– Извини, Серж, соревнования наши закончились. Я тебе очень благодарен за все, теперь мы просто друзья.

Однажды к нему на пляже подошли две женщины в широкополых шляпах и мужчина в строгом костюме-тройке. Несмотря на тридцатиградусную жару, узел его галстука плотно прилегал к застегнутому тугому воротнику. Они представились членами жюри конкурса «Мистер Французская Ривьера». Одна из дам протянула ему проспект и сообщила, что его кандидатура предложена для участия в конкурсе от Жуан-ле-Пен. Вторая дама объяснила выбор уважаемой комиссии долгим и внимательным наблюдением за месье Залесским и опросом общественного мнения. А также тем, что он подходит по всем требованиям к участнику конкурса.

– Разумеется, в первую очередь учитываются ваши внешние данные, – дама при этих словах заметно порозовела и затем окрепшим голосом продолжила: – Важными критериями является то, что вы состоите в браке и что вам больше сорока лет.

Джекки, подлетевшая тут же, зашептала ему в ухо:

– Не смей отказываться!

Он изумленно уставился на нее.

– Детка, что с тобой? Я что, по-твоему, клоун?

Но она была совершенно серьезна и даже, к его все возрастающему удивлению, скорее взбудоражена. Джекки сама когда-то завоевала титул «Мисс Аделаида» и ужасно гордилась лентой с заветной надписью, которую хранила в дорогой шкатулке, но чтобы он…

– Если ты откажешься, я больше никогда не сяду с тобой в машину.

Это и вовсе его развеселило. Он действительно предпочитал такую манеру езды, которая вгоняла Джекки в ужас; видимо, тот случай, когда они слетели в обводной канал, оставил в ее сознании неизгладимый след. И теперь, когда он совершал очередной рискованный обгон, или просто разгонял машину до запредельных скоростей, бедная Джекки закрывала лицо руками и крестилась. Это его так смешило, что он, опасаясь потерять контроль, сбрасывал скорость, а она относила это на счет ее молитв.

– Ладно, я подумаю! – И он взял проспект, решив, что в спокойной обстановке объяснит жене всю нелепость этой затеи.

Мужчина в костюме снял с головы соломенную шляпу и, чувствуя, что Борис скорее всего отвергнет их предложение, сообщил о том, что конкурс будет проходить практически рядом с их домом в открытой арене на месте проведения ежегодных джазовых фестивалей Jazz à Juan. С этим троица удалилась, оставив Залесского наедине с женой. Ощущая на себе обжигающий взгляд ее зеленых глаз, Борис предпочел ретироваться, сославшись на необходимость быть рядом с телефоном. Он действительно ждал звонка из офиса. Уже вдогонку она прокричала:

– Посмотри в проспекте, как выглядит приз, это же вылитый ты!

Он стоял у зеркала, разглядывая себя с каким-то новым интересом. Раскрыл проспект и удивился тому, как точно Джекки нашла, чем его зацепить. Он действительно был похож на изображение бронзовой статуэтки атлета.

Ну что же, не буду обижать мою девочку.

Его тронула ее горячность. Джекки оставалась все такой же красавицей, мужчины провожали ее томными взглядами, когда она возилась с сыновьями, участвуя с ними во всех пляжных развлечениях на равных, и выглядела совсем девчонкой. Стоило ей, вернувшись к шезлонгу, попросить кого-нибудь принести ей стакан воды или сока, к ней тут же протягивалось несколько рук с напитком, сопровождаемые этими самыми взглядами, но они разбивались веселыми брызгами о ее обворожительную непосредственность. Дружить она хотела со всеми. Дружить! И мужчины, не сводившие с нее глаз, отвечали признательностью, в их понимании дружба – это не финал взаимоотношений: всегда сохраняется надежда.

«Может быть, я соглашусь, если ей так важны титулы, сделаю ей приятное», – так он решил после этих непривычных для него размышлений, с пряным привкусом шевельнувшейся ревности.

Звонил Джефф:

– У нас проблема. Одна из калифорнийских сетей отказывается от наших услуг: они решили работать с заводом напрямую.

Это было неприятное известие. Время от времени в управление торговыми центрами приходили новые менеджеры и старались показать свою состоятельность, выбирая простые, и на первый взгляд, логичные решения. Зачем переплачивать посреднику, если можно работать напрямую? Но эти действия амбициозных дураков Залесский научился оборачивать в свою пользу. Через какое-то время – обычно это занимало от года до полутора – руководство сети обращало внимание на падение показателей этой группы товара. Причина была в первую очередь в безграмотном выборе коллекции, непродуманном определении ее запасов и необходимости немедленной оплаты. Они не способны были учесть затраты на логистику, обработку товара и его хранение. В результате рьяного специалиста выгоняли и просили поставщика вернуться. Он возвращался, но на других условиях, выигрывая во всех смыслах. И на этот раз Борис попросил Джеффа написать письмо в администрацию этой сети, перечислив все неприятности, которые их ждут в результате глупой инициативы дилетантов, и о готовности возобновить сотрудничество после того, как они ощутят последствия своих решений.

В дверь кабинета постучались, и вошел Джинни. Борис уже знал, о чем пойдет речь, и это была уже вторая неприятность в этот день.

Джинни заранее нахохлился и начал без предисловия:

– Папа, я единственный член команды, которого не отпускают родители. Даже не родители, а родитель – мама не против.

Его включили в сборную страны по горнолыжному спорту на чемпионат мира 1974 года в Санкт-Морице.

Борис не мог объяснить, почему его так раздражал тон сына. Он не просил, он был холоден и зол. Он требовал, прекрасно сознавая, что отец останется непреклонен. Стоило ему просто показать, как сильно он огорчен, и найти для этого правильные слова, Борис, возможно, переменил бы свое решение. Но Джинни просто нагнетал: он уже хотел конфликта, и Залесский, понимая это, не мог с собой справиться. Он вновь повторил свои доводы:

– Ты слишком молод для таких нагрузок. Санкт-Мориц – злачное место, у спортсменов там в традициях наркотики и разврат. Обещаю, через два года я не буду против твоего участия где угодно, но, пожалуйста, оставь эту идею о Санкт-Морице.

Джинни эти доводы слышал в десятый раз и столько же раз их опровергал:

– Там все ребята моложе двадцати!

– Но тебе семнадцать!

– Там есть один парень из Швеции, – Джинни достал из кармана листок и прочитал: – Ингемар Стенмарк, ему тоже семнадцать. Ты ведь знаешь, в этот раз они будут определять итоговый результат по времени и в скоростном спуске и слаломе, для меня это – лучшая комбинация.

– Джинни! На этот раз – нет.

Тот вылетел из комнаты, не прикрыв дверь.

Через несколько минут в кабинет вошла Джекки:

– Джинни уезжает в Париж. Там его ждет Мишель, и они вместе улетают в Нью-Йорк. Ну почему ты не разрешил ему выступить? Столько лет он к этому шел. Бесконечные тренировки, столько сил… Он так мечтал!

Джекки заплакала.