— Получается, мы знать даже не можем, что это за пакость? — переживала декан факультета целителей Левия, не присутствовавшая на совете.

— Получается, так, — развел руками декан Особого факультета Удмертий. — Одно ясно — это не человек. Может, тоже гадина какая-нибудь чешуйчатая. Хоть садись да перебирай весь бестиариум от начала и до конца, ищи разумных рептилий, способных на расстоянии приказать человеку убить себя.

— А с горожанами что будет? — тихонько спросила Ниенна, которой после ее выходки разрешили присутствовать на малом совещании профессорско-руководящего состава, как равной. Опять ведь кучу жизней спасла, не отрываясь от учебы и службы. А вот в ночной патруль ее не пустили. Слишком много сил отняло пущенное на ярмарке заклинание.

— Не переживай, девочка, — тепло посмотрел на нее Удмертий. — Рейван с королевскими боевыми магами сейчас во дворце, заряжает несколько тысяч кристаллов, что позволят людям защититься от взгляда василиска. Окаменеть точно не смогут. Правда, твари эти ядовиты и умеют воплями наводить на простой народ ужас. Ну да ничего, зато сразу все поймут, что происходит, и в какую сторону от поганца нужно драпать. Успели бы вовремя раздать, пока не случилось чего…

Декан шагнул к окну кабинета, где и проходил малый совет. Внизу, во внутреннем дворе было темно и тихо. Лишь снег падал пушистыми хлопьями, украшая высокими рыхлыми шапочками мраморные бутоны лилий на спящем до весны фонтане.

— Празднику все равно быть. Если отменим гуляния — народ нам этого не простит. Ты обезвредила все яйца в лукошке, их там было около пяти десятков, плюс одно — в гнезде. Мы доподлинно не знаем, сколько продал тот жулик, но если ему поверить, то у людей на руках осталась пара штук. Так как двадцать восемь принесли в главную жандармерию в первые же часы, как молва разлетелась по столице.

— Если только петух еще не снесет, — встревожилась Ниенна.

— Не переживай, я избавила его от этой проблемы, — впервые за вечер улыбнулась магистр Левия. — Несчастный пострадал сильно, но сейчас его жизни ничего не угрожает. Мы с мадам Полиной пару часов назад дали ему обезболивающих настоев и провели операцию по возвращению к естественному состоянию, то есть, к петушиному. Вот только напуган он страшно, отказывается не только петь, но и вообще издавать всяческие звуки, а еще плохо ест. Перестает трястись только в присутствии молодого Геллирсона, члена боевой тройки Альбрехта Вельфа.

— Кого? — не поняла Ниенна, а потом ее осенило. — Бродди, что ли? Да, он с петухом возился все время, пока в шатре были. И в Академию притащил, хотя Альбрехт всю дорогу его ругал за это…

— Не за что ругать доброе сердце, отзывчивое к беде малых да слабых, — ласково произнесла Левия. — Пускай уж побудет с тем, кому доверяет. Как пойдет на поправку — определим ему теплое местечко в конюшне. Только пусть ему мальчишки клетку соорудят, а то лошади затопчут ненароком.

*

Спать Ниенна идти не хотела, всякую дремоту как рукой сняло. Решила навестить Герду. Может, декан Рейван уже вернулся и рассказал ученикам своего факультета что-то новое о произошедшем на ярмарке?

Герды у себя не оказалось, зато из большой комнаты напротив, где жил Альбрехт с парнями из боевой тройки, доносились голоса. Некромансерка смущенно потопталась у дверей, но услышала успокаивающее воркование Азали и решилась войти.

— …а я тебе еще раз говорю, нечего эту скотину здесь держать! — сердито рычал Альбрехт. — Чтобы она не только на стол нагадила, но и на постель кому-нибудь?

— Он нечаянно! — упрямо поджимал губы Бродди, крепко прижимая к груди петуха.

Тот сидел на руках здоровяка спокойно — видимо, просек, что под его защитой никакие беды не страшны. После возвращения в привычный вид петух оказался черным, как старые легенды и гласили. Ибо только птица цвета ночи способна исторгнуть из себя в мир живых такую мерзость, как василиск.

— Альбрехт, не сердись, — убеждала Азали. — Ему сейчас нужны тепло и безопасность. И хорошо, что гадит, значит, операция по возвращению привычного естества закончилась успешно. Скоро и есть начнет.

— Вот и забирай их к себе на этаж! С курощупом на пару! — Альбрехт оставался непреклонным. Он был зол не только из-за гадящей в комнаты птицы. Непослушание Бродди вывело его из себя не в меньшей степени. — Декан Рейван меня спросит завтра — какой же ты, к лешему, будущий офицер? Как тебя командиром даже десятки боевых магов ставить, если тебя собственная ученическая тройка не слушается?

— Не хлюзди, главнокомандующий Вельф, — хмыкнула сидящая на злополучном столе Герда. — У вас из мужской раздевалки после занятий на дристалище сильнее несет. И вообще, петух один раз обосрался с перепугу и затих, уже и проветрить успели. А ты уже полчаса на словесный понос исходишь…

Альбрехт от неожиданной отповеди вскипел еще больше и только раскрыл рот, чтобы разразиться новой гневной тирадой, но увидел вошедшую Ниенну — и проглотил обидные слова.

— Можно к вам? — смущенно замерла у двери некромансерка.

— Заходи, лялечка, — устало махнул рукой старшекурсник. — Хоть ты чего-нибудь хорошего расскажи. Этих курофилов слушать уже не могу.

Герда показала ему в спину неприличный жест, и Ниенна с трудом удержалась от смешка. Но тут же вспомнила о разговоре преподавателей, и веселье как рукой сняло.

— Хорошего на самом деле мало, друзья, — вздохнула она. — Торговца нашли в канаве, сам себе горло перерезал. Его какая-то неведома зверушка на расстоянии заколдовала. Королевский некромансер пытался этот клубок ворожбы распутать, личину твари узнать — и сам чуть не вскрылся.

Альбрехт выругался, а Бродди еще крепче прижал к себе успевшего задремать петуха.

— Не дам я его уносить! Чтобы и ему потом также чужими руками башку оттяпали? И вообще…

Бродди замер. Судя по нахмуренному лбу, боевик о чем-то напряженно думал.

— Ну не томи уже, соображай быстрее, царь-дерево, — поторопил Альбрехт.

— Да вот дошло до меня только сейчас, — и Бродди довольно усмехнулся. — Петух-то наш, если рассудить, единственный свидетель произошедшего. Он точно помнит, что с ним делали, иначе не шугался бы даже своей тени. И уж подлеца, такое непотребство с ним сотворившего, наверняка до конца дней не забудет.

— Но рассказать ничего не сможет, ввиду отсутствия речевого аппарата и мозга, способного производить внятные мысли, которые можно прочитать, — тут же вернула парня с небес на землю Азали. — Милый, я понимаю, как тебе хочется наказать его обидчика, но…

— Стоп! — Ниенна едва не подскочила на месте. — Не надо слов и мыслей! Если он видел колдуна, значит, и я увижу, через его воспоминания! Ритуал несложный, да и длится не больше получаса. Мы