трупы с его помощью допросить способны, а уж живую птицу — тем более. Только хорошо бы он спал в это время, чтобы не пришлось психику доламывать, бедняга и так настрадался.

— Не надо ничего ломать, — тут же запротестовал Бродди. — Дождемся, пока заснет, и глянем.

— Вы что, до утра караулить эту скотину собрались? Нам вставать с рассветом, — напомнил с ехидной ухмылкой Альбрехт. — Патрулирование никто не отменял. Лично я не собираюсь упускать возможность получить зачет за пятерых пойманных карманников.

Ответить ему никто не успел — дверь распахнулась и в комнату ворвался Эдгар. Щеки налились морозным румянцем, светлые кудри торчали над ушами густой меховой шапкой.

— Вот вы где! — завопил он вместо приветствия, оттряхивая иней с рукавов теплого мундира. — Собирайтесь бегом, нас ждут!

— Куда собираться на ночь глядя, к кому? — недоуменно спросила Герда.

— В «Алую обитель», — протараторил Эдгар, протягивая руку за стоящим на столе кувшином с водой. — Ох, пить хочу, сил нет, умаялся… Бродди, ты чего расселся с петухом в обнимку? Вставай, говорю, нас ждут!

Вместо этого с места медленно поднялась Азали.

— Эдгар, ты ничего не перепутал? — осведомилась она нехорошим тоном. — Звать моего парня в главный столичный бордель в моем же присутствии?

— Так ты тоже собирайся, — махнул рукой Эдгар, отставляя опустевший кувшин и пытаясь перевести дух. — Нас всех зовут.

— Чего?! — возмутилась целительница. — Мне-то там что делать? Свечку над постелью держать?

— Это ж с каких пор к королю на банкет со своей закуской ходят? — хохотнул Альбрехт, плюхаясь на кровать. — Ты, лохматый, Бродди к продажным бабам больше не зови, а то получишь ненароком по шее. Мне вот можно, пока родичи не окрутили по предварительному сговору с какой-нибудь унылой девицей с богатым приданым. Погоди, дай я хоть мундир переменю да рот с мятой прополощу…

— Ага, то есть, на рассвете мы уже не встаем? — рассмеялась Ниенна.

— Ой, да сколько там осталось до рассвета? Проще уж вообще не ложиться…

— Да вы умом тронулись все, что ли? — вдруг сердито рявкнул Эдгар. — Всех, говорю, ждут и срочно! В мундире, в подштанниках, с мятным ртом, с немытой задницей — без разницы!

И пояснил притихшим от удивления товарищам.

— Девка у них окаменела час назад. Как думаете, просто так, забавы ради? Чтобы клиенту весело было с холодной статуей развлекаться?

— Так что ж ты раньше молчал? — Герда соскочила со стола. — Жандармы знают?

— Думаешь, они просто так мне сообщили, а не в участок? — Эдгар посмотрел на нее, как на лишенную ума. — Зачем стражи правопорядка в месте порока и разврата, которому предаются в том числе и знатные мужи столицы? Шевелитесь, говорю вам. Все нужны, целительница особенно. Там вечернее шоу сорвано, танцульки ревут хором, заперлись в гримерке, шагу ступить боятся. Им тоже помощь требуется. И берите с собой оружие с накопителями силы, и кристаллы, защищающие от взгляда василиска — тоже! Надеюсь, вы успели их получить?

*

Портал открылся прямо на мраморное крыльцо «Алой обители», с которого студиозусы едва не ссыпались кучкой вниз — лужицы, что остались после дневной оттепели и нападавших с крыши сосулек, подернулись коварным ледком. Бродди же рванул в другую сторону — и громко чертыхнулся, въехав лбом в дубовую дверь.

С той стороны его словно ожидали. Огромное дверное полотно со скрипом сдвинулось в сторону, и на мороз высунулось заплаканное личико девицы в высоком напудренном парике. От нее пахло фиалковыми духами и абсентом.

— А мы вввас уже заждались, — заплетающимся языком сказала она и громко икнула. — Мадам Георгина сссказала, что эта тварь имммеет тттонкое обоняние и не любит резкие ззззапахи, мы и того… отпугиваем!

— Мы тоже не любим, — отчеканила Азали, отодвигая девку в сторону и делая шаг внутрь. — А у вас, милая, завтра будет похмелье, если немедля не прекратите пить. Бордель какой-то, а не…

— Так это и есть бордель, — фыркнул заходящий следом Бродди.

Ниенна вошла последней после Альбрехта, Эдгара и Герды. Пальцы судорожно стискивали висящий на шее зачарованный кристалл аметиста.

«Камень защитит, все будет в порядке, в статую не превратимся, а панику перетерплю, — успокаивала она сама себя, но помогало едва ли. От страха тряслись коленки, как тогда, в детстве, после отцовых рассказов.

Но теперь отец далеко и вряд ли защитит свою беспутную и непослушную дочь. А с другой стороны, больно надо! Она теперь некромансерка, которая одолела даже эльфийскую богиню. Ей ли бояться пучеглазую ящерицу, появившуюся из петушиного яйца?

Владелица «Алой обители» госпожа Георгина ждала их в роскошной опочивальне с золотым и розовым убранством. Даже тяжелые портьеры на высоких окнах были расшиты вручную. «Самая дорогая из комнат», — шепнул на входе Эдгар со знанием дела.

Сама мадам скромно сидела на небольшом бархатном пуфике у кровати, над которой на потолке висело зеркало. Поджав под подол пышного платья тонкие ноги в белых чулках, она то и дело утирала слезы с когда-то миловидного, а теперь изрядно помятого временем лица. На белоснежном платке оставались разводы от туши для ресниц и румян.

— Вот, полюбуйтесь, — прорыдала она вместо приветствия, прикрывая платком рот и нос. Слова прозвучали гнусаво и глухо.

Студиозусы послушно проследили за указующим перстом. Альбрехт присвистнул. Герда просто заржала в голос.

— М-да, — задумчиво протянул Бродди. Он ссадил на пол петуха и с любопытством оглядел то, на что ему предлагали полюбоваться. — Как в частушке срамной: «В уголке стоит статУя…»

— Две статуи, — прохрюкала Герда сквозь смех. — И одна из них — господин Гюнтер Краковац, правая рука главы столичной палаты банкиров.

— Красиво стоят. Я бы даже сказал — оригинально, с огоньком, — добавил Эдгар. — А главное — пока у обоих все на месте, в отличие от прототипа из частушки.

— Не вздумайте к ним прикасаться, — тут же зашипела Азали. — Не дай боги уроним, и при падении отколется что-нибудь, кхм, особенно хрупкое! После оживления ни господин Краковац, ни его очаровательная спутница с, кхм, выдающимися прелестями нас по головке точно не погладят!

— Да никто их трогать не будет, — тут же открестился Альбрехт. — Разве что лялечка проверит следы. Это ж скотина по ее части, некромансерской.

Ниенна кивнула и аккуратно, стараясь даже не дышать лишний раз, обошла диковинную скульптуру по кругу. Композиция действительно впечатляла, особенно не умудренную опытом плотской любви девицу. Хотя, тут еще как посмотреть. Порченые сосуды заплывшего жиром богача на вскрытии в лаборатории выглядели куда занятнее. А уж со вмерзшей в лед и потому отлично сохранившейся эльфовской головой в продольном разрезе ничего на свете по интересности не сравнится!

И тут ее отвлек тихий