем двинуться в путь. Поэтому я решил, насколько это возможно, обезопасить нас здесь и сейчас.

Натаскав лиан и распустив их на волокна, я сделал из них какое-то подобие тонких верёвок. Пусть они и были слишком примитивными, всё же свою функцию выполнить могли. С помощью имевшихся в моём распоряжении ножей, напилил стеблей наопалов, после чего связал их в ряд получившейся верёвкой.

Этот своеобразный «забор» высотой в мой рост я установил вокруг нашей стоянки, закрепив на стволах нескольких деревьев. Соорудил и небольшой шалаш, куда перенёс Аюми.

Всё это заняло меня на целый день, и к вечеру я с ног валился от усталости. Помимо обустройства лагеря, мне всё время приходилось приглядывать за девушкой. Я периодически промывал её царапины и менял повязки, а пару раз обтирал её тело влажной тряпкой целиком.

К вечеру её состояние немного улучшилось. Видимо, организм Аюми оказался крепче, чем я думал. Зато сам я почувствовал себя неважно. Возможно, из-за недостатка сна в последние несколько суток, возможно, из-за отсутствия нормального питания и воды.

В любом случае, на меня накатил приступ слабости, от которого все мышцы, словно превратились в желе, а в глазах то и дело вспыхивали радужные искры. Я трезво оценивал ситуацию и понимал, что в таком состоянии не то, что тизура, домашнего сиронга осилю с трудом. Мне был просто необходим хоть короткий отдых.

Ещё раз сменив повязки Аюми и напоив её водой через тонкую трубочку, для которой сгодился молодой побег наопала, я подбросил коры и щепок в костёр и без сил повалился рядом с девушкой.

Аюми

Толпа полузабытых, призрачных лиц.

Люди, зарданцы, кардийцы, представители других рас открытых галактик. Сотни глаз, десятки голосов… Они звали меня, проклинали меня, пронзали насквозь неприкрытой ненавистью, угрожали, умоляли. Они тянули ко мне руки, хватали за волосы и одежду, толкали в спину и били. Били, пока я не падала без сил, задыхаясь от безысходности и какой-то иррациональной злости.

Я вставала и брела сквозь эту толпу, расталкивая всех локтями, с ужасом видела, как некоторые из них падают к моим ногам, а на моих руках расцветают алые пятна их крови.