– Ладно, свободен, – сказал Алексей, и обрадованный электрик засеменил прочь. – Лева, переведи своих людей на новый объект, – распорядился капитан. – Коменданта просить не хочу, его люди все затопчут. Церковь мы уже зачищали. Не факт, что оттуда они пришли, но надо снова осмотреть. Ищите свежие следы. Мои люди вам помогут.

Ему срочно требовалась ниточка, чтобы размотать клубок. Но ее не было.

Вокруг комендатуры царила нездоровая активность. Из ворот выехал грузовик с будкой, ушел налево, исчез в пыли. Возбужденно переговаривались красноармейцы.

Алексей подозвал Осипчука.

– В чем дело, старший лейтенант? Кого повезли?

– Да врачиху из госпиталя, Антухович, – отозвался тот. – Комендант приказал ее в тюрягу отправить.

– Основания?.. – Алексей насупился.

– Так она же сообщница бандеровцев, неужели непонятно? – удивился прямолинейный красный командир. – Рыкова убили, а ее не тронули. О чем это может говорить? Своих не убивают, соображаешь, капитан? Это же ясно, как дважды два. Бабу наверх к коменданту доставили. Тот лично ее допрашивал, орал, как ненормальный, даже ударил пару раз.

Николай Акимович сегодня точно с цепи сорвался!

Алексей сплюнул с досады, шагнул к крыльцу, но передумал, достал сигарету.

Нездоровая активность на территории комендатуры продолжала иметь место. Бойцы по отделениям грузились в полуторки, командиры забирались в кабины. Две машины одна за другой покинули двор.

Он докурил, вышел на улицу, перебежал дорогу.

На заднем дворе отдела внутренних дел было людно. Ругались гражданские и красноармейцы. Шумели женщины, которых часовые не пускали в подвал.

– Гражданки, разойдись, а то стрелять буду! – выкрикнул молодой автоматчик, выведенный из себя. – Все вопросы к коменданту. Чего вы от нас хотите? А то враз за решетку посадим!

Женщины схлынули, но продолжали возмущаться. Многие из них были в белых халатах. Одна быстрым шагом направилась к нему – молодая, невысокая, курносая, с растрепанными волнистыми волосами. Симпатичное лицо раскраснелось от возмущения. Это была несостоявшаяся пассия Левы Березина.

– Товарищ капитан, здравствуйте, – проговорила она, негодующе раздувая ноздри. – Помните меня? Вы приходили к нам, я водила вас с Березиным по больнице. Рая Полищук, выполняю обязанности старшей медсестры. Товарищ капитан, вы же разумный человек. Я это сразу поняла. Вы никогда не станете обвинять человека, не имея оснований. Что же такое творится? За что схватили Ольгу Дмитриевну? Она не пособница бандитов, это неправда! Как можно было так подумать? Это глупость!

– Вы обвиняете компетентные органы в глупости? – Алексей прищурился.

Женщина осеклась, побледнела. Но в решимости ей было трудно отказать.

– Простите, товарищ капитан, может быть, я сильно волнуюсь. Это не глупость, а просто ошибка. Ольга Дмитриевна не предатель, она военный человек. Все время занята на работе – когда ей сотрудничать с антисоветскими элементами?! Мы же пропадем без нее. Она тащит на себе весь воз. – Девушка сникла, потупилась.

Алексей укоризненно покачал головой.

– Послушайте, вы же можете… – снова взмолилась она. – Разберитесь, пожалуйста.

– Хорошо, Рая, я разберусь. Вы не возражаете, если я пройду?

– Ой, простите, конечно. – Медсестра с готовностью отпрыгнула. – Проходите, товарищ капитан.

– Спасибо, вы очень любезны.

Что за муха укусила коменданта? Может, подсказал кто?

Часовой посторонился, пропуская его.

Он спустился в подвал.

– Где?.. – односложно спросил капитан у надзирателя.

Тот понял, ткнул пальцем.

Ольга Дмитриевна с ногами забралась на нары, съежилась в комок, укрылась одеялом. По ее щекам текли слезы. Что она оплакивала? Свою незавидную участь? Потерю любовника?

Алексей остановился напротив решетки, задумчиво посмотрел на нее. Женщина подняла голову. Капитан поморщился. На щеке Ольги Дмитриевны расплывался фиолетовый синяк. Еще один набухал вокруг глаза. Она смотрела на него, не моргая, и этот взгляд нельзя было назвать добрым.

– Нарисовались… – прошептала женщина, шмыгнула носом и смахнула слезу. – Что, капитан, довольны? Поймали зловещую преступницу, пособницу бандитов? Поздравляю. Можете отчитаться перед начальством. Вот теперь заживете в мире и процветании. Боже правый, я не могу поверить! Какие же вы ослы…

– Просьба не обобщать, Ольга Дмитриевна, – строго сказал Алексей. – Кто вас так разукрасил? Глазьев?

– Да. – Она попыталась усмехнуться. – Николай Акимович лично, своей недрогнувшей рукой. И поднялась же она на беззащитную женщину.

– Согласен, это его не красит, – сухо проговорил Алексей. – Возможно, когда-нибудь он об этом пожалеет, будет вымаливать прощение. Но вы его не щадите, договорились? – Он развернулся и покинул подвал.

Капитан клокотал от злобы. Ему наперерез снова бросилась Рая, что-то лопотала, спрашивала, но он лишь отмахнулся.

Во дворе комендатуры все еще творилось что-то непотребное. Прибыл один из грузовиков, убывших ранее. Солдаты вытаскивали из кузова упирающихся гражданских – несколько мужчин, явно выбывших из призывного возраста, двух женщин, одна из которых тоже не лучилась молодостью, а вторая страдала переизбытком веса.

В этой компании был и подросток лет четырнадцати – зашуганный, дрожащий. Остальные гомонили, отбивались, а он лишь втягивал голову в плечи и пугливо стрелял глазами.

Бойцы не церемонились, погнали людей за угол, где находился вход в подвал. При этом они активно использовали приклады и сапоги.

Во двор въехала вторая машина. Солдаты вновь бесцеремонно выгружали оттуда женщин, детей, стариков, дряхлую бабку, едва стоящую на ногах.

– А эту каргу вы зачем привезли? – орал на бестолковых подчиненных чубатый сержант. – Пусть дома сидит, печку караулит! Слышь, старая, а ну-ка вали отсюда!

Но старуха не подчинялась, вцепилась в молодую женщину, ополоумевшую от страха, видимо, внучку.

Бойцы разбираться не стали, погнали за угол всю толпу.

В беседке на краю двора перекуривали оперативники СМЕРШа и задумчиво взирали на происходящее. Газарян перехватил взгляд Алексея и выразительно покрутил пальцем у виска. Тот сделал знак, мол, сидите пока тут, зашагал к крыльцу, пружинисто взбежал наверх.

Он ворвался к коменданту без стука. Ирина Владимировна отпрянула от окна, исподлобья уставилась на него.

– Там?.. – Кравец кивнул на дверь.

– Там. – Она сглотнула. – Вот только…

– Что? – ядовито осведомился Алексей. – Николай Акимович сегодня не принимает? Я должен подождать, записаться в очередь? – Он пинком распахнул дверь.