Она перешла к следующему праздному вопросу, который пришел ей на ум.

— Вы действительно застрелили бы мистера Огилви на дуэли, если бы не погнались за попугаем?

Наблюдая: за скачущим воробьем, Джослин бросала хлебные крошки, и из-под куста куманики выглянула белка с изогнутым хвостом.

— Дуэль не обязательно подразумевает убийство. — Мистер Монтегю пожал плечами и сел, чтобы изучить расставленные ею яства. — Я просто хотел напугать Огилви и пристрелить птицу, чтобы произвести впечатление на леди.

— Маленькая подсказка, — сухо отозвалась Джослин. — Женщины в большинстве своем не любят насилие.

— Мужчины охотятся, — заявил он. — Мы ничто, если не можем обеспечить и защитить наши семьи. Не могу обещать, что не буду стрелять птиц, потому что я их стреляю. Самые вкусные — куропатки.

— Что ж, это честно. А я не обещаю, что не стану распугивать птиц, спасая от вашего ружья, если у меня будет такая возможность, — дерзко отозвалась она, скрывая беспокойство. У них и в самом деле противоположные взгляды.

Опасность того, что это замужество может оказаться самой большой катастрофой из всех, с которыми ей приходилось сталкиваться, казалась вполне реальной. Возможно, не стоит говорить Блейку о Ричарде, пока они не произнесут обеты и пути назад уже не будет.

В пятницу Джослин с беспокойством смотрела из окна кареты леди Белден, когда та подъезжала к Каррингтон-Хаусу. Блейк с радостью отдал свой ключ от дома и Перси лакею, которого она прислала. Он не знал, что слуга поехал не прямо в Челси, а вернулся к ней. Не могла она отправить Ричарда сюда только со слугами знакомиться со своим новым — старым — домом.

— Вы с Перси будете за старших, пока я не перееду, — сказала она брату, когда карета остановилась, и он потянулся к дверце.

Она прекрасно знала, что не стоит ждать, чтобы Ричард похвалил заново отполированную парадную дверь и аккуратно подстриженную лужайку, и все же была слегка разочарована, когда он просто сказал:

— Гарольду не видать Перси. Он наш.

Он выпрыгнул еще до того, как были опушены ступеньки, и был уже на полпути к парадному крыльцу, неся посвистывающего Перси, когда форейтор помог Джослин выйти из кареты.

То, что Блейк весь вчерашний день обращался с ней так, словно она лакомый кусочек, вскружило ей голову. Она не должна забывать, что вот это ее жизнь — присматривать за братом. Его любовь и доверие — все, что ей на самом деле нужно. Она не настолько глупа, чтобы поверить, что Блейк возьмет часть забот на себя.

— Тут лучше, чем раньше, — одобрительно сказал Ричард, обойдя зимний сад и кухню. — Как бы мне хотелось вернуть Африку.

Если Гарольд продал Перси после того, как лишился дома, мог ли он сделать это только недавно? В этом случае, возможно, будет отыскать след пары Перси, как только у нее появится время, чтобы сосредоточиться на поисках.

— Я поспрашиваю в округе, и, быть может, нам удастся ее отыскать. И парочку австралийцев.

Редкие австралийские попугаи были заказаны специально на десятый день рождения Ричарда. Джослин до сих пор плакала, вспоминая их особый свист, когда она входила в комнату.

Ричард согласно кивнул. Он не умел выражать свои эмоции, но ей показалось, что он рад.

— Я начну делать насесты, — сказал он.

Джослин облегченно выдохнула. Как только Ричард будет постоянно занят, можно ни о чем не беспокоиться.

— Пока мы здесь, ты должен выбрать себе спальню.

— Я уже отметил подходящие места, где можно прятаться.

Ну разумеется. Он прятался значительную часть своего детства. До того как умер отец, их умение сидеть тихо и не попадаться на глаза давало возможность наблюдать за птицами.

Позже этот их опыт делаться невидимыми очень пригодился, когда приходилось прятаться от раздраженных зятьев и разъяренных старших сестер. В каждом доме они жили года по два, прежде чем терпение хозяев заканчивалось, и их просили переехать к следующей сестре. У них только три сестры, поэтому теперь настала очередь Джослин. На этот раз они останутся навсегда.

— До понедельника у нас не будет поварихи, — предупредила она брата. — Ты должен быть экономнее с деньгами, которые я тебе дала. Не трать их все па корм Перси. Купи еды и для себя. Чуть дальше по улице есть весьма неплохой паб.

Ричард кивнул. Она знала, что он слушает ее лишь вполуха, поэтому надеялась, что хотя бы что-то задержится у него в голове.

Она обошла вместе с Ричардом зимний сад, пока он проверял обветшалые столы, заново вставленные стекла и осматривал сломанную птичью клетку, которую она не стала выбрасывать.

— Я отправила маме письмо с просьбой прислать сундук с твоими вещами, — добавила она.

И написала сводной сестре, на случай если мама забудет о ней. Никогда не знаешь наверняка, какая информация может отвлечь ее от задачи, над которой она трудится. Многие из странностей Ричарда повторяли поведение их матери, поэтому люди часто косо смотрели на Джослин. Род Берд-Каррингтон не вполне нормальный.

— Она добралась до Карла Великого, — сказал Ричард. — У нас есть пальмы?

Джослин без труда следовала по непредсказуемому пути его мыслей.

— Карл Великий, так-так. Значит, мы королевских кровей. Как интересно. — И совершенно бесполезно. Но составление семейного генеалогического древа делает их мать счастливой. — Уверена, мы непременно купим пальмы, но тебе придется самому их поливать. Не думаю, что могу позволить себе садовника.

— С этим я справлюсь. Мои книги о птицах?

— Я пошлю за всеми твоими книгами. Мы сделаем специально для них полки.

Ричард вдруг повернулся и сжал ее в неуклюжем объятии.

— Спасибо!

Случай, когда Ричард чувствовал себя достаточно хорошо и спокойно, чтобы показать свою признательность, можно было пересчитать по пальцам. Обрадованная, Джослин тоже обняла его.

— Я люблю тебя, Ричи. Обещаю, что мы будем здесь счастливы, и никто не отберет у нас этот дом!

… Если только в течение года Блейк не умрет.

В понедельник утром Джослин нервно одергивала край кружевной фаты, которая покрывала ей волосы. Входя в боковую церковную дверь в сопровождении леди Белден и Ричарда, она слушала, как шуршит ее короткий шелковый шлейф по холодному каменному полу. Она знала, чего требует от нее этикет, но, учитывая отсутствие опыта, не была уверена в своем моральном выборе.

Вот почему она беспокоилась о шелке, а не о мужчине, который ждал ее на другой стороне трансепта.

Леди Монтегю с радостью согласилась с маркизой, что серебристый — это последний крик моды в свадебных нарядах, хотя Джослин не показался шелк очень практичным. Если она не замерзнет из-за отсутствия нижнего белья, то непременно заляпает платье кремом свадебного торта. Но ей нравилась кружевная фата с золотой тесьмой, приколотая к се волосам. Горничной потребовался час, чтобы завить ее волосы в блестящие колечки. Она надеялась, что результат заставит Блейка лишиться дара речи.