– Класс, – сказал он, после чего вновь углубился в чтение.

– Я только на минутку. Что-нибудь произошло, пока меня не было?

Брендон сообщил мне, как вчера вечером явилась какая-то дама в меховой шубе и купила на двести долларов книг в твердом переплете. Договорились, что их отправят почтой на ее адрес в Малибу. И еще похвастался, что вроде как починил кран в служебном туалете, который постоянно подтекал.

– Спасибо, – сказал я.

Услышав жалобное мяуканье Ниро, наклонился, чтобы поприветствовать его.

– По-моему, он скучает по тебе, когда тебя тут нет, – заметил Брендон, и что-то в этих словах вызвало одну из тех волн необъяснимой печали, что периодически накатывают на меня. Я резко выпрямился, и свет поплыл у меня перед глазами. Просто проголодался, промелькнуло в голове. Было уже поздно, а с тех пор, как я пообедал в Рокленде, и маковой росинки во рту не держал.

Дойдя до дому, я сел в свою машину и поехал через реку в Сомервилл – городок, в котором жил с Клэр. Сел в баре под вывеской «У Р. Ф. О’Салливана» – в месте, в котором не бывал уже несколько лет. Выпил «Гиннесса», съел один из этих их гамбургеров размером с грейпфрут. А после поехал в Сомервильскую публичную библиотеку, которая, к моему счастью, была еще открыта. Поднялся на второй этаж, отыскал компьютер с открытым интернет-браузером и вбил в поисковую строку имя, которое мне дал Марти: «Николас Прюитт».

Тот оказался не только преподавателем английского языка и литературы в университете Нью-Эссекса, но еще и литератором – опубликовал книжку коротких рассказов под названием «Мелкая рыбка». В Сети мне удалось разыскать две его фотографии – в качестве автора книги, а также не столь постановочную, с какой-то факультетской коктейльной вечеринки. Выглядел Прюитт так, как обычно и представляешь себе университетского профессора, – высокий, сутуловатый, с небольшим животиком и торчащими во все стороны волосами, словно он постоянно запускал в них пятерню. Волосы у него были темно-каштановые, но коротко подстриженная бородка была основательно прихвачена сединой. Позируя в качестве автора книги, он повернулся в три четверти и смотрел в объектив с таким видом, будто ждал аплодисментов. «Воспринимайте меня всерьез, – говорило выражение его лица. – Не исключено, что я гений!» Может, я малость грубоват и циничен, но это то, что я в нем увидел. Я всегда с некоторым подозрением отношусь к сочинителям художественной прозы, с их попытками обрести бессмертие. Вот потому-то и предпочитаю писателей-детективщиков и поэтов. Мне нравятся авторы, которые знают, что битва, в которой они сражаются, заранее обречена на поражение.

Хотя всяких сведений про Николаса Прюитта – который, судя по всему, сходил просто за Ника – в Сети отыскалось предостаточно, про его личную жизнь я не нашел практически ничего. Если он и был женат или имел детей, то никакого подтверждения этому факту не обнаружилось. Из всего, что я прочел про него, больше всего поведал мне один пост на сайте, позволяющем студентам анонимно оценивать своих преподавателей. Целая куча отзывов склонялась к тому, что препод это вполне достойный, пусть даже получить у него высший балл порой нелегко. Но один из пользователей написал: Вообще-то стремный он какой-то, этот профессор Прюитт. СЛИШКОМ уж впёртый в «Леди Макбет», если честно. Не пойму, почему он вечно берет себе ее роль, когда мы разыгрываем сценки оттуда на семинарах.

Совсем немного, но хоть что-то. Я уже успел нагородить у себя в голове целую схему, по которой Николас Прюитт мог превратиться в Чарли. Итак, сестра Прюитта Маргарет выходит замуж за Нормана Чейни, который оказывается не просто обычным мерзавцем, а самым настоящим преступником, причем в конце концов и вовсе убивает сестру Прюитта, ухитрившись выйти сухим из воды. Прюитт решает убить Нормана Чейни, но знает, что если он это сделает, то станет первым подозреваемым. Так что, подумывая, не нанять ли кого-нибудь для выполнения этой задачи, заходит на «Дакбург» и натыкается на мое сообщение насчет «Незнакомцев в поезде». Он – преподаватель английской литературы и хорошо знает эту книгу; понимает, что именно я предлагаю, и мы обмениваемся именами и адресами жертв. Он убивает Эрика Этвелла. Все отлично, и не только потому, что это сходит ему с рук, но и поскольку на самом-то деле это ему понравилось. Это дает ему власть, которой он всегда жаждал. Когда умирает и Норман Чейни, то Прюитт, который в тот момент находился где-то далеко от места преступления, обеспечивая себе алиби, ощущает себя чуть не всемогущим. Убивать – это здорово. Он решает, что должен найти того, с кем поменялся, – того, кто убил вместо него Чейни. Это не так уж сложно. Проведя кое-какие изыскания, Прюитт узнает, что незадолго до смерти Эрика Этвелла допрашивала полиция – в связи с дорожно-транспортным происшествием, во время которого погибла жена некоего Малколма Кершоу. Выясняется, что этот Кершоу работает в книжном магазине, специализирующемся на детективах, и что однажды он разместил на своем сайте список восьми идеальных убийств, использованных в сюжетах литературных произведений. Причем в этом списке – «Незнакомцы в поезде».

Проходит год, за ним другой, а Прюитт никак не может забыть, как вдруг ожил, когда забрал жизнь другого человека. Каждый семестр, когда речь на лекции заходит о шекспировском «Макбете», он чувствует, как это кровожадное чувство все сильней овладевает им. Прюитт приходит к мысли, что нужно проделать это еще раз. Совершить убийство. И, вдохновленный перечнем восьми идеальных убийств, приступает к поиску жертв. Может, даже специально делает это чуть ли не в открытую – ведь так они с Малколмом Кершоу в конце концов встретятся.

Все идеально сходилось, и меня переполняло восхищение, смешанное с ужасом. Оставалось лишь воочию повстречаться с Ником Прюиттом и посмотреть, как он отреагирует. Но сначала мне хотелось прочесть его сборник коротких рассказов. Я зашел на библиотечный сайт «Минитмен»[92] посмотреть, где книга имеется в наличии – в надежде, что прямо здесь, в Сомервилле. Но нет. Имелся, правда, экземпляр, отмеченный соответствующим значком, в публичной библиотеке Ньютона. Она была уже закрыта, но открывалась завтра в десять утра.

На следующее утро в магазине я принялся перечитывать «Тайную историю». Я уже устал ждать. Ждать открытия ньютонской публичной библиотеки, чтобы заполучить экземпляр «Мелкой рыбки» Николаса Прюитта, ждать новостей от Гвен, ждать дополнительных сведений по убийству Нормана Чейни от Марти Кингшипа…

Прочитав пролог и первую главу, я сразу же проникся одержимой преданностью рассказчика тесному кружку студентов, изучающих античную филологию в вымышленном колледже в Хэмпдене[93]. Подобно Ричарду Пэйпену, от лица которого ведется повествование, меня всегда завораживали группки «для своих», тесно переплетенные семейные связи, братские узы… Но, в отличие от Ричарда, я так и не нашел подобную группу для себя – ближе всего мне были коллеги-букинисты, но чаще всего, когда мы собирались вместе, даже среди них я чувствовал себя самозванцем.