Я подошел к двери и открыл ее. Агент Берри оказался высоким и сутуловатым, в костюме в тонкую полоску. Он показал свое удостоверение ФБР, еще раз представился и сообщил, что прибыл из нью-хейвенского управления, чтобы задать несколько вопросов. Позади него стояла женщина, заметно пониже ростом, тоже в деловом костюме. Он представил ее как агента Перес из бостонского управления. Я пригласил их войти, сказал, что скоро будет готов кофе, и спросил, не желают ли они. Агент Берри ответил, что не против. Агент Перес, которая теперь глядела в окно, промолчала.

Я включил кофеварку, ощущая удивительное спокойствие. Весь адреналин, который бушевал во мне сразу после звонка домофона, с их появлением бесследно рассеялся. Я казался сам себе легким, почти невесомым, когда прошел несколько шагов до стула и показал им на диван.

Перед тем как усесться, агент Берри аккуратно поддернул штанины костюмных брюк. Руки у него были просто громадные, усеянные возрастными веснушками, голова крупная, продолговатая, с тяжелыми обвисшими щеками. Откашлявшись, он начал:

– Надеюсь, что вы сумеете пролить какой-то свет на свои взаимоотношения с Гвен Малви.

– Попробую, – сказал я.

– Можете сказать, когда вы с ней познакомились?

– Конечно, – отозвался я. – В прошлый четверг она позвонила мне в магазин – книжный, «Старые черти», в котором я работаю, – и спросила, можно ли ей зайти и задать несколько вопросов. С ней всё в порядке?

– Какие вопросы она хотела вам задать? – спросил Берри. Агент Перес по-прежнему хранила молчание, но вытащила небольшой блокнотик на пружинке и сняла колпачок с ручки.

– У нее были вопросы относительно списка, который я составил для нашего интернет-блога несколько лет назад.

Берри вытащил свой собственный блокнот и заглянул в него.

– Списка под названием «Восемь идеальных убийств»?

Я явственно услышал некоторую брезгливость в его голосе.

– Совершенно верно, – подтвердил я.

– И к чему имели отношение эти ее вопросы?

У меня создалось впечатление, что они и так уже всё знают про нашу с Гвен беседу, но решил рассказать все, что им хотелось узнать. Ну, по крайней мере, все, что я уже говорил Гвен. Так что начал с того, что объяснил, как агент Малви заметила связь между списком, который я составил в две тысячи четвертом году, и несколькими недавними преступлениями. Упомянул, как поначалу счел эту связь притянутой за уши, наверняка чисто случайной, хотя в итоге мы нашли восемь книг из моего списка в доме Элейн Джонсон в Рокленде.

– Вам не показалось странным, что агент Малви попросила вас сопровождать ее в ходе служебной командировки, имеющей отношение к расследованию ФБР? Посетить место возможного преступления?

Этот вопрос поступил от агента Перес – первые слова, которые я от нее услышал. Произнося их, она подалась вперед, и пуговичные петли ее костюма немного натянулись, словно она недавно набрала вес. На вид ей было не больше тридцати – женщине с короткими черными волосами и круглым лицом, на котором выделялись большие глаза и густые брови.

– Нисколько, – ответил я. – По-моему, она искренне считала, что раз уж я составил этот список, раз уж прочитал все перечисленные в нем книги, то меня можно привлечь в качестве эксперта. Она думала, что я могу заметить в доме Элейн Джонсон что-нибудь важное. Вдобавок, я знал ее. В смысле, знал Элейн Джонсон.

– И что вы обнаружили? Посетив ее дом?

– То, что я нашел… то, что мы нашли, мы с агентом Малви, – это подтверждение тому, что кто-то и в самом деле использует мой список, чтобы совершать преступления, и вполне возможно, что все это имеет какое-то отношение ко мне.

– Вполне возможно? – переспросил агент Берри, и его щеки заколыхались.

– Элейн Джонсон была человеком, которого я знал, который некогда постоянно заходил в мой магазин. Ясно, что ее смерть каким-то образом указывает на меня. Не напрямую указывает, а лишь на тот факт, что тот, кто все это проделывает, либо знает меня, либо хочет, чтобы я попытался докопаться, что тут к чему. Ну, или задался целью каким-то образом подставить меня.

– Вы обсуждали все это с агентом Малви?

– Да, мы взвешивали все возможные варианты.

Агент Берри опустил глаза в блокнот.

– Просто ради подтверждения: обсуждали вы убийства Робин Каллахан, Джея Брэдшоу и Итана Бёрда?

– Да, – ответил я.

– А убийство Билла Мансо?

– Человека, которого нашли возле железнодорожных путей?.. Да, было дело.

– А как насчет Эрика Этвелла? – спросил он, поднимая на меня взгляд.

– Разговор про Эрика Этвелла тоже был, поскольку тот имел некоторое отношение ко мне. Но мы не обсуждали его в качестве жертвы данной конкретной серии преступлений.

– И какое же отношение он к вам имел?

– Эрик Этвелл?

– Да.

– Вообще-то она все записывала, – заметил я. – Не понимаю, почему вам просто не спросить у нее или не свериться с ее записями.

– Мы просто хотим услышать это от вас, – произнесла агент Перес. Я уже заметил, что всякий раз, когда она вступала в разговор, агент Берри начинал неловко ерзать на диване, словно у него что-то чесалось, а почесаться он стеснялся.

– Эрик Этвелл был некоторым образом связан с моей женой непосредственно перед ее смертью. Он подсадил ее на наркотики, а в ту ночь, когда Клэр погибла в автомобильной аварии, она ехала как раз из его дома.

– И Эрик Этвелл тоже был убит, верно?

– Да, его застрелили. По-моему, полиция сочла, что в ходе ограбления. И, насколько я понял, агент Малви явно не считала, что это имело какое-то отношение к списку «идеальных убийств».

– Ладно, тогда еще один вопрос, – сказал агент Берри. – Вы оба когда-либо обсуждали смерть Стивена Клифтона?

Я примолк, на миг словно скованный по рукам и ногам. Стивеном Клифтоном звали того учителя физики, который приставал к Клэр Мэллори, когда она училась в средней школе. Я ни разу не слышал, чтобы Гвен про него упоминала. Покачав головой, я произнес:

– Нет, никогда не слышал про такого человека.

– Нет?

– Это имя мне незнакомо.

– Ладно, – сказал агент Берри, перекидывая страницу в блокноте. Его, похоже, ничуть не тронул тот факт, что я никогда не слышал про Стивена Клифтона. – А агент Малви когда-нибудь делилась с вами своими подозрениями относительно того, кто может быть ответствен за эти убийства?

– Нет, – ответил я. – В смысле, как раз потому-то она и обратилась ко мне. Она пыталась выяснить, не было ли кого-нибудь в моей жизни – какого-нибудь покупателя или бывшего работника магазина, – кого я мог бы подозревать.

– А были такие?

– Не было, – твердо сказал я. – Нет. По крайней мере, мне ничего в голову не пришло. Элейн Джонсон наверняка была самым странным покупателем, который когда-либо появлялся в моем магазине, но она определенно ни при чем.